Изорванная любовь
Шрифт:
Я решила, что могу получить от этого массу удовольствия, подошла очень близко и наклонилась к нему, чтобы высказать реплику и прошептала с искусной невинностью, хлопая ресницами:
— Мне нужна эта палка-штуковина. Подожди. Мы должны сделать ставки, не так ли? Именно так делают на теле-шоу.
Он усмехнулся.
— Малышка, я не возьму твои деньги. Было бы чертовски жестоко пинать лежачего щенка.
С лёгкой улыбкой он отвернулся, чтобы разбить шары. Я закусила губу, сдерживая смех, и сконцентрировалась на том, чтобы удержать лицо чертовски серьезным.
Я захныкала:
— Но я действительно
Он обернулся и закатил глаза, и пробормотал.
— Хорошо. Но только одна игра со ставкой, детка. Я не хотел бы, чтоб ты всю ночь ходила расстроенная.
Самоуверенный мудак!
Это было своего рода мило, когда он думал, что сможет победить меня. Обзовите меня самодовольной, но я знаю, что действительно хороша в этом. Чертовски хороша, на самом деле. Я просто надеялась, что он не был лучше меня.
— Как я могу понять какие из шаров мои? — спросила я, притворяясь бестолковой.
— Тот, кто первым попадет шаром в лузу, получает сет, — он подтянул меня ближе к столу, туда, где стоял он, и взял два шара, — смотри, один шар меньше, а другой больше, — рассказывал он мне то, что я и так знала.
Кусая губу, что, как я надеялась, подходило для образа пустоголовой, я сказала:
— Что это значит?
— Полосатый и однотонный, видишь? Там есть наборы каждого вида, — он улыбнулся, и его лицо приняло дерзкий вид.
— О, я поняла. Секунду. А кто первым будет бить? — польстила я ему.
— Милая леди может бить.
— Лесть может легко завести тебя на вторую базу. Скажи мне, как по ним бить. Я должна просто тыкать в них палкой? — спросила я, немного отворачиваясь, чтобы он не заметил, что я пытаюсь унять смех.
Он улыбнулся мне и покачал головой.
— Нет, ты должна подойти к белому шару — просто иди сюда, я покажут тебе.
Я едва смогла стереть ликование со своего лица, когда подошла к его стороне бильярдного стола. Мэйс подошёл сзади и прижался своим твёрдым телом к моему. Он откинул мои волосы назад и нежно поцеловал в шею. Потом пробормотал:
— Вот, детка. Держи кий вот так.
Он установил мою руку на кие, его большая рука обхватила мою, значительно меньшую.
— Держи руку прямо здесь, на столе, — его голос стал намного тише.
Я сделала вид, что сосредоточена на игре, но мой мозг был сконцентрировал на той твердой длине, которая прижималась к моей заднице.
— Отводи назад.
Я перенесла кий минимально вдоль линии наших тел, мои вдохи превратились в короткие очереди — я становилась всё более и более возбуждённой.
— Да, именно так.
Он наклонился надо мной, слегка расставив ноги, положил руку на кий сверху моей, его дыхание щекотало мой затылок. От запаха мыла и эрекции, которая прижималась к моей заднице, мои трусики стали влажными. Моя девочка немного сжалась при мысли о нём, изгибающимся надо мной без одежды и без зрителей. Я нарочно пропустила удар на милю: хотя, возможно, такой эффект на меня произвели его губы, когда он поцеловал прямо за ухом и хрипло прошептал:
— Должен сказать, мне нравится, когда ты стоишь передо мной, вот так согнувшись.
Я немного забыла
— Ты хорошо пахнешь.
И это действительно так. Пахло мускусом, немного деревом и на сто процентов мужчиной.
Холодный воздух скользнул по мне, когда он отошел, чтобы сделать удар, оставив мне небольшое чувство потери.
Я притворялась бестолковой первую половину игры, намеренно пропуская удары, и задавая глупые вопросы, на которые заранее знала ответы.
И это было настолько весело, что временами трудно было не расхохотаться.
Мэйс помогал мне, рассказывая как поставить кий и выстроить шары.
— Не волнуйся, детка, некоторые люди просто не созданы для бильярда, — и он снова ошибался, а я пыталась скрыть смех, кусая губу и выдавая его за волнение.
— Знаешь, ты очень хороший учитель, — я опустила ресницы и полагалась на милую до боли улыбку.
— Ещё несколько свиданий, куча практики и ты в кратчайшие сроки будешь играть как профессионал.
Он снова становился мудаком.
Пришло время играть так, чтобы выиграть. Я хотела убраться отсюда, желательно куда-нибудь, где я могла бы снять с него серую рубашку Henley (прим. переводчика — Henley(англ.) фасон мужской рубашки без воротника, вертикальный вырез с пуговицами или кнопками), и расстегнуть кнопки на его черных джинсах. Когда он подошёл, чтобы ударить по шарам, я немного наклонилась над столом, выставляя моё декольте в виде, едва пригодном для показа общественности.
Его веки отяжелели, а глаза резко остановились и потемнели от желания.
О, он видел. Ему тоже понравилось. Наклонившись ещё немного вперёд, я спросила:
— Милый, ты собираешься сделать удар, или будешь стоять там весь день?
Он хмыкнул и ударил, потеряв шар. Я поняла, что пришло время для моей игры. Я подошла к столу и быстро забила все шары, ухмыляясь, когда восьмой шар вошёл в лузу.
Используя кий для устойчивости, он склонил голову. Я видела, как его тело дрожало от беззвучного смеха. Я не могла помочь, но могла присоединиться. Подняв голову, я ангельски улыбнулась, когда он встретился со мной взглядом. Мне очень понравилось, как улыбка изменила его лицо. Он усмехнулся:
— Я только что получил толчок, да?
Глава 6
Скарлетт
Лежа в постели с горячим мужчиной, который прижимал меня к себе, я была удивительно довольна. Широкая улыбка появилась на моём лице, когда я вспомнила вторую часть ночных событий, которые привели нас в такое положение.
После моей победы над Мэйсом в четырёх играх пула, мы потратили выигранные мной пятьдесят долларов на выпивку. К тому времени когда мы приехали домой, я заснула, прижавшись к нему, в передней кабине его грузовика. Я смутно помнила, как он нёс меня вверх по лестнице к кровати. Снимая с меня джинсы и обувь, он бормотал «адски горячая», а затем укрыл меня и поцеловал в лоб. Он был таким тёплым и уютным. В своём нетрезвом и сонном состоянии я попросила его не уходить. В тот момент это, вероятно, было не самым гениальным решением, просить кого-то после первого свидания остаться на ночь, но тогда я не могла заставить себя озаботиться этим.