Изнанка желаний
Шрифт:
А я прикинула, как закончить объяснение. В мозгах зудело обещание Иоанну, что я не буду огульно обвинять миритриток перед другими волшебницами. Какой бы милой ни казалась Вика (она даже стерпела присутствие Алины!), я не могла поручиться, что она не использует информацию о теоретическом расколе Миритрии для политических целей.
Поэтому я ограничилась тем, что обрисовала Виктории ситуацию, где некий чернокнижник в компании с гипотетической волшебницей подставили демона, чтобы выкрасть из хранилища нужные им артефакты. А закончила упоминанием об отравлении Алины и тем, что на нас охотилась марионетка.
Миритритка,
— Вот почему Рите угрожает не Миритрия, а кто-то куда более опасный. Вполне вероятно, что взломщики планировали забрать печать у демона, но что-то пошло не так.
— Во что же ты впутала себя, Рита… — прошептала Вика с неожиданной горечью, — Хорошо, что я не привлекла к этому Семью. У наших лидеров возникло бы много вопросов.
— Рита спасла мне жизнь, и я отплачу ей тем же, если понадобится, — сказала я. Покосилась на недовольную Алину. Уж эта-та мечтала наказать огненную стехиоситку по полной программе. Намечался конфликт интересов.
Хотя с моей инициации я этих конфликтов наглоталась, как рыба воды. Пора бы привыкнуть, что вчерашний союзник будет не прочь ударить в спину.
— А для этого неплохо бы её найти.
— Ты права, — слабо улыбнулась Вика и протянула мне ладонь. Я пожала её: тёплая, обманчиво-мягкая. На мгновение мне захотелось проверить, такова ли волшебница целиком. Прижать её к себе, обнять…
Я прогнала лишние мысли и сосредоточилась на работе. Самый сложный этап — примирить на время девочек из разных Семей — был пройден. Остался сущий пустяк.
— Тогда предлагаю осмотреть квартиру пропавшей.
Возражений не возникло.
Глава 30
Квартира Риты была заперта. Я примерилась ловким пинком вышибить дверь, но меня остановила Вика. Наклонилась и, бесстрашно откинув видавший виды пыльноватый коврик, вытащила ключ.
— Запасной, — пояснила она.
Радостно щёлкнул замок, обрадовавшись тому, что его не вынесли вместе с дверью.
— У девочек-волшебниц традиция — хранить ключ под ковриком?
— Вовсе нет, — качнула головой Виктория, — Просто мы с Ритой одно время тесно дружили. А она своим привычкам не изменяет.
Пока я переваривала прозрачный эвфемизм про тесную дружбу, стехиоситка шагнула внутрь. Я последовала за ней, справедливо рассудив, что её нельзя оставлять наедине с миритриткой даже на секунду. От слов Вики под ложечкой засосало; не понять, приятное чувство или нет, уж больно скользким в своей мимолётности оно было. И назойливо просачивался в мысли небрежный набросок Смольного, подкинутый Дарьей.
Настрой для расследования похищения или убийства был аховый.
Удивительно, но квартирка огненной волшебницы во многом напоминала мою. Она была, конечно, упорядоченнее, мебель стояла поприличнее, а в прихожей висели легкомысленные цветочные обои. Но они не скрывали общей… скромности обстановки. Рита явно не жила на широкую ногу.
Возможно, потому что тратила безумное количество денег на курево. В коридоре стояла кривоногая табуретка с наполовину заполненной пепельницей. В кухне обнаружились ещё три, а в спальне на комоде гордо высилась композиция из бычков, которая уместно смотрелась бы на выставке современного искусства. Я мимоходом потёрла стену, взглянула на ладонь — и сильно удивилась, не найдя на коже слоя копоти. Впрочем, относительная чистота не спасала от запаха; в носу засвербело так, что я немилосердно расчихалась.
— И как ты терпела такое? — спросила я Вику, утерев слёзы. Она, внимательно изучавшая обстановку, не повернулась ко мне, но ответила:
— Много убиралась. А Рита много ругалась. У огненных быстро отшибает нюх, и они начинают наслаждаться бардаком. По правде говоря, у Риты ещё далеко не самый запущенный случай.
Расспросы на тему того, какие случаи волшебница считает запущенными, я благоразумно приберегла на потом. В конце концов, у меня имелись дела поважнее — например, понять, что случилось с хозяйкой квартиры.
Следов борьбы заметно не было. Если сюда и вламывалась марионетка, она оказалась крайне нелюбезным гостем и не оставила подарков — ни дротика, завалившегося за диван и благополучно там забытого, ни выпавшей глазной пластины. Зацепиться было не за что. Да и случись драка в Изнанке, её последствия вскоре сотрёт Рябь — перепишет магический мир так, чтобы он соответствовал реальному.
— Где Рита хранила ценности? — поинтересовалась Алина, неслышно появившись за моей спиной. Я чуть не подскочила от неожиданности — и секундный испуг подтолкнул потянуться к шершавому шарику у сердца. Стылым ветром пронёсся в сознании Нихил. Я судорожно оттолкнула Концепт.
Раньше до него не получалось достучаться, хоть головой бейся об стену. Теперь же он с нарочитой готовностью подскакивал, как верный пёс, молил, требовал использовать его. Что изменилось, кроме того, что меня чуть не убила марионетка? Я впитала в себя каплю Ничто — на краткий миг прониклась им. И, наверное, отдала что-то взамен.
Тускнел камень моего духа на перстне. Древние маги, или чародеи, или ещё какие-то облечённые властью полудурки не догадались внедрить в него чёткий индикатор прочности. Нет, если бы девочек-волшебниц создавали современники, точно не обошлось бы без привычного всякому игроку интерфейса — полоска здоровья, полоска условной маны (то бишь целостности духа), дерево прокачки Концепта… И поверх всего этого богатства посадили бы Голос, возвещавший о поднятии уровня всякий раз, как волшебница убьёт пачку демонов. Ах да, если бы создатели не стеснялись своей извращённости (кто ещё будет лепить из людей вечно юных школьниц?), то волшебницы обретали бы дополнительные способности от секса со всевозможными партнёрами.
Древняя магия — полная шляпа.
Немудрено, что за всеми этими внутренними рассуждениями я проморгала находку Алины и Вики.
Тайник у Риты был прост и безыскусен. Никаких сложных артефактов, материализующих шкатулки из воздуха, никаких закартинных сейфов с хитроумным замком — это оставьте нуворишам. Сбережения огненная стехиоситка хранила на окне. В кадке с искусственным цветком, который легко вынимался из горшка. Показывал круглую плоскую блямбу, из которой рос стебель, и обнажал полое нутро горшка. В нём лежали тщательно сложенные бумаги и пара худосочных пачек зеленокожих купюр, но нас заинтересовали вовсе не они.