Изнанка желаний
Шрифт:
Мои старания окупились. Когда я выскочила на клетку, то увидела, как пульсирует на двери чёрная слизь. В ней проявился рот.
— Госпожа?! Вы!..
Я не дослушала. Незачем. Это пустое. Никого не вернёт. Не исправит ошибки.
Её прикроет только новая смерть. Уничтожение демона, которому я имела глупость поверить.
Молодцевато ухнув, я прыгнула и впечаталась обеими ногами в деревянную дверь. Она с треском вылетела из петель, развалилась на две половины. Брызнула мерзкая жижа.
Диптер
Потому что демон умирал. Его вопли становились всё тише. Каждая порция зачерпнутой грязи судорожно содрогалась и, теряя подобие жизни, разливалась бессильной мутью. Морда демона попыталась уплыть от меня — я прыгнула, как охотящаяся кошка. Зачерпнула горстью глаз и раздавила его. Из-под пальцев потёк едкий чёрный гной. Он пробился сквозь нечувствительность к боли. Я поспешно вытерла ладонь о пол.
Крик Диптера резанул по барабанным перепонкам. Если он и думал сопротивляться в начале, то теперь это ушло. Осталась пустая паника, стремление сохранить жизнь.
Ни то, ни другое ему не помогло.
Я размазала второй глаз и, схватившись за рот демона, залезла в него ладонями. Потянула в противоположные стороны и с противным хрустом разорвала его.
И Диптер перестал трепыхаться. От него осталась лужа тёмной слизи, в глубине которой плавало ещё более чёрная дрянь. Я дотронулась до неё и отдёрнула руку — её обожгло.
Демон был мёртв. Постепенно грязь, формировавшая его тело, истаивала. Последней исчезло кислотное ядро.
Я тупо уставилась на ладони. Там, где на них попала чёрная грязь, слезла кожа — болело, конечно, но ничего страшного. На месте старой уже появилась молодая розовая кожица.
И — парадоксально относительно ситуации — накатило удовольствие. Глубинная, подсознательная уверенность, что я всё сделала правильно.
Дополнительным подтверждением тому стал камень на перстне. Он очистился от паутины и хмари в его глубине. Засиял радостным голубым светом.
Значит, я не ошиблась с предположением.
Медленно поднявшись, смотрела одежду. Слизь её не повредила и уже пропала. А вот чёрная грязь проела кое-где дырки.
Надо будет заштопать.
Подозрительно повседневная мысль на фоне последних событий. Я прошептала формулу.
Лишь оказавшись в своей квартире, я осознал, как туго была накручена струна внутреннего напряжения. Лапа, стискивавшая сердце, разжалась, и вместе со свободой пришла опустошенность. Не физическая усталость, но моральное истощение.
Я сел, прислонившись спиной к двери. Обхватил голову руками. И постарался не думать о том, что парой небрежных фраз убил человека.
Глава 7
Не знаю, сколько просидел так, пялясь в пустоту и утратив чувство времени. Душу залило такой гадливостью, что и шевелиться не хотелось. Обрывки мыслей парили в пустоте, растворялись в пустых сожалениях.
А потом зачесалось в носу. Я наморщил лоб, громко чихнул — и будто очнулся от тяжёлого сна.
Сделанного не воротишь. Парень не оживёт, если я лягу тут, вытяну лапки кверху и позволю кому-нибудь походя меня прикончить. Да, моё решение оказалось для него смертельным. Да, я действовал не подумав. Предположил, что раз Рита спокойно общалась с Бехемотом, то и я могу управляться с демонами. Навязывать им условия.
Великолепный пример для подражания себе выбрал, короче говоря. С места в карьер — коррумпированным копом из паршивого американского фильма. Нет, может, люди поопытнее в таких делах и понимали, с кем лучше не связываться, а кто побоится предавать. Но я-то стал волшебницей… нет, глупо звучит… получил магию меньше суток назад.
А ведь моя вторая форма выглядела лет на шестнадцать. При том, что мне двадцать три. Означало ли это, что и другие волшебницы в реальности старше, чем кажутся? Сколько лет Рите, а сколько Алине? Вдруг им по сорок, а в другой форме они — лысоватые мужики с пивным брюшком. И как долго девочки вообще живут на этой работёнке? Вряд ли долго, если, конечно, мои представления верны. А то ещё окажется, что девочки-волшебнице Земле нужны, чтобы находить пропавшие кошельки и вручать их владельцам.
Вот их и накрыло бессмысленностью призвания. Выдумали себе задачи, группировки, поделили территории…
Ход мыслей пошёл не туда, и я встряхнул головой, прогоняя из неё абсурдные идеи. Демоны в Изнанке, вне всякого сомнения, водились. И система, в которую меня встроила инициация, поощряла их уничтожение.
Взгляд упал на перстень, камень на котором сыто блестел.
Депрессией ничего не изменить. Извини, Лёха. Я тебя не знал, может, и не видел никогда. Ты преподал мне ценный урок, и я обязательно искуплю вину: буду помогать людям изо всех сил.
И хотя сильно манила возможность попробовать свалить всё на Диптера (ведь это он подтолкнул Толяныча, который и пырнул Лёху; а я, выходит, как бы и ни при чём, по всем законам чист — попробуйте пришейте сговор с тонкопланарными сущностями), я не поддался.
Тут бы, конечно, объявиться передо мной человеку с выдающимися моральными качествами, сказать, мол, ты ведь ещё и Толянычу жизнь обломал… Но вот уж за этого алкаша я никакой ответственности брать не желал. Хрен с ним, пусть откисает на зоне. Случилось бы что-нибудь подобное рано или поздно.