Изнанка мира
Шрифт:
Именно с этой новостью Чонки примчался к Око-лонгу тогда. Сначала он был взбудоражен. Но многосторонний остудил его пыл своими резкими замечаниями. Вот в то время Чонки-лао и выболтал зачем-то об удивительном, бесследном исчезновении секретных агентов. Да, трудно стало работать. И с каждым годом — все сложнее. Просто невозможно!
Он еще раз посмотрел по сторонам. Имии Лехха по-прежнему не было видно.
До этого момента Чонки-лао не задумывался о том, зачем он вообще работает. Почему занимается своим делом.
Он вдруг понял: эта работа никогда не была его призванием или мечтой всей жизни. Она была просто работой. Она не давала ему ничего. Она только брала.
Даже речи не могло быть о признании, радости, славе, а о богатстве — тем более.
Чонки-лао осознал, что ни в чем другом он не находил себе применения. У других было куда деть свое время, как распорядиться им. А вот Чонки отдавал его работе. Причем по-настоящему. Соблюдая все законы Соединения, он понимал, насколько бесполезно это занятие и, по сути, вся деятельность самого Соединения. Пожалуй, никто так глубоко не представлял себе, что Соединение уже утратило всякий смысл как управляющая и необходимая организация…
И снова он подумал о самозаводах. О Лабиринте Времени.
Чонки-лао поймал себя на том, что с удовольствием отвлекся от глобальных проблем. Ему было приятно думать об этом. Немного помечтать о возможной удаче, которая была очень нужна ему. Хотелось в нее верить. Вот такой, несколько романтичный штрих обнаружил в своем характере, в своем поведении Чонки-лао. Возможно, поэтому, именно поэтому он и продолжал работать.
— Я приветствую вас, дорогой Чонки-лао, — Имия Лехх дружески улыбался и всем своим видом представлял человека, у которого нет никаких проблем.
— Очень рад тебе, дружище Лехх, — Чонки-лао искренне радовался, что Имия все-таки пришел.
— Честно говоря, я несколько удивлен… И, собственно, не знаю даже, чем смогу быть тебе полезен. Ну, честное слово, Чонки… Неужели ты и впрямь надеешься на меня? Ты же знаешь, что мне не очень-то по душе занятия подобного рода…
— Помочь — дело непростое, но хотелось бы… — тихо, но настойчиво произнес Чонки-лао. — Возможно, поздновато. Но здесь случай необычный. Всюду одни загадки.
— Да… Но ты и сам пока слова вразумительного не сказал… Здесь у тебя такая работа, а я… Я совсем не специалист. Я весьма далек от всего этого.
— Так только к лучшему. Но я тебя совсем не узнаю. Где энергия, любознательность, интерес, острота мышления?
— Ответственность, дорогой Чонки-лао. Ответственность. Ты ведь по всем вопросам своего подсобного отдела лицо ответственное, а я — безответственное…
— Чепуха! Теперь мы все крайне безответственны. Нам не
— Это какая-то супермодная точка зрения! Я с ней, к сожалению, не знаком, да и не вижу в том никакой пользы. Чонки, признайся, что случилось? Помочь я тебе, конечно, не смогу, это ясно, но…
— Не надо. Не для того я приглашал тебя. Я же сказал, что уже поздно.
— Ох, и загадочная же у тебя работа! Столько беседуем, а пока один только туман…
— Почему туман? Разве неясно? Мне вот совершенно отчетливо стало понятно, что уважаемый Имия Лехх испугался запаха даже малой ответственности…
— Не надо так круто. Это не остроумно. Но коль Чонки-лао заговорил напрямик, то можно сделать вывод, что дела его дрянь.
— Ты прав, Имия. Прав, как всегда. Но если бы то было мое личное горе! Да какое там! Мы, кастеройяне, все находимся на пороге катастрофы… Если уже не в ее очаге…
— Я привык тебе верить, Чонки. Но, пожалуйста, не пугай меня событиями глобального характера. Ты же знаешь мое мнение по поводу всех этих изменений, создающих условия нашего бытия.
— Вот именно потому я и хочу побеседовать с тобой о некоторых вопросах такого характера, в которых, пожалуй, только ты сможешь разобраться. Если в них вообще не запутаешься.
— Опять загадки! Ты сегодня, Чонки, прямо скажу, просто в ударе!
— Я тоже был бы рад пошутить. Но вместо этого предлагаю тебе заняться Лабиринтом Времени…
— Как это — заняться? Ты же знаешь, что это бесполезно. Я рассчитывал на что-нибудь поинтереснее. А тут вдруг Лабиринт… Зачем?
— Видишь ли, Имия, только ты чего-то стоишь среди нас всех как технически образованный человек.
— Да что ты! Я же не специалист! Говорил же. И ты знаешь, что таковым невозможно стать. Я постиг только азы того, что называется техникой.
— Вот именно! Азы! Никто не может похвастаться этим.
— Ну, не скажи. А слепачи? Ведь они все делают сами и владеют для этого необходимыми знаниями.
— Пустое! Слепачи живут далеко за пределами нашего уровня развития цивилизации. Мне, правда, не очень понятно, кто так придумал считать, но они — из другого времени. Факт. Из нашего далекого прошлого. Их знания — только те, которых они достигли. И не более.
— У них система взаимосвязей довольно-таки многогранна, поверь мне, — возразил Имия.
— Никогда не соглашусь с этим. Разве они хоть как-то способны приблизиться к уровню созданного самозаводами?
— Причем здесь самозаводы? Не надо про них. По-моему, все началось с Лабиринта Времени.
— Но я еще не договорил… Я считаю, что самозаводы — это предел!
— Опять загадки!
— Как тебе сказать? И да, и нет. Понимаешь, вопрос почти личный. Здесь нет никакой ответственности. Будь спокоен. Это моя просьба.