Изоморф. Дилогия
Шрифт:
Насчет местного вероисповедания я пока мало что понял. Официально религии в Архаде не существовало. Здесь не поклонялись богам, не почитали иных потусторонних созданий. Не призывали демонов. Не строили храмов. Зато самые смелые рисковали совать любопытный нос на изнанку. Частенько в поисках личной выгоды пытались приманить оттуда неприкаянные души. Не боялись обращаться к официально запрещенной магии разума. А из существ, обладающих каким-либо могуществом, местные знали лишь о собирателях, но и тех боялись до полусмерти, о чем мне еще раньше поведал Шэд.
Боялись, правда, не все. Считалось, что светлые души после смерти уходят в небесные
В общем, странный какой-то оказался мир. Я даже не понял, нравится он мне или нет. В любом случае, отступать было некуда, так что, отработав по полной программе очередной долгий день, я твердо решил, что так или иначе во всем разберусь. Освоюсь. Когда-нибудь даже в люди выбьюсь. И уже собирался отправиться на боковую, благо наверху время снова близилось к ночи, когда посреди логова… как обычно, без предупреждения… прямо из воздуха возник чем-то всерьез озабоченный Шэд и отрывисто бросил:
– Собирайся! Кажется, я нашел для тебя подходящую матрицу!
«Кто это?» – молча спросил я, выйдя вместе с собирателем душ с изнанки и уставившись на безучастно лежащее на земле тело.
Тело на первый взгляд выглядело прилично. В том смысле, что оно оказалось мужским и весьма неплохо сохранившимся. Правда, парню, к которому привел меня Шэд, едва ли исполнилось тринадцать. Он был довольно худ, более чем скромно одет. Почему-то бос. Напрочь лишен какого бы то ни было оружия. Запекшаяся густой коркой кровь помешала мне рассмотреть его лицо, наполовину прикрытое светлыми волосами. Однако грубых дефектов на носителе я не заметил, а значит, в качестве матрицы он подходил гораздо больше, чем много поживший, местами мудрый, но вдрызг больной и уставший от всего на свете Лурр.
В ответ на мой вопрос Шэд указал на левое запястье паренька, где из-под разорванного рукава выглядывала довольно глубокая, плотно обхватывающая запястье борозда, вокруг которой красноречиво алели многочисленные ссадины. Как если бы раньше на руке была повязана веревка или шнурок. Но не так давно ее грубо сорвали, не особенно заботясь о самочувствии хозяина.
Я покопался в памяти старика и кивнул: обычно шнурки, переплетенные из нескольких толстых ниток, использовали члены воровской гильдии. Так что, вероятно, перед нами лежал малолетний уголовник, которого кто-то подстерег в темном углу, без зазрения совести размозжил ему голову и тихо ушел, прихватив в собой воровскую метку, чтобы убитого не сразу опознали.
– Что скажешь? – тихо спросил Шэд, наклоняясь и касаясь ладонью широко раскрытых глаз парня.
В этот раз я все-таки успел заметить, как в руку сборщика скользнуло маленькое светлое пятнышко, после чего зеленоватое свечение вокруг тела стало быстро угасать.
«Ты предлагаешь мне его забрать?»
– Он молод. Опыт и память у него не такие объемные, как у старика. Так что, если ты с травником нормально справился, то с этим мальчиком точно проблем не возникнет.
«У него башка, между прочим, размозжена, – буркнул я, тем не менее окинув мертвое тело оценивающим взглядом. – И мозги на пол-улицы растеклись. Как я буду влезать в эту личину? Вдруг после того, как я заново ее соберу, в моей черепушке обнаружится недодача?»
Шэд выпрямился.
– Решай быстрее. Времени осталось считанные мгновения.
«А потом?»
– Потом будет поздно, и ты до посинения будешь искать другую матрицу в надежде на лучшее качество мозгов.
Я тяжело вздохнул.
«Уговорил. Мозгов мне пока и своих хватает…»
– Скорее, Олег!
«Да иду я уже, иду, – проворчал я, подходя к трупу. После чего снова вздохнул. Протянул когтистую лапу и, буквально за миг до того, как свечение вокруг тела угасло, не слишком охотно повторил: – Все твое – мое… Ули, принимай заказ. И прошу тебя: сделай так, чтобы нас при этом не угробило».
Ответа я, если честно, не ждал, но он неожиданно пришел. Легкой, ободряющей, пришедшей изнутри теплой волной, после которой на душе стало чуточку спокойнее.
Надо же, откликнулся… наверное, ему тоже не по себе? Но деваться некуда. Жить человеком мне хотелось гораздо сильнее, чем избегать лишних трудностей. Так что держись, малек. Прорвемся. А если и нет, то мы с Изей все равно тебя не бросим.
Признаться, я до последнего опасался, что, как и в первый раз, меня с головой окунет в водоворот чужих эмоций. Небезосновательно полагал, что это будет так же больно и тяжело, как с Лурром. Мысленно приготовился к тому, что сейчас завою. До скрипа сцепил зубы, чтобы не заорать. Напрягся. И… недоуменно выдохнул, когда чужая матрица скользнула в мою лапу, как живая, а затем без особых проблем улеглась в сознании и довольно быстро, без лишних сложностей, принялась менять мое тело изнутри.
От этого неоспоримого факта я до того охренел, что абсолютно не противился процессу. И в том числе поэтому успел отследить происходящие с телом изменения. Попутно отметил, что резкое удлинение и смена формы костей – до крайности малоприятное занятие. Избавление от чешуи и наращивание мягкой кожи еще противнее. А заживление огромной дыры на затылке, когда каждый миг чувствуешь, как шевелится там новая плоть и как щекочутся стремительно отрастающие волосы… брр… честно говоря, новые ощущения мне совсем не понравились.
Голова, кстати, болела, но вовсе не так ужасно, как я опасался. Безумной слабости тоже не было. Как не было ни дрожи в теле, ни дичайшего голода, который поначалу заставлял меня бросаться на стены.
Когда процесс подошел к концу, я ощущал себя немного уставшим, слегка растерянным. Но по-прежнему прекрасно себя осознавал, не мучился с самоидентификацией, мог уверенно шевелить конечностями. Разве что чувствовал их так, как если бы они занемели от неудобной позы.
Морщась и с трудом сдерживаясь, чтобы не проверить, не вытекли ли наружу мозги, я медленно поднялся с земли. Достаточно уверенно оперся на свои человеческие ноги. На пробу согнул их в коленях, выпрямился, затем сжал и разжал кулаки. А затем вопросительно воззрился на Шэда.
– Неплохо, – скупо одобрил он мою новую личину. – Похоже, ты действительно привыкаешь. С улишшем успел договориться?
Я осторожно кивнул и так же осторожно, прислушиваясь к звукам собственного голоса, ответил:
– Да. Мы поладили.
Хм. Голос довольно высокий, совсем еще детский, но не писклявый.
– А как твой второй сосед?
Я только хмыкнул, выразительно покосившись на выглянувший из-за плеча хвост, но Изя вел себя прилично. В людей не плевался, вслух не шипел. А если и прогрыз портки, когда выбирался на свободу, так туда им и дорога. Все равно я в этом рванье ходить не намерен.