Изотопы для Алтунина
Шрифт:
— Ну и что?
— Все в ажуре. Дело не в нас, а в мартеновцах.
— Тогда чего же вам надрываться — пускай мартеновцы опыты ставят.
— А мы валы больше не куем... Пока. Вот оборудуют в мартеновском вакуумную камеру, она выдаст сталь высокого качества — снова начнем. А сейчас выполняем другие заказы, помельче.
— Ну-ну, мельчите...
Скатерщиков рассчитывал, конечно, на восторженную встречу в бригаде: ведь он считал себя пострадавшим за общее дело. Да и Сергею казалось, что ребята обрадуются своему законному бригадиру. Но ничего такого не произошло. Встретили Скатерщикова довольно-таки сухо: ни о чем не расспрашивали,
— Мы тут собираемся в субботу и воскресенье на байдарках по реке погулять. Присоединяйся...
— Не могу позволить себе такую роскошь, — солидно отказался Скатерщиков. — Пока лежал в больнице, дел поднакопилось.
Какие это были дела, он не сказал, и Сергей не стал расспрашивать.
— Как знаешь. Когда намереваешься бригаду принять?
— Вот когда придет время ковать настоящий вал из стосорокатонного слитка, тогда и приму. Сейчас беру отпуск, мне положено. Не хочется силы тратить на все эти случайные поковки.
— Куда едешь?
— Да никуда. Здесь буду... драться за свой электросигнализатор. Если не раздумал — помоги.
— Чем могу — помогу. Читал в бюллетене о проекте Карзанова?
— Читал.
— Так вот, я слышал, что главный инженер Лядов хорошо относится к этому проекту. Другие инженеры — тоже.
— Я еще слышал, будто саму идею применить здесь у нас изотопы ты ему подал?
— Такими идеями технические журналы набиты от корки до корки.
— Мало ли что... Ты и не нужен Карзанову как мыслитель. Ты ему нужен для другого. Попомни: он на всех совещаниях тебя вперед себя выставлять станет. Мол, рабочий выдвинул идею. Ты ему нужен как таран. Было такое тупое орудие в древние века: им в осажденных крепостях дубовые .ворота вышибали.
— Читал.
— Карзанову нужен твой рабочий авторитет. Он даже соавторство предложить может.
— Уже предлагал.
— Вот-вот, — воодушевился Скатерщиков. — И ты, конечно, отказался?
— Само собой.
— Зря: идея-то ведь твоя! Впрочем, от этого для Карзанова мало что меняется. Все равно он будет на тебя опираться, и хочешь ты того или не хочешь, окажемся мы с тобой в двух противоположных лагерях.
— Почему же в противоположных? Ах, да, совсем забыл: конкурентоспособные варианты.
— Именно так, Сергей Павлович.
Алтунин слушал и удивлялся.
— Откуда в тебе это... дермецо? — спросил он, не скрывая своей досады.
Скатерщиков рассмеялся:
— Чудак ты, Алтуня. Да у Карзанова твоего точно такой же принцип, как у меня: цель оправдывает средства. Почему же ты осуждаешь меня и не осуждаешь его?
— Не кривляйся. Давай разберемся во всем по порядку. Проект Карзанова намного выше твоего. Тенденцию времени Андрей Дмитриевич уловил лучше тебя. Это раз. Во-вторых: зачем ему мой авторитет? Пока ты лежал в больнице, Карзанов приобрел такой авторитет, какой мне и не снился: он с помощью своего изотопного метода провел тончайший анализ выплавки стали. И представь себе, даже Мокроусов сделался теперь поклонником изотопов. Ну, а в-третьих, не превратишься ли ты сам в то самое тупое орудие, если вопреки здравому смыслу зачислишь себя в какой-то там противоположный лагерь? Пойми: здесь не игра самолюбий, а серьезное дело — автоматизация свободной ковки! Ты прав в одном: я не мыслитель. Но если Карзанову потребуется мой практический опыт кузнеца, не раздумывая войду в исследовательскую
— В таком случае объясни: каким образом ты собираешься помогать нам?
— Не вам, а тебе. Мне очень жаль, что Кира до сих пор заблуждается... Но поскольку ты внес в первоначальный свой проект какие-то поправки, я готов высказаться за него перед любым начальством. Пусть продолжают эксперимент на гидропрессе.
— Спасибо и за то. Желаю успехов в совместной работе с Карзановым.
— Советую и вам с Кирой войти в его исследовательскую группу.
— Проще говоря, советуешь мне похоронить собственное изобретение и стать мальчиком на побегушках у Карзанова? Нет, старик, пусть это будет твоим уделом.
И он ушел непримиримый.
— «Милый, смешной дуралей»... — сказал Носиков, большой любитель поэзии. — Даже если ему разрешат продолжать испытания, лично я в его группу не пойду: уж погибать, так по-современному — от изотопов, а не от каких-то там подгоревших контактов, придуманных еще Фарадеем. Современные контакты должны быть бесконтактными, — скаламбурил он.
За последний месяц Карзанов действительно преуспел во многом. Он был как одержимый: хотел успеть сделать все сразу.
— Какое поле деятельности! — восклицал инженер. — В нашем мартеновском цеху еще не ступала нога атомного века...
И перечислял Алтунину вопросы, какие предстоит решать там, применяя меченые атомы: улучшение качества стали, увеличение производительности сталеплавильных агрегатов, исследование гидродинамики жидкого металла и шлака, взаимодействие металлического расплава со шлаком и огнеупорной футеровкой ванны...
— Я в сталевары переходить не собираюсь, — отвечал ему с улыбкой Алтунин.
— Но вы должны понять важность всего этого. Метод радиоактивных индикаторов ничем заменить нельзя. Без них дальнейший прогресс в сталеплавильном деле невозможен... Мы получаем не косвенные, а прямые данные... Прямые! Из самого пекла!
— Я всегда был «за», — отшучивался Алтунин. Он и вправду давно понял, что без прямых данных, о которых говорит Андрей Дмитриевич, невозможно автоматизировать производство.
После заключения Карзанова, непогрешимого заключения, специалисты пришли к выводу: добиться нужной чистоты металла невозможно без внепечной вакуумной обработки его...
Вакуумная обработка стали — что это такое?
Алтунину чудилось нечто фантастическое.
В жизни было много проще. Сама вакуумная камера для дегазации стали помещалась под землей, в литейном пролете. Строить ее начали еще в прошлом году, потом на какое-то время дело это приостановилось, а теперь возобновилось опять. Заканчивали облицовку кессона, монтировали направляющую трубу, защитный экран, уплотняли все вакуумной резиной. Наверху устанавливали одиннадцать вакуумных насосов.
И вот настал день испытания вакуумной установки. Каков-то будет результат? Удастся ли добиться нужной чистоты стали?
Алтунин уже не раз бывал с Карзановым в мартеновском цеху, и его считали здесь своим; на испытание вакуумной установки он пришел запросто.
Главный инженер Лядов разговаривал с Карзановым:
: — Вы, Андрей Дмитриевич, верите, что всем нашим мучениям приходит конец?
— Нам не во что больше верить: остался лишь вакуум. Хотя лично я не убежден, что все сразу может получиться без сучка, без задоринки. Многое будет зависеть от того, насколько удастся нам обеспечить максимальное разрежение.