Изольда Великолепная
Шрифт:
Девицы плачут все. Но петь не перестают.
Вот это талант!
А мы, наконец, приблизились к пункту назначения. И Урфин, сдавленно всхрюкивая – явно, от избытка эмоций, ведь высшая сила поднимает меня на поиск справедливости – распахивает двери, более похожие на ворота.
Сержант проверяет помещение. Фрейлины завывают, я размазываю слезы по физиономии и одновременно в образе призрака терзаю местного лорда изложением своей несчастной жизни, домогаясь немедленной казни подлой разлучницы… и главное, не просто домогаюсь, но и варианты предлагаю.
Причем,
Наконец, нас пропускают в помещение, а за закрывшейся дверью раздается просто-таки неприличный гогот. Ингрид морщится:
– Мужчины…
Мой призрак сподвигает лорда на переосмысление прожитых лет.
А я оказываюсь… где-то оказываюсь.
Галерея. Полутемные нефы, в которых мертвенно белеют статуи. И как-то вот песенка становится жутковатой. Снова дверь и очередная комната необъятных размеров. Куполообразный потолок расписан звездами. И колонны, без которых тут, как понимаю, ни одно помещение не обходится, в меру изящны, чтобы не загромождать пространство. Впрочем, его здесь хватает.
Стена с узкими окнами.
Витражи.
Никаких больше лебедей и лилий, но лишь огонь в сотнях обличий. Иные мне знакомы – рыжие цветы, узкие клинки и плети. Другие скорее угадываются. Я вижу ощерившегося волка. Во?рона с рыжими крыльями. Коня, поднявшегося на дыбы.
И рыцаря, который скрыт за всеми.
Отражением этого пламени – живое. Оно мечется в пасти огромного камина, гложет дерево и облизывает воск свечей.
В центре комнаты, стыдливо прикрытая тенями колонн, – кровать.
Песня смолкает – я так и не поняла, удалось ли мне добиться справедливости и казнил ли лорд злодеев. Вдруг становится не до этого.
– Это покои Лорда-Протектора, – поясняет Ингрид. – Вы теперь будете жить здесь. Справа – ваш будуар. Слева – Их Светлости.
Будуар. Ага. Учту.
А между ними – нейтральная территория. Удобно. Можно у себя сидеть, можно – ходить в гости. На чай… ну или еще зачем.
– Там, – Ингрид указывает куда-то во тьму, – гостиные. Гардеробная. Комнаты для слуг. И выход на центральную галерею. Здесь же вы будете… отдыхать.
Фрейлины шепчутся, хихикают, но как-то очень уж неуверенно. Понимаю. Эта кровать похожа на минимавзолей. Я представила себя, лежащей по центру с ручками, на груди скрещенными, с видом томным, в меру бледным.
– Идемте, Ваша Светлость, – Ингрид взяла за руку. – Вам надо подготовиться.
Морально?
Нет, материально. Мне помогают раздеться, уже не обращая внимания на вялое сопротивление. Запихивают в ванну, вытаскивают из ванны, натирают, разминают, расчесывают…
Чувствую себя, мягко говоря, неудобно.
Запихивают во что-то легкое, белое.
Осталось ленточкой перевязать и чтобы бантик сбоку. Ну или на шее. Невеста подарочная, одна штука, в эксклюзивном исполнении. Кстати, о подарках… Ингрид понимает меня без слов и протягивает коробочку.
К кровати меня ведут, столь заботливо поддерживая под белы рученьки, что ноги сами собой начинают подкашиваться. Мне вручают нюхательную соль и веер – очень важные ноне предметы – и оставляют, наконец, в покое.
Как-то в покое неуютненько.
Тихо так… жутковато… огонь вокруг и особенно на витражах, но меня знобит. И мысли в голову лезут всякие. Дурацкие, но навязчивые.
А если Кайя не придет? Если он понял, что леди Лоу ему больше подходит?
Она ведь красивая.
Или придет и… тоже поймет, что ошибся?
У него ведь свои ожидания. Вдруг я не соответствую его идеалу? Скорее всего, что не соответствую. Недостаточно совершенна… в принципе не совершенна.
Чем дольше думаю, тем четче это осознаю.
Главное – снова не разреветься. Я шмыгаю носом и часто-часто моргаю, отгоняя слезы. И настолько сосредотачиваюсь на этом занятии, что пропускаю появление Кайя.
Мог бы хоть дверью хлопнуть приличия ради.
– Иза?
Ну я. Кто еще тут может быть? Сижу вот дура дурой. Без бантика.
– Иза, ты что, плачешь? – он действует по установленному ритуалу. И я не против оказаться у Кайя на руках. Ох, дедушка Фрейд нашелся бы, что сказать по этому поводу. – Пожалуйста, не надо плакать. Я тебя обидел?
– Нет.
– Тогда кто?
– Никто.
Кайя вздыхает:
– Хочешь, я уйду?
– Вот только попробуй!
Веером огрею.
От него пахнет вином и цветами. Мне неприятен этот запах. Чужой какой-то. И я чихаю.
– Все хорошо… просто я переволновалась немного.
– Из-за Лоу? – Кайя хмурится и мрачнеет. Успел хлебануть яду? Ну вот, ни на минуту мужа оставить нельзя: сразу обижают. – Ты не должна беспокоиться из-за нее. Или из-за кого бы то ни было.
– Она красивая.
Я же – обыкновенная. Не леди даже, а не пойми кто родом из ниоткуда. Случайный фактор, подброшенный неведомым мне Оракулом в местное уравнение, и Кайя когда-нибудь это осознает. И вспомнит, что в их мире нормально заводить фавориток, но я так не смогу жить. Изо дня в день встречать любовницу мужа, улыбаться ей и поддерживать высокие отношения. И швыряться расческой в мужа, когда перепутают фасоны платьев. Кайя снова вздыхает и, поддерживая меня одной рукой, второй разворачивает кресло к камину. Садимся вдвоем.
– Иза, – он поднимает мой подбородок, вынуждая смотреть в глаза. – Выбрось это из головы. Такого никогда не будет.
Ну да… все мужчины делают это – дают невыполнимые обещания.
– Есть одно обстоятельство, о котором я не упомянул. Я не был уверен до конца. Вообще не был уверен, хотя подозрения имелись.
Кого и в чем он подозревал? Надеюсь, не меня. Я вот ничего плохого сделать не успела. Вроде бы.
– В твоем присутствии… вообще, когда дело касается тебя, я лишаюсь способности мыслить здраво. Начинаю вести себя не так, как должен бы. А сегодня ты меня остановила.