Изнанка желаний
Шрифт:
Но ни один будильник не сравнится с тяжёлой пощёчиной, которая едва не сломала мне шею.
Я дёрнулся, подскочил — то есть попытался; мои запястья прихватили и прижали к одеялу. Из горла вырвался слабый вскрик, не столько от боли, к которой успелось привыкнуть, сколько от неожиданности.
Дышать было тяжело. Я продрал глаза и обнаружил, что на моей груди по-хозяйски устроилась Алина. Сосредоточенный взгляд девушки приковал меня к месту. В нём будто сконденсировалась грозовая туча, обрушившаяся на меня всем своим весом.
Ну,
Я уставился в серые глаза Алины, поймал в них своё тусклое отражение — растерянный, сонный парень с глупо приоткрытым ртом. Отзеркаленная нелепость взбесила меня; какого чёрта я должен терпеть такое отношение после того, как спас миритритку?!
Созрел мгновенный и амбициозный план: наказать зарвавшуюся девушку. Перевернуть её и отшлёпать или что-нибудь в этом духе. Я начал вырываться, но Алина осталась издевательски неподвижна. Ощущать себя муравьём, который вознамерился притащить в муравейник целый кирпич, было и унизительно, и странно. Да, я не пребывал в женском облике, но какая-то сила должна сохраниться и в старом теле, не правда ли?
Меж тем на мои трепыхания девушка реагировала ровным счётом никак. Даже не вздрагивали руки, крепко державшие меня.
— Заканчивай. Я не отпущу тебя, пока не объяснишься, — приказал ледяной голос, и беспрекословность в нём взбесила меня ещё сильнее. Я вновь пересёкся взглядами с Алиной — и увидел, как моё отражение перебралось в её зрачки и словно напиталось объёмом. Я захотел отвернуться — не получилось. Да что там, я и моргнуть-то не мог! Пялился, как прикованный, в глаза волшебнице, с каждой секундой ощущая, как слабеет тело.
Или не слабеет? И вообще, с какой это радости моё отражение обзавелось ногами? В голову стукнуло озарение: да ведь это полноценная проекция. Скажем, как если бы надо мной повесили ростовое зеркало.
А ведь не зря утверждают, что глаза — это зеркало человеческой души. И пусть душу я обменял на сомнительное могущество, вряд ли такие условности остановят настоящего специалиста.
В тонкостях магии я не разбирался, однако понимал, что она — штука во многом абстрактная. Если миритритки повелевают зеркалами и мирами, что скрываются за ними, это не обязательно означает, что власть этих волшебниц ограничивается стёклышками, способными отражать свет. Будь так, Миритрия давно проиграла бы войну Семей или как минимум попала бы в вассальную зависимость. Нет, раскрывать Концепт можно по-разному.
К примеру, создать мистическую связь между моим телом и его отражением в зрачках волшебницы, чтобы гасить любое моё движение, или намерение, или порыв. Для проверки я дал команду пальцам на ступнях согнуться. Бесполезно.
В моём распоряжении оставили лишь голову. И то с уверенностью можно было поручиться лишь за губы. А как иначе Алине допрашивать меня?
Я сделал то единственное, что мог в этом отчаянном положении.
Сложил губы трубочкой и изо всех сел дунул в лицо миритритке.
И не моя вина, если на неё попало немного слюны. Плевать в неё намеренно я не намеревался, однако есть такая штука, как побочный ущерб. Да и девушка первая начала.
Человеческое Алине было не чуждо. Она машинально отпрянула, прикрыла веки — и нить зрительного контакта, что сковала меня по рукам и ногам, оказалась нарушена. Тело вновь обрело свою волю, и я задёргался, как безумная рыба, вытащенная из воды. Миг недоумения стоил Алине всего: я вывернулся из её хватки и отпихнул в сторону — что с моей силой привело к тому, что она врезалась в стену, к которой была придвинута кровать. Громко бухнуло; я вжал голову в плечи. Поверят ли соседи, если сказать, что уронил гантелю?
Короче, на редкость идиотское пробуждение вышло. Хорошо ещё, что, когда Алина свалилась на постель, стало ясно, что стена не пострадала. Я бы не выдержал, увидев на ней отпечаток девушки. Ремонт встал бы в копеечку.
— Я тебе жизнь спас! Не знаю, что надумала себе, но я тебя и пальцем не тронул, дура!
— Естественно, не тронул, — согласилась Алина, проверив затылок. Похоже, удар вогнал в неё каплю здравого смысла, — Если бы ты меня изнасиловал, я бы погибла. Если бы ты решил продать меня колдуну, я бы проснулась не здесь, а в клетке посреди подвала. Но это не отменяет того, я помню лишь то, как мы сидим в баре, а в следующее мгновение я просыпаюсь в неизвестной квартире в компании парня, который до этого уже бросался на меня.
Она забыла упомянуть, что таким образом я спасался от неминуемой гибели. Типично женский приёмчик.
— К тому же есть разные способы опорочить девушку, не прибегая к очевидностям.
То, с какой тщательностью Алина поскребла кончик языка ногтем и проверила, есть ли что-то на губах, убедило меня в том, что она издевается. Но доказать это я не сумел бы ни в одном суде мира.
— Совершенно логично, что следует допросить того, кто устроил весь этот бедлам. Но ты упомянул, что спас мне жизнь. Расскажи подробнее.
Любой, кто посмотрел бы на эту девушку, державшуюся с величественной невозмутимостью, ни за что не догадался бы, что она только что звезданулась о стену. Не говоря уже о том, что за секунды до этого она сидела на парне.
Страсть как хотелось послать Алину куда подальше, но я себя пересилил. Ссориться мне не хотелось. И пока я думал, с чего начать, миритритка сползла с кровати, взяла расчёску, которую я оставил давным-давно на тумбочке, и принялась расчёсываться.
Никогда бы не подумал, что можно приводить волосы в порядок с такой грацией.