Изумрудная буря
Шрифт:
— Не говорите глупостей! Вы сказали, что к его угрозам надо отнестись серьезно, а значит, мне нужны лучшие люди — то есть вы.
— Найдите кого-нибудь другого, — твердо сказал Ройс.
— Ладно, сколько вы хотите? На этот раз, наверное, землю, не так ли? Хорошо! Случилось так, что несколько недель назад в сражении погиб барон Милборо. У него не осталось сыновей, поэтому в случае успеха вы получите его поместье под названием «Три потока». Землю, титул — все.
— Мне не нужна земля, — сказал Ройс. — Мне ничего не нужно. Я отошел от дел.
— Великий Мар! — воскликнул
— Я это сделаю, — перебил Адриан.
— Что? — хором спросили Алрик и Ройс.
— Поеду к регентам, а потом на корабль.
— Ты не можешь взять этот заказ, — сказал Ройс, когда они возвращались в «Розу и шип».
— Придется. Если Эсрахаддон и правда мертв, только через Меррика я смогу выйти на Гонта. Думаешь, он и в самом деле убил волшебника?
— Выполняя заказ, Меррик не стал бы лгать клиенту.
— Но Эсрахаддон был волшебником. Он прожил тысячу лет… Я не могу представить, что кто-то его просто взял и убил.
— Я же сказал, это Меррик. Он не обычный убийца.
Они шли по пустой Дворянской площади. Даже колокола Маресского собора замерли. Адриан вздохнул.
— Значит, я сам должен искать наследника. Если я прослежу за оплатой Меррика, то буду уже на полпути к Гонту.
— Адриан! — Ройс положил руку на плечо друга, заставив его остановиться. — Ты к этому не готов. Ты не знаешь Меррика. Подумай секундочку. Если он смог убить волшебника, который даже без рук способен напустить столб огня, какие, по-твоему, у тебя шансы? Ты хороший — нет, ты отличный воин, лучший из всех, кого я когда-либо видел, но Меррик гений, и он безжалостен. Если ты отправишься за ним, он непременно об этом узнает и убьет тебя!
Они остановились напротив старой галантерейной лавки Лестера Ферла в Ремесленном ряду, где когда-то жил и переписывал свитки монах Майрон. Вывеска с изображением широкополой шляпы все еще болталась над дверью, но лавка давно пустовала.
— Послушай, я же не прошу тебя ехать со мной. Я знаю, что ты женишься на Гвен. Кстати, поздравляю. Должен сказать, давно пора. Наследник не имеет к тебе никакого отношения, это только мое дело. Я для этого родился. Отец готовил меня к этому. Моя судьба — защищать Гонта и найти способ посадить его на трон империи.
Ройс скорчил недовольную мину.
— Я знаю, ты в это не веришь, но я-то верю, — сказал Адриан.
— А тебе не приходит в голову, что Гонт, возможно, уже мертв. Если Меррик сумел убить Эсрахаддона, он вполне мог и Гонту давно перерезать глотку.
— Все равно я должен ехать. Сейчас даже ты должен это понимать.
Гвен с тревогой ждала их возле «Розы и шипа». Она стояла на крыльце, скрестив руки на груди, придерживая края шали. Осенний ветер развевал ее юбку и волосы. Позади нее в темной зале громко разговаривали у стойки посетители трактира.
— Все хорошо, — заверил ее Адриан, когда они подошли. — Я беру заказ, а Ройс остается. Если повезет, вернусь к…
— Поезжай с ним, — твердо сказала Гвен Ройсу.
— Нет, ну правда, Гвен, — сказал Адриан, — не надо…
— Ты должен ехать с ним!
— Да в чем дело? — спросил Ройс. — Я думал, мы женимся. Ты что, уже не хочешь?
Гвен закрыла глаза. Ее била дрожь. С трудом овладев собой, она стиснула кулаки и выпрямилась.
— Ты должен ехать! Если ты не поедешь, Адриана убьют, и тогда ты… ты…
Ройс подошел к крыльцу и обнял ее. Она заплакала.
— Ты должен ехать, — повторила Гвен приглушенным голосом, уткнувшись Ройсу в плечо. — Если не поедешь, случится ужасное. Я не могу выйти за тебя… Я не пойду за тебя, если ты останешься. Скажи, что поедешь, умоляю тебя, Ройс, пожалуйста…
Ройс озадаченно посмотрел на Адриана и прошептал:
— Хорошо.
— Вот, посмотри, я сделала это для тебя, — сказала Гвен Ройсу, подавая ему аккуратно сложенную вязаную вещь.
Они сидели в комнате Гвен на верхнем этаже Медфордского дома. Ройс только что закончил собираться.
— Это шарф? — разглядывая подарок, спросил он.
Гвен улыбнулась.
— Я решила, что раз выхожу замуж, нужно научиться вязать. Я слышала, благовоспитанные жены делают это для своих мужей.
Ройс рассмеялся, но замолчал, увидев выражение ее лица.
— Для тебя это важно, да? Разве ты не понимаешь, что всегда была лучше, чем все эти дамы в Купеческом квартале? То, что у них есть мужья, не делает их особенными.
— Не в этом дело. Просто… я знаю, что у тебя было не самое прекрасное детство, да и у меня тоже. Я хочу, чтобы у наших детей все было лучше. Я хочу, чтобы их жизнь — и наш дом — были идеальными, по крайней мере, настолько, насколько это возможно для таких людей, как мы.
— Ну… не знаю. Я встречал кучу аристократов, у которых было идеальное детство, но они выросли ужасными людьми. А вот ты — лучшая из всех, кого я когда-либо встречал.
Она улыбнулась.
— Приятно слышать, но я сомневаюсь, что ты дал бы нашей дочери благословение работать здесь. И разве ты хотел бы, чтобы наш сын жил так, как ты жил в юности? Мы можем вырастить их правильно. То, что они вырастут в благовоспитанном доме, вовсе не означает, что из них получатся ужасные люди. Ты будешь строгим отцом, а я нежной матерью. Ты станешь шлепать малыша Элиаса, когда он будет плохо себя вести, а я буду целовать его, чтобы не плакал, и давать ему печенье.
— Элиаса? Ты что, уже дала нашему сыну имя?
— А тебе больше нравится Стерлинг? Я все никак не могу выбрать. Но с девочкой я уже все решила, об этом даже и говорить не будем. Мерседес — мне всегда нравилось это имя. Я продам этот дом и другое свое имущество. Вместе с деньгами, которые я хранила для тебя, мы ни в чем не будем нуждаться. Заживем мирной, счастливой, простой жизнью… Ну, конечно, если ты этого хочешь. Ты ведь хочешь?
Он посмотрел ей в глаза.
— Гвен, если я буду с тобой, мне неважно, где мы и чем я занимаюсь.