Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии
Шрифт:
Билеты
Все когда-нибудь подходит к концу, вот до окончания наших гастролей остались какие-нибудь несколько дней. Номер рейса и название авиакомпании мы узнали за три дня до отлета и сообщили домашним. Однако за день до вылета администратор снова позвонил в клуб, дабы подтвердить, что заедет за нами после работы. Мол, можете сообщить родным, чтобы встречали вас в Москве.
– Как в Москве?! – заорала в трубку Хельга. – Мы же живем в Петербурге!
– А билеты удалось взять только до Москвы, – невозмутимо констатировал администратор. И добавил. – Ничего страшного. Москва и Петербург находятся рядом, вы доберетесь на поезде.
Не дав нам больше никаких объяснений он повесил трубку.
У Хельги началась истерика, Полинка подавленно молчала. Ее переезд не касался, она решила продлить визу до полугода, в то время как мы уезжали, отработав по контракту три месяца.
Хельга кидалась в стену гримерки своими дорогущими туфлями, вопя что не поедет ни через какую Москву, а лучше будет сидеть в офисе у фирмы-нанимателя, пока не закончится срок визы, пусть они меняют билеты. Ехать через Москву невозможно, в России могут убить за пару сотен рублей у пивного ларька, что же говорить о нашей ситуации? Представьте себе, две беззащитные девушки, которые отработали в Японии три месяца и вывозят, согласно декларации немалую по российским меркам сумму денег, плюс вещи. Да нас убьют раньше, чем мы доберемся до Ленинградского вокзала. Кто знает, может еще из аэропорта информация о нашем возвращении поступит куда надо, и…
Позвонили в Россию нашим администраторам. Те пообещали поговорить с японцами. Все-таки по договору нас должны были привезти в город отбытия, а не куда попало.
Я сидела в гримерке, слушая удары сердца. Как обычно в такой ситуации, когда все вокруг сходят с ума, меня охватывает ледяное спокойствие тихого кайфа.
Перспектива возвращаться одной, с большими деньгами да еще через Москву и на поезде, разумеется, не радовала.
Трудность первая. Предположим, я не знаю языка и не смогу спросить в хельсинкском аэропорту, где мой московский рейс, но ничто не мешает мне подойти к любому человеку в форме работника аэропорта и сунуть ему в нос билет, а дальше путь выкручивается как угодно. Подобный опыт у меня уже был, благодаря памятному посещению замка в Нагое, так что об этом пункте можно было не беспокоиться.
Трудность вторая. Следовало немедленно дозвониться до мамы и предупредить, что прилечу в Москву, а не в Питер. Должно быть она уже выяснила, что рейса с таким номером в указанный мною день в «Пулково» не значится, представляю что она теперь думает. Так что нужно успокоить ее, объяснив ошибку.
Поезд? К сожалению было невозможно пересесть с самолета на самолет в Москве – разные аэропорты. Это, конечно, затрудняло дело… Но я чувствовала, что в этот раз судьба не готовит никакой подлянки и была спокойна.
Наконец Хельга отбесилась. А тут и менеджер снова позвал нас к телефону во второй раз. Фирма обещала по сто долларов каждой за причиненное беспокойство, на них мы должны были решить вопрос с проездом из столицы.
Кончилось тем, что Хельга взяла себя в руки и дозвонилась до мужа, который организовал машину от Москвы. На этом нервотрепка закончился. Впереди были последние сборы и праздник прощания.
Праздник прощания
Последний день в клубе. Вот уж не думала, что буду так плакать. Япония незримо притягивает к себе, опутывая магической сетью, впитывается в плоть и кровь. Настолько сильно, что по возвращении мы не сразу можем избавиться от ставших привычными японских слов, чураемся больших толп на улицах, по привычке оставляем мобильные телефоны и сумки безо всякого присмотра.
Япония преследует нас по пятам призраками гор, которые ты вдруг начинаешь видеть за стеклами машины, она снится по ночам, прорывается звонками на домашний телефон.
Мы уезжали из Японии в конце ноября – яркой теплой осенью. Я забыла в клубе ботинки и теперь была вынуждена ехать домой в замшевых туфельках с бабочками.
В самолете пили ликер «Бейлис». Кроме того, впервые в жизни мне пришлось сожрать целую упаковку наимоднейших японских таблеток для того, чтобы как-то держать в руках свои разгулявшиеся нервы.
С неподъемными баулами мы вышли из самолета в Москве и тут же Россия щвырнула нам в лица по пригоршни снега: мол, очухайтесь – вы дома.
Хельга опять нервничала, как-никак в аэропорту ее должен был встречать муж, в Японии остался любовник и я отныне стала опасным свидетелем.
– Учти, если только ляпнешь что-нибудь в своем духе, спошлишь или проболтаешься, нас встречают такие люди, что тебя тут же высадят посреди дороги вместе с барахлом, а дальше добирайся как хочешь! – она откровенно злилась.
В аэропорту нас встречали два симпатичных молодых человека. Хельга тут же повисла на шее одного из них. Они взяли наши пожитки и побросали их в джип. На белом, примятом колесами снегу мои бархатные туфельки смотрелись изумительно.
Мы забрались в машину.
– Кола, сигареты, бутерброд? – повернувшись ко мне спросил улыбающийся водитель.
– Дайджобу, – привычно ляпнула я по-японски. Дескать, все хорошо, ничего не нужно. – Дайджобу.
– Дай что?! – изумился водитель.
И тут я поняла, что могу уже теперь говорить все, что угодно. Потому что, все возможное и невозможное я уже совершила.
Машина сорвалась с места, точно выстрелив собой в снежную бесконечность. А за окошком плыли японские горы. Не знаю, «Бейлис» или съеденные в невероятном количестве таблетки были виной галлюцинации, но всю дорогу до дома я видела обступающие нас со всех сторон горы. Горы которые не хотели меня отпускать.
МЕЖДУ ДВУХ ЯПОНИЙ – ВМЕСТО ИНТЕРМЕДИИ
Контроль за словами
Живя за границей, тем более так далеко от родины, мы привыкаем к тому, что нас никто не понимает и перестаем шептаться между собой, разговаривая в полный голос. Обычно японцы не обижаются, когда при них начинают говорить на другом языке. Подумаешь, русские болтают между собой, это их дело.
Но самое смешное, что даже по возвращении домой утерянный где-то за границей контроль не сразу спешит вернуться на свое законное место, выдавая вас с головой.
Так девочка может вдруг ни с того ни с сего громко раскритиковать проходящего мимо человека. При этом она и не думает нарываться на скандал: просто забыла, что ее слова могут быть поняты, вот и ляпнула.
Одна девушка после шести месяцев в Японии стала автоматически вставлять вместо русских японские слова. Немного, по слову, по два в предложении. Однако ее мама, учительница русского и литературы, посчитала это желанием дочери выделиться, показать себя не такой как все.