Изнанка желаний
Шрифт:
Самая мужественная девочка-волшебница во всём городе.
Я тихо рассмеялся. Не выдержал всё-таки.
Если отставить шутки в сторону, то у меня не было необходимой информации, чтобы принимать осмысленное решение. Мне срочно требовалось найти кого-то, кому я могу хоть отчасти доверять. И вот после того, как я вытрясу из него нужные сведения, выясню подводные камни, можно будет судить: а стоит ли овчинка выделки?
Хотя вряд ли от контракта получится легко отказаться. Да ещё это странное замечание про то, что меня выписали из христиан…
Будто я по уши залез в чёрную магию или вроде того.
В кои-то веки мои надежды оправдались. Дверь в мою квартиру стояла нетронутая. Обманчивая неприступность — я-то помнил, как легко её снести. Приложить побольше усилий, и она полетит, словно в неё из танка шмальнули.
Но на этом мои злоключения не кончились. То, что я не разгромил хату, конечно, прекрасно — но мне бы в неё ещё попасть. Желательно без вызова спасателей. Раскурочить-то я теперь и сам могу.
Разве что нельзя показывать новые возможности непосвящённым.
Или, если перефразировать: как править Вселенной, не привлекая внимания санитаров?
Какое-то время я пялился на собственную дверь, как баран на новые ворота. Запасной комплект ключей валялся в квартире. Чтобы забрать их — и наконец переодеться — нужно попасть внутрь. А чтобы попасть внутрь…
Меня осенило. Я ведь вышел из квартиры, не открывая дверь. Не открывая эту дверь.
Настало время серьёзного колдовства.
Перед тем как начать, я принюхался, чтобы убедиться, что на верхней или нижней лестничной клетке не стоит соседей, вышедших покурить. Прикинул, могу ли залепить дверные глазки, а то мало ли что — но отмёл идею как излишне параноидальную.
И произнёс заветную формулу, которая успела отпечататься в разуме:
— Именем священного договора двух лун взываю я к силе внутри меня.
Пространство послушно помутнело. Белоснежные ленты на мгновение обвили меня, зрение застили вспышки. Интересно, это чисто внутренний эффект, или снаружи творится что-то наподобие преображения Сейлор Мун?
Я моргнула и почесала подбородок, изучая пустой дверной проём. Теория параллельных вселенных подтвердилась: учинённый мной разгром остался.
Даже странно, что девочки-волшебницы, обладая такой мощью, до сих пор не разнесли к хренам все здания.
А что, если в параллельной реальности тоже было своё правительство? И ко мне заявятся магические менты или приставы с крылышками, как у феи: Александра, поступил звонок от обеспокоенного жителя… провели дознание… ущерб муниципальной собственности… пожалуйте в особый Азкабан для волшебниц.
Несмотря на мрачные перспективы, настроение у меня было приподнятое. Как-нибудь прорвусь. Ещё бы избавиться от навязчивой промывки мозгов: хоть у меня и женское тело, но внутри-то я всё ещё м… м…
Додумать мысль не удавалось. Сознание заупрямилось, забуксовало в яме женской парадигмы.
Так. А если меня и в настоящем мире так промоют? Постепенно. Я не собиралась отказываться от своей сути. От того, что я м… м…
С-с-сука.
Не я, а тот чудак на букву м, который придумал насиловать волшебницам мозги странным условием. Кому какое дело, как я себя идентифицирую?!
Уже собираясь шагнуть в свою квартиру и перекинуться обратно, я случайно бросила взгляд на соседнюю квартиру. И обомлела.
По её входной двери расползалась нехорошая чёрная клякса. Пузырящаяся, выбрасывающая перед собой тонкие усики чернильной тьмы. От неё вверх тянулись тёмные испарения, которые пачкали потолок.
Прощальный подарок Бехемота? Ловушка, которую он оставил, перед тем как спуститься? Нет, вряд ли. Он бы спрятал что-нибудь в моей квартире.
Сказать по правде, я примерно представляла, с чем столкнулась.
Об этой квартире ходили дурные слухи. Молва гласила, что она проклята. Любая семья, заселявшаяся туда, была обречена распасться. Примерные мужья уходили в запои и начинали поколачивать жён. Верные жены открыто изменяли мужьям. Послушные дети превращались в натуральное бедствие, ударялись в загулы, которые кончались в детской комнате полиции или наркодиспанцере.
Приходили важные священники, гладили окладистые бороды, трясли внушительными кадилами. Бочком пролезали сомнительные экстрасенсы, проводили ритуалы изгнания при помощи риса и бумаги с распечатанной пентаграммой.
Не помогало.
Бабки, проходя мимо квартиры, крестились. На их памяти никто не протягивал там дольше полугода. Затем из квартиры выселялись, ставили её на продажу, и она пустовала, пока её не покупала новая жертва, привлечённая вкусной ценой и воодушевлённая скептическим оптимизмом.
Лично я старалась считать все эти истории простым совпадением. Мало ли благополучных семей, которые сыпались из-за неудачного стечения обстоятельств? Я сама выросла в такой.
Где-то месяц назад в проклятую квартиру заехала новая пара. И парень, и девушка производили хорошее впечатление. Воспитанные, но не зазнающиеся. Свойские, но не фамильярные.
Какое-то время мне казалось, что на них порочный круг разорвётся. Но уже неделю как они ходили с осунувшимися лицами и тёмными кругами под глазами. Стали разговаривать на повышенных тонах.
И, похоже, я узнала, почему так.
А ведь я же волшебница. Означало ли это, что в мои обязанности входит искоренение такой мерзости?
Будто в ответ на последнюю мысль клякса забурлила. По её краям промчалась судорога — и ожившая чернота стекла с двери.
И устремилась ко мне.
Глава 5
Не знаю, чего я ждала от потока слизистой дряни. Что он поднимется ловким щупальцем, которое ухватит так кстати раздетую волшебницу? Этот жанр был мне знаком не понаслышке. Однако я никогда не представляла себя на месте монстра и уж тем более не желала становиться его жертвой.