Изольда Великолепная
Шрифт:
…Их Светлость всегда и во всем поддерживали тана. Но, к счастью, вряд ли вообще подозревали о существовании Тиссы. Сейчас вот в упор не видели. И хорошо! Замечательно просто! Если тан всего-навсего ужасен, то мормэр Кайя – воплощение кошмара. Если бы он обратился к Тиссе с вопросом, она обязательно лишилась бы чувств. Огромный. Темный. Настоящее чудовище! И Тисса искренне сочувствовала леди Изольде, которой придется терпеть подобного мужа. Леди Тиссе нравилась, пусть бы и говорили, что она вовсе не леди. Зато добрая. Девочек переселила в теплую комнату, и Долэг перестал мучить постоянный
Хорошо бы будущий муж разрешил забрать Долэг из Замка. Тиссе было бы больно расставаться с сестрой. Она ведь маленькая и не помнит уже, что смех бывает добрым, Тисса научила бы. Тисса не стала бы смеяться над сестрой…
…может, если попросить леди Изольду, она вступится за Тиссу? Она ведь имеет право запретить брак, если сочтет претендента недостойным. Тан Акли – бывший раб. И большой позор за такого замуж идти. Были бы живы родители, они бы точно не позволили случиться подобному. Ладно бы Тисса за себя волновалась, она бы как-нибудь привыкла, она уже привыкла привыкать к разному, но кто потом захочет взять в жены Долэг? Нет, надо успокоиться. Это же слухи просто. Глупые злые слова. Тисса совсем даже не интересна тану.
Она осмелела настолько, чтобы еще раз посмотреть на тана. И надо было взглядам встретиться?! Опять он смеется. Ужасный, отвратительный человек! А глаза красивые. Синие-синие.
Жаль, что только в балладе рыцарь без герба всегда оказывается мормэром.
Глава 32. Обратный отсчет
– Выше голову! – сказал палач, одевая петлю.
Из уличных историй.
Семь дней до свадьбы.
Я паникую.
Сижу вот на конской спине и паникую себе тихонечко. В панике ведь тоже тренировка нужна. Как и в верховой езде боком. Седло на редкость неустойчивое, и крюк, на который полагается ногу ставить, не слишком спасает положение. Но я стараюсь.
Спину ровно держать.
Плечи расправить.
В конце концов, Наша Светлость обязана сиять, аки самовар перед гостями. Их-то собралось немеряно, заполонили и дворы Замка, и сам Замок и, предполагаю, город. В перспективе ждут меня ликующие толпы подданных.
Пугает. До полной немоты и заикания.
– Леди, вы замечательно справляетесь, – Сержант цокает, и Снежинка ускоряет шаг. Меня хватает на то, чтобы удержать умеренно-счастливое выражение лица.
Тренируемся мы на маленьком внутреннем дворике, подозрительно пустующем – полагаю, не обошлось без вмешательства Кайя. Посторонним вход запрещен и все такое… от людей меня по-прежнему прячут, и странное дело – я не против.
Сержант останавливает Снежинку и, отцепив корду, передает поводья мне.
– Пробуйте.
И я пробую. Сначала шагом. Затем рысью. Для галопа дворик тесноват, да и Снежинка – милая девочка – не так давно болела. Мы с ней прекрасно друг друга понимаем.
– Я на ней поеду?
Сержант качает головой. Он молчалив, по-прежнему загадочен и глубоко пофигистичен к происходящему вовне. Но я ему жизнью обязана. И вообще, Сержант хороший. Тисса, правда, его боится, но она, насколько я успела заметить, боится всех без исключения.
– Их Светлость подберет вам достойную лошадь.
Ну… Снежинка более чем достойна. К тому же, я ей доверяю – не сбросит, не понесет. Но Снежинка принадлежит Сержанту, и разлучать их неправильно.
А вечером Кайя знакомит меня с жеребцом игреневой масти.
Конь и вправду хорош. Огромный. Массивный. С широкой грудью и мощными ногами. Его копыта выкрашены белым. Грива и хвост длинны. А взгляд лиловых очей преисполнен наивного удивления.
– Гнев, – Кайя позволяет коню коснуться моей ладони. – Он очень смирный.
И я верю.
Они с конем похожи.
Шесть дней до свадьбы…
Гнев идет мягче Снежинки. Он ступает так, будто всецело осознает важность задачи. Еще немного и я поверю, что Кайя предварительно побеседовал с конем на предмет того, как следует с Нашей Светлостью обращаться. Но главное, что мне уже не страшно упасть. Скорее я свалюсь с дивана, чем с этой живой глыбины. И Сержант, глядя за тем, как я пытаюсь развернуться, хмыкает. Не понять – одобрительно или нет.
А бумаги у меня отбирают: отчетами, налогами и «Золотым берегом» занимаются другие, специально обученные люди. Нашей же Светлости и без него забот хватает. К обеду доставляют платье.
Оно чудесно.
Оно именно такое, о котором я мечтала.
– Вы так красивы! – Тисса от восторга хлопает в ладоши, и паренек-портной кланяется. Он счастлив угодить Нашей Светлости, но платье еще не готово. Осталось немного… остальные? Нашей Светлости не следует волноваться. Гильдия не подведет.
Но кроме платьев мне нужны еще рубашки, чулки, подвязки… к каждому наряду свой комплект. К красному платью – с рубинами. К зеленому – изумрудами. А есть еще вышитые бабочками… или листьями. А перьями павлина? И в центре каждого – сапфир.
Сотни образцов, и голова идет кругом.
Я согласна уже на все, но Ингрид и Тисса увлеченно спорят.
Ноготки, ромашки, лилии, звезды, капельки, павлины, сапфиры… дурдом.
Замок преображался.
Очнувшись от дремы, старые башни умылись дождем, примерили шелковые наряды стягов, деревянную чешую щитов и вовсе неподобающее степенным замковым башням цветочное убранство.
Дымили трубы и костры. Но дым уходил в небо, растворяясь в белизне облаков.
Осень еще держалась за чертой горизонта, лишь изредка посылая в разведку ветра, и те уносили с отливом клочья пены, запах мокрой древесины, ржавчину и рыбью чешую. Вдоль береговой линии вытянулась огненная полоса. Сотни костров и тысячи людей. Город разбухал, как река в половодье, и не в силах вместить всех, он выдавливал людское море на окраину.
Кайя видел город. Светлое пятно Верхних кварталов. Там тихо и спокойно, впрочем, как всегда. Тишину гильдийных улиц тревожат редкие алые вспышки. Но чем ближе к краю, тем ярче свет. А берег и вовсе полыхает яростью.
Воры. Мошенники. Конокрады. Варщики фальшивого золота, которое сбывают в суматохе, выдавая за истинное. Шлюхи. Профессиональные нищие.
О да, на его свадьбу прибыл, кажется, весь Протекторат.
– Пусть усилят патрули, – Кайя знал, что патрули усиливали трижды, и что мера эта не возымела должного эффекта.