Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии
Шрифт:
Дело в том, что до поездки в Японию я была очень застенчивой и всегда все делала сама, не рассчитывая на других. Но нельзя же ехать за границу для того, чтобы платить за себя в кафе и придумывать бог весть что, когда галантный кавалер предложит подвести тебя до дома. Я не могла взять подарок или чаевые, мучаясь от мысли что обо мне дурно подумают. И не окажусь ли я в неоплатном сексуальном долгу в обмен на вкусный обед в ресторане или золотое колечко? Короче говоря, нужно было что-то делать, поэтому я и обратилась к более опытной в таких делах Полинке.
– Подумай сама, ты – редкая, красивая, стильная. Даже
Желая показать мне пример, Полинка пошла со мной на свидание и выдала настоящий класс, отведя растерявшегося японца в магазин и купив два огромных пакета продуктов, которые мы с удовольствием и умяли потом в нашей конуре.
Почему и у кого японцы должны просить прощение?
Странно было слышать, как совсем юный Кейске произносил: «Мы – японцы». Говоря так молодой человек словно преисполнялся гордости за свой народ, частичкой которого он был. «Мы – японцы» выражало волю жителей всех японских островов, причем не только людей века нынешнего, но и их далеких предков. Несмотря на юный возраст Кейске был хорошо образован, начитан, знал историю своей страны.
– В старые времена Япония была своеобразной военной машиной, мы много воевали с Китаем и Кореей, – поведал как-то он.
– Да, мне всегда нравились японские самураи, – поддакнула я ему. – Наверное это самые храбрые люди на земле.
– Я говорю не о том, – он укоризненно покачал головой. – Мы много воевали, доставляя страдания другим людям, и теперь вынуждены постоянно извиняться перед этими народами, низко кланяясь им.
Представляю, как должны тогда извиняться и кланяться перед японцами американцы – за Хиросиму и Нагасаки!
Первая вылазка в город – Замок в Нагое
Что делает человек в чужой стране в свой выходной? Казалось бы, что может быть проще – спит, отдыхает, бродит по городу. Да мало ли что еще…
Но когда в свой первый выходной ты еще не говоришь на языке страны, в которой находишься, когда нет никаких знакомых, не то что друзей, зато ты уже выяснил, что где-то тут, в центре – буквально рукой подать, находится красивейший замок – жемчужина Нагои…
Девчонки договорились с одним, недавно появившимся в клубе и, судя по всему, страшно богатым клиентом пойти в ресторан.
Бродишь обычно совершенно одна по городу перед работой, словечком ни с кем перемолвится не можешь. А позвонить своим – так телефонные карты дороги, время на них летит быстро, не успеешь ничего как следует рассказать, не то что душу отвести.
Девчонки объявили мне неофициальный бойкот, молчат или уходят вдвоем. И я в одиночку брожу по парку, улицам, в сотый раз разглядываю статуэтки в магазине, поднимаюсь на мосты, что изогнулись над проезжей частью, а в горле ком невысказанных слов, болит – хоть режь.
Мама говорит, это у меня чисто нервное, но я-то знаю: все дело в словах. И в начале было слово, и в середине и в конце. В моем же случае слова заперты во мне.
Нет языка, а значит нет возможности объяснить, что накопилось в душе, рассказать о себе, высказать…
Вместо этого я повторяю обычные заученные слова приветствия, спрашиваю о том, о чем могу спросить, а не о том, что меня действительно интересует.
Остается надеяться на природную чувствительность японцев, которые, как признаются сами – все сплошь телепаты, а значит есть шанс, что они сумеют прочесть в моей душе.
В свой выходной я вознамерилась совершить вылазку в центр города к замку.
Впервые в японском метро. Хорошо что под японскими иероглифами у них написаны названия станций на английском. Я хоть и не знаю этого языка, а все же он понятнее катаканы с хираганой [10] . Заранее выяснила у филиппинок, сколько станций нужно проехать и как они называются.
Билет покупаешь в автомате: нажимаешь на кнопку станции назначения и тут же на специальном табло вспыхивает цена. Билет следует сохранять до конца поездки, потому что без него могут возникнуть сложности на выходе.
10
хирагана, катакана – японские слоговые азбуки.
Японское метро не глубокое, как у нас в Питере, и по сравнению с нашим выглядит по-сиротски в своем аскетичном минимализме. Зато сиденья в вагонах мягкие, обтянутые зеленоватым плюшем, а поперек вагонов болтается под потолком разнообразная реклама.
Над дверями электронная схема следования. Когда поезд подходит к станции, то на схеме вспыхивает ее название.
Диктор непрерывно что-то объявляет. Что говорит – не разобрать, все сливается в один общий шум, поэтому я сосредотачиваюсь на светящейся схеме, боясь пропустить свою остановку.
Теперь, уже в Питере, когда за спиной остались две поездки в Японию, могу наконец-то расшифровать те указания, которые сообщал невидимый руководитель.
В общественном транспорте и, в частности, в метро японцы постоянно находятся под неким информационным душем. При прибытии поезда им обязательно подскажут, что они не должны заходить за ограничительную линию, так как могут травмировать себя. Ласковый голос диктора напомнит о возможно забытых в вагоне метро вещах и попросит выходящих из вагона свернуть газету в трубочку, дабы не помешать другим пассажирам.