Изолятор
Шрифт:
Я усмехнулся. “Она же играет со мной. Это что какая-то новая тактика сближения с пациентом?”
– Даже все книги мира не смогут открыть тайну души, людей чувствуют не те, кто прилежно посещали занятия и получили диплом, а те, кто вкусили жизнь неочищенную от грязи, познали страдание, смогли ужиться со своими демонами и могут выглядеть адекватными, несмотря на то, что их внешне чистая кожа, изнутри покрыта рубцами от многочисленных шрамов.
“Да уж, такого она точно не ожидала. Молодец, Ник, даже если она немного заигрывала с тобой, то после этого залпа откровений к ней будет не
Сидни молчала в явном замешательстве и смотрела в сторону. Я внезапно ощутил прилив уверенности и буквально услышал голос Барри, который велел: “Братан, не теряйся, у нас не так много шансов, чтобы упускать их”.
Я взял её за руку, она посмотрела на меня, как бы спрашивая: “И что ты собираешься делать?”, но не отшатнулась, не вскрикнула и не ударила меня, как я ожидал. Думаю, если бы не скафандр, который уже буквально слился с моей кожей, я бы поцеловал её.
– Прости, Сидни, я не хотел грубить. На самом деле ты мне очень нравишься, считай это глупостью, как угодно! Можешь считать это Стокгольмским синдромом с налётом романтики, но я чувствую, что влюблён в тебя с того момента, как увидел! Я просто уже сам не свой, непонятно болеем мы или нет, нет никаких симптомов, но нас держат взаперти, весь этот навороченный хлам лишает всякой человечности! И только мысль о том, что я могу прийти в единственный кабинет, от которого меня не тошнит, и увидеть тебя даёт мне повод дышать! – я говорил серьезные вещи, но все ещё держал её за руку и не мог оторвать взгляд от её губ. И она это видела. Она это чувствовала. Я готов поклясться, что она больше всего на свете хотела бы, чтобы проклятый защитный костюм сгинул вместе со всем остальным в этом мире, кроме нас.
– Ник, ты меньше всех, кого я знаю, лишён человечности! Ты самый живой, самый поразительный, остроумный и привлекательный мужчина!
Мы смотрели друг другу прямо в глаза и улыбались. “Боже, неужели это происходит на самом деле. Спасибо, Барри! Один меткий совет от того, чьи черты хочется видеть в себе, и жизнь становится менее убогой.”
– Я бы очень хотела сотворить с тобой какую-нибудь глупость. Но давай подождём – Сидни пришла в себя – в первую очередь ты мой пациент.
– Хорошо, я спокоен как никогда. Что тебе больше всего понравилось в моей книге?
– История любви, то как ты подбираешь слова, образы главных героев…
– Дай угадаю, постельные сцены?
Сидни покраснела.
– Ник, перестань.
– Прошу ответь! Для меня это очень важно. Не стесняйся, ты же дипломированный специалист.
– А ты невыносим! Если бы гранты выдавали за умение провоцировать, ты бы мог построить целый аквапарк, где вместо воды лились бы доллары и твои бесконечные тирады!
– Я жду ответа.
– Да, постельные сцены – сдалась она и украдкой посмотрела на меня уже без смущения – на самом деле именно после них я обратила внимание на то, какой ты чувственный и сильный. Мужчина, который не умеет любить, не смог бы так красиво всё описать. Мне приходилось читать каждую сцену по несколько заходов, потому что дыхание замирало и мысли путались.
Я был счастлив это слышать. Каждый писатель мечтает о том, чтобы его слова оживляли сердца.
– Ну что? Доволен собой? Теперь меня уволят – дразнясь, сказала Сидни.
– А мы скажем, что это такой новый вид терапии! Ментальный романтизм, основанный на принципе сближения. Позволяет раскрыть чувственную сторону пациента без гипнотических внушений и психоанализа. Только у меня есть условие, я должен быть единственным, на ком ты опробовала эту методику.
Сидни резко приблизилась ко мне и прошептала:
– Ты и так будешь моим единственным, как только мне разрешат распаковать тебя, я лично прослежу, чтобы ты детально воссоздал в реальности каждую эротическую сцену, я хочу чувствовать всё то, что чувствовали твои героини!
Она говорила это с таким жаром, что я потерял дар речи.
– Боже мой! Посмотрите, мне удалось его заткнуть! Пожалуй, это самое значимое достижение в моей практике – со смехом сказала Сидни – ладно, давай перейдём к делу. Я видела, что ты разговаривал с этим типом Барри. Ты знаешь, кто он?
– Отличный парень.
– Опасный “отличный парень”. Он единственный, кого сюда привезли насильно. Его сопровождала целая группа конвоиров, анализы у него удалось взять только, использовав нейтрализатор, он постоянно говорит, что вирус – проект правительства, который вышел из-под контроля, но его он ни за что не возьмёт, потому что он полжизни постигал разнообразные духовные практики – Сидни пристально следила за тем, как я реагирую на её слова.
– Продолжай.
– Ты помнишь Сэма?
– Того здоровенного санитара? В нём было не меньше 120 килограмм, такого не забудешь при всём желании.
– Так вот твой дружок Барри вырубил его за секунду, мы до сих пор так и не поняли, как он смог открыть дверь. Не знаю, что бы он еще натворил, если бы у нас не было многоуровневой системы охраны с нейтрализующим газом.
– Мы с ним поладили, он просто не хочет здесь находиться еще больше, чем я. Не у каждого есть доктор, который придаёт смысл жизни – я надеялся, что она поддержит мой шутливый тон и примет комплимент, но она строго смотрела на меня.
– Он Александре как будто в голову залез, она вообще не соображает, что делает, если бы мы не были заперты здесь, её бы уже давно уволили.
– А мне кажется, что она прекрасно понимает, чего хочет.
– Да, послушай ты меня! – голос Сидни задрожал – Я не хочу, чтобы ты вляпался во что-нибудь! Этот парень точно что-то задумал, он хитёр и, если он сближается с тобой, значит ему что-то нужно. Не натвори глупостей, Ник. Я наконец-то встретила достойного мужчину и не позволю тебе сломать свою жизнь, потому что Барри кажется тебе хорошим.
“Какая она решительная. Пожалуй, даже чересчур. “Если он сближается с тобой, значит ему что-то нужно” – звучит правдиво, но не только по отношению к Барри.”
Я почувствовал, как ко мне подкралось подозрение. Оно окутало моё сердце стальными путами и медленно сдавливало его. Я знал, что это чувство никогда не обманывает. Этот холодок внутри слишком часто был предвестником провала, и я давно решил для себя, что принимаю его, как послание из самых глубин своего подсознания.
– Сидни, не переживай, я взрослый мужчина и смогу постоять за себя.