Изоморф. Дилогия
Шрифт:
Я здесь раньше не был, нуррята его тоже не исследовали, но судя по большим окнам на первом этаже и висящей на углу дома вывеске с изображением подковы, это была лавка зажиточного скорняка. Который на первом этаже торговал, на втором жил. И имел достаточно средств, чтобы установить на двери-окна нормальную магическую защиту.
Она меня, собственно, и привлекла.
Правда, забравшись во двор и пройдясь вдоль стены дома, я решил не облегчать себе жизнь и не трогать заднюю дверь, на которой стояла простенькая, ярко горящая в ночи зелеными огнями сеть. Она была рассчитана на живых, так что с изнанки я пройду сквозь нее и не замечу. А мне для чистоты эксперимента требовалось
В итоге я выбрал одно из окон на первом этаже, сквозь которое просматривались прилавки и стеллажи, заваленные всякой всячиной. Защита порадовала – довольно серьезное переплетение алых, синих, зеленых и серых нитей. Дырки между ними, правда, были великоваты, сама по себе защита висела криво – по-видимому, подмастерье делал или просто не слишком опытный маг. Но я все равно сунулся сперва к ней, по очереди вытащив из стены несколько магических фиксаторов и без труда поставив их на место. Прямо так, с изнанки, ага, потому что базовые заклинания были одинаково доступными для меня в обоих мирах. Затем то же самое проделал с входной дверью. Хотел было войти в дом, но со смешком обнаружил, что та заперта еще и на простой ключ или засов, и решил, что все-таки пролезу внутрь, пусть и не через парадный вход.
С помощью хвоста забравшись на стену, я тихонько открыл задвижку на окне второго этажа, благо нематериальная рама этому способствовала. Посмеялся про себя, наткнувшись не на вертикальные, а на горизонтально, как на земном западе, расположенные створки. И осторожно влез в комнату.
Сумеречное зрение еще раньше показало, что внутри никого не было, поэтому я ничем не рисковал. Более того, мне повезло своими глазами взглянуть на серые магические нити, которые, по словам Макса, берегли деревянные перекрытия от разрушения. Правда, шли они не слишком удобно – полосками расчерчивая пол, словно дорожки в боулинг-клубе. Но перемещаться это не мешало, хотя, конечно, смотреть под ноги приходилось чаще обычного.
Без труда дойдя до двери и выглянув для чистоты эксперимента в коридор, я услышал раздающийся из соседней комнаты храп и ухмыльнулся. После чего аккуратно закрыл дверь и ушел тем же путем, каким пришел, не забыв закрыть за собой окно и поставив на место задвижку.
Еще пару домов мы с Изей вскрыли с такой же легкостью.
Затем, удалившись от логова на приличное расстояние, я отыскал особняк побогаче и тоже его навестил, оставив улишшей крутиться на улице. Из-за вчерашнего дождя на улице было грязно. С изнанки мы в какой-то момент вышли, потому что я проголодался и немного устал. А вытирать лапы мои звери не особенно любили, поэтому я поостерегся впускать их в чужой дом. А вообще пришел к выводу, что в дождливую погоду надо или дома сидеть, или еще больше увеличивать доступное мне время пребывания на изнанке, или же озабочиваться сменой одежды, потому что в мокрой рубашке или неся на сапогах полпуда грязи было очень непросто притворяться привидением.
Нет, о карателях я тоже не забыл, поэтому решил, что иногда… к примеру, как сегодня… оставлять следы на полу все-таки буду. Пусть на гильдию воров думают, если что. И не мучаются подозрениями на тему, что кто-то научился мастерски обходить магическую защиту.
Надо еще, кстати, узнать у Макса, что ему известно о воровских артефактах. Может, на Ирнелле изобрели не только магию, но и способы борьбы с ней. Да что там говорить – наверняка изобрели, иначе не процветала бы в столице гильдия воров. Другой вопрос, столько стоят эти самые артефакты и какие конкретно виды защиты они способны инактивировать. В идеале, стоило бы научиться имитировать их воздействие, чтобы вопросов по моему поводу в принципе не возникало.
Убедившись, что наука Макса пошла мне впрок и при желании я смогу влезть почти в любой дом, я успокоился и дальше принялся исследовать столицу более обстоятельно. Прогулялся по темным улочкам. Кое-где наткнулся на уличные фонари и своими глазами убедился, что свет они давали исключительно благодаря встроенным внутри артефактам. Причем чем ближе к Старому городу, тем чаще я на них наталкивался. Тем шире и уютнее становились городские улицы. Тем больше там находилось старательно подстриженной, явно ухоженной зелени. Тем беззаботнее чирикали в ветвях мелкие, вроде воробьев, но по-южному яркие птицы. И тем чаще, соответственно, встречались городские патрули.
Завидев один такой издалека, я свистнул улишшам, проворно взобрался на ближайшую крышу и настороженно проследил за топающей по улице пятеркой стражников в кожаных доспехах.
Хрен знает, есть ли у них такие же браслеты, как у карателей, но я предпочел перебдеть и не стал уходить на изнанку, чтобы не попасть под удар поискового заклинания.
Там же, наверху, глядя, как чеканят шаг доблестные стражи порядка, и слушая, как шелестит по крышам вновь накрапывающий дождик, я потер пальцами абсолютно сухое покрытие, которым столько времени восхищался, и порадовался, что оно в любую погоду остается незамаранным.
Покрытие, как мне недавно поведал Макс, называлось шекк. По названию сырья, из которого его производили. Я когда-то сказал, что этот материал подозрительно напоминает резину, и в общем-то почти не ошибся – эта штука и впрямь имела много общего с каучуком. Основа под нее получалась из сока шекковых деревьев, которые в изобилии произрастали на территории королевства Архад. Так же, как и каучуковый сок, этот сок изначально был белым, но с течением времени загустевал, темнел и приобретал благородный черный оттенок. А еще он обладал сходными с каучуком свойствами и после ряда манипуляций превращался в аналог хорошо известного в моем мире полимера.
Правда, о вулканизации на Ирнелле еще не слышали, однако до термической обработки шекка все же додумались. Только вместо серы местные умельцы использовали в качестве присадки другой минерал, а вместе с ним – целый ряд заклинаний. И в итоге добились того, что в готовом виде шекк приобретал нулевую гигроскопичность, благодаря чему даже во время сезона дождей крыши домов оставались сухими. В отличие от натурального каучука, на жаре он не прилипал к пальцам, в холоде полезных свойств тоже не терял. А после термообработки наружный слой шекка перестраивался так, что его поверхность становилась интактной к различным агентам. В частности, отталкивала не только воду, но и иные инородные предметы: к примеру, сухие листья, птичий помет, сапоги любителей прогуляться в ночное время по крышам…
Причем процесс происходил совершенно естественно. Якобы за счет того, что шекковые деревья обладали способностью накапливать в себе так называемую природную, естественную или сырую магию. И когда местные умельцы нашли сочетание нужной температуры, способа первичной обработки сырья и заклинаний, способных преобразовать натуральный шекк в совершенно уникальный материал, то Архад из замшелого окраинного королевства превратился в блистающий золотом Дубай.
На производстве шекка здесь было завязано все: экономика, политика, торговля, внешние связи… шекк стал местным аналогом черного золота, поэтому секрет его изготовления ревностно охранялся. И само собой, монополия на производство уже несколько веков принадлежала королевскому дому, благодаря чему позиции монархии в стране оставались чрезвычайно сильны.