Изольда Великолепная
Шрифт:
– Ну? – прозвучало крайне недовольно, я аж шарахнулась, едва не налетев на рыцаря. При ближайшем рассмотрении рыцарь оказался пустышкой, в смысле, доспехами, установленными в уголке, не то красоты ради, не то в качестве выходного костюмчика.
Отполированы были до блеска.
– Ты же велел молчать. Я и молчу.
Я повернулась к доспеху одной щекой. Потом другой. Профиль Нашей Светлости размазало по нагруднику. Нос растянулся, а подбородок исчез, отчего сделалась я похожей на гусыню.
– Урфин, прекрати, пожалуйста.
Действительно, не надо злить злого человека.
– Извини, – Урфин пошел на попятную.
– Я пришел к тебе с миром. Я оставил тебе договор. Я надеялся, что мы правильно друг друга поняли. И что ты просто уладишь формальности. Я договорился с лордом-канцлером. Он уверил, что леди Лоу будет не против…
– …еще бы…
– И вот, вместо того, чтобы просто сделать то, что должен сделать, ты приводишь… вот это?!
Я – «это»? Да он себя видел? Македонский фигов. Лорд Война и полцентнера пафоса в придачу.
Обидно, между прочим.
И жуть как интересно.
Выходит, я заняла местечко, отведенное леди Лоу? Прекрасной любительнице бедняков и дочери того забавного старичка. Но хотя бы понятно, отчего, кланяясь, он глядел на меня так, как глядят на свежепойманную блоху. Правда, взгляд этот длился доли секунды, а потом старичок стал любезен и мил.
– Ты ее любишь? – поинтересовался Урфин. Надо сказать, весьма своевременно поинтересовался. Он бы еще годик-другой обождал, прежде, чем вопрос задать.
– Леди Лоу? Нет. И какое это имеет значение?
– Никакого, ты прав. Тебе надо было жениться. Ты женился. Сердце не разбито. Голова вроде тоже цела. Так в чем проблема?
Стоять босиком было холодно, а туфли остались далеко. И я приняла разумное решение присесть, благо, стульев в комнате имелось целых два, и оба – массивные, высокие, из темного дерева, крепко поточенного червецом. Надеюсь, не настолько крепко, чтобы хрустнуть подо мной.
– Да, поначалу я был зол на тебя. И поэтому собирался поступить именно так, как ты хотел. Это было бы хорошей местью. В духе благородного человека. Тем паче, что леди Лоу искренне ждала предложения и даже стала мне улыбаться. А лорд-канцлер и вовсе был сама любезность. Вот это меня и остановило. Обида – обидой, но поддерживать тебя в столь изощренном способе самоубийства – это чересчур.
– Не понимаю.
Я тоже, но надеюсь, меня просветят.
– Даже если отвлечься от самой леди, то женился бы ты не только на ней, но и на ее папаше…
Коту моя идея с креслом пришлась по душе, и он присоединился. Мы сидели по разные стороны стола, и я глядела на кота, а он – на тарелку с копченой рыбой.
– …и жить тебе пришлось бы с ним. А это уже извращение.
– Урфин!
Рыба хороша. Огромная, с золотистой кожицей и мягкими плавниками, разрезанная пополам так, что видно розовое мягкое мясо. Оно лоснится от жира, и белые косточки выглядывают этаким узором.
– Леди Лоу – маленькая шлюшка, которая шагу не ступит, без отцовского благословения! А нашему лорду-канцлеру до смерти охота получить монополию на соль. И на винокурни. И на изготовление спичек. И вообще на все! Он же вечно голоден. Мало, мало… я только и слышу, что ему мало!
– Поздравь меня, – шепнула я Коту, который и ухом не повел. – Третий всадник нашелся.
– Допустим, я не слышал того, что ты сказал о леди…
– А ты послушай! Хоть раз в жизни высунься из своей раковины и послушай! Твоя прекрасная леди переспала уже со всем двором, включая и меня.
Надо же, какие здесь страсти кипят. А выглядит прилично. О бедных заботится.
– И все бы ничего, если бы я расплатился за оказанную услугу… все платили. Лорд-казначей вдруг предоставил лорду-канцлеру бессрочный заем. А лорд-распорядитель стал закупать корма для твоих лошадей исключительно из Фарерских поместий. И не только корма. Масло. Свечной воск. Мед. Ткани… а лорд Талли, в общем-то легко отделался, всего ли продал небольшую дубовую рощицу лорду-казначею за символическую цену.
– И что же требовалось от тебя?
– Наслать чуму на тонкорунных овец, которые… а не важно, чьи они были. Главное, что не мормэра Кормака.
На этот раз молчание длилось дольше. Мы с котом ждали, и уже оба глядели на рыбу. Во-первых, обед был ну очень давно, во-вторых, в рыбе прекрасен был не только вид, но и запах. Хвойный дымок. Соль морская, которая проступала на черном плавнике. И собственно сама рыба.
– Я отказался. И леди меня возненавидела. Полагаю, если бы ты в чем-то ей отказал, она бы возненавидела и тебя. Вот только ты бы не отказал. Меня это пугает. Я не хочу жить в Протекторате, где все принадлежит лорду-канцлеру.
– Хорошо. Допустим, не она, – Кайя остерегся произносить имя. Интересно, это хороший признак или не очень?
– А кто?
– Ингрид?
– Сердце Ингрид занято.
– Кем?
– Леди Тианной. По-моему, бесчеловечно разлучать девушек.
А я-то думала, что они просто сдружились. Вот оно как в жизни бывает. Ничего, Наша Светлость будут толерантны. Главное ведь любовь, а уж к кому – тут как получится.
– Тогда Вистеры?
– Неразлучные близнецы, которые привыкли спать в одной постели, а по слухам в этой постели находится место и для младшеньких… Хотя леди Вистер плодовита. Я точно знаю о двоих очаровательных детишках. Говорят, их больше, но врать не буду. И упреждая твой вопрос, леди Кассиба обладает весьма страстным темпераментом. Настолько страстным, что одного мужчины ей мало. В результате бедняжка вынуждена изводить ртуть литрами. Леди Жеванни нравится причинять боль. Я от нее сбежал…
Черт. И нашу эпоху называют эпохой разврата?
Как-то у них здесь все сложно, хотя и прилично с виду.
– Кайя, они все одинаковы. Ты видишь лишь одну сторону. Ты привык к символам. А они – к своей жизни. Им ведь глубоко плевать, что творится вокруг. Слишком долго сидели взаперти, как вино в бутылке. Только вино становится лучше, а это… скисли. Твои лорды и леди – кучка сволочей, которые сходят с ума от безделья.
Кот положил на стол голову и подался вперед, сокращая расстояние между собой и рыбой.