Изумрудная роза
Шрифт:
Ее отец создал гробницу, а не замок, полный придворных и гостей. Он создал холодный панцирь.
Даже мраморные статуи смотрели на нее с апатией. На их лица не было выражений.
Как она смогла тут вырасти? Любой ребенок в этих коридорах боялся бы всего, что смотрело на него свысока. Конечно, Мило говорил, что ему плохо от замка.
Двери тронного зала виднелись впереди. Ее желудок сжался от страха, ладони стали мокрыми от пота. Она пыталась унять грохочущее сердце. Ей нужно было выжить несколько дней. Дождаться Рафаэля.
Они могли прорыть землю, если нужно. Они найдут ее и заберут домой.
Дом. Она поняла, когда двери тронного зала открылись, что замок уже не был ее домом. Дом был с Жутями, которые заняли особое место в ее сердце.
Это осознание придало ей смелости, и Даниэлла стряхнула ладонь со своей руки. Она расправила плечи и прошла в тронный зал сама.
Ее отец сидел на троне. Тени под глазами смягчали его недовольный взгляд. Он выглядел утомленно.
Король редко выглядел не сильно. Он знал, как убедить всех, что он был сильным. Но он выглядел так, словно не спал неделями.
Гнев в его глазах вспыхнул, когда он увидел ее.
Даниэлла ощущала его гнев как порыв обжигающего воздуха. Она не замирала, не позволила ему запугать ее, а пошла дальше с уверенностью и тихой силой, которые ей подарили Жути.
Она пережила обвал. Монстры жили рядом с ней, и она не боялась вида их когтей и клыков. Даниэлла уже не была принцессой, которая хотела научиться сражаться. Она знала, как использовать свои слова как оружие.
— Ты посмела вернуться? — рявкнул ее отец. — Я изгнал тебя, Даниэлла.
— Это мое королевство, как и твое, — она остановилась перед троном, но не поклонилась. — Я — кронпринцесса Холлоу-хилла. Это мой дом.
— Я отрекся от тебя. Тебе нет тут места, — ее отец склонился и упер локти в колени. Она заметила агрессию его позы, но не поддавалась больше его тактике.
Даниэлла покачала головой.
— Ты не можешь отнять то, что мое по праву рождения, из-за того, что не хочешь, чтобы я правила, отец. Это мое королевство, и я так просто его не отдам.
Ее отец подвинулся, и свет за ним упал на его лицо. Тени сделали его щеки впавшими, меняя его черты. Это было не лицо ее отца, а лицо алхимика, который пытался убить ее. Она уже видела те впавшие глаза. Она видела, как их кожа натягивалась на зубах так, что она могла их сосчитать.
Даниэлла вздрогнула и отпрянула от отца.
— Дочь, — прогудел он, голос заполнил тронный зал. — С чего ты взяла, что королевство хочет твоего возвращения?
Она посмотрела на него снова, но в этот раз не видела алхимика. Это снова был ее отец, хоть и осунувшийся. Он похудел. Так сильно, что у нее возник вопрос, что он делал без нее.
Девочка в ее сердце хотела спросить, что не так. Могла ли она помочь. Она хотела спасти папулю, потому что он был ее, а она заслужила отца, который любил ее.
Но у нее не было такого отца. Она получила монстра, который видел в своих детях только пешки в игре королевств.
Она открыла рот, чтобы возразить, но ее перебил грохот двери зала. Броня звякала, кожа скрипела, выдавая человека задолго до того, как он встал рядом с ней и низко поклонился.
— Отец, — сказала Диана. — Я не знала, что она вернулась, иначе сразу прибыла бы к тебе. Я должна была сообщить.
Даниэлла смотрела на макушку Дианы, ее волосы напоминали золотую пряжу. Что случилось с ее сестрой? Что вызвало в ней такую слепую верность отцу, который был так жесток? К ней больше, чем ко всем детям?
— Диана? — спросила Даниэлла. — Что ты делаешь?
— Я должна спросить это у тебя, Даниэлла, — рявкнула Диана, будто слова были стрелами. — Это уже не твой дом.
— Может, замок уже не мой дом, — ответила она. — Но Холлоу-хилл всегда будет.
Диана отвернулась от нее к их отцу.
— Мне увести ее, отец? Я отправлю ее к окраине со стражем.
— Нет, — отец махнул рукой. — Ее мать спрашивала о ней. Пусть увидит королеву, а потом помести ее в серебряной комнате.
Серебряная комната? Такого места не было. Их отец предпочитал краски, а не оттенки серого.
— Где? — спросила она и взглянула на Диану.
Ее сестра побледнела, но прижала ладонь к груди и кивнула отцу.
— Как прикажешь.
— Ты верный солдат, Диана, — сказал их отец. Он отклонился на троне, тяжело дыша. — Теперь уведи ее с глаз долой.
Диана напряженно выпрямилась. Она схватила Даниэллу за руку и потащила из тронного зала без слов.
Они вместе поднимались по лестнице к покоям, где спала их мать. Диана молчала. Она даже не смотрела на Даниэллу. Даже не взглянула хоть раз на сестру.
— Что с тобой стало? — спросила Даниэлла. — Мы были неразлучны.
Диана заговорила, хотя ее голос был пустым и слишком спокойным:
— Ты стала кронпринцессой, а я — генералом. Это все решило.
— Это не делает тебя его куклой, — Даниэлла потянула за руку. — Отпусти меня. Я знаю путь в покои матери.
— Отец не хотел бы, чтобы я тебя оставляла. Кто знает, что ты сделаешь.
Даниэлла потянула еще раз, но не могла вырваться из хватки сестры.
— О, ты про мятеж? Я бы это сделала. Если дашь мне шанс, я не остановлюсь, пока не свергну отца.
Диана остановила ее с тихим рычанием. Она толкнула Даниэллу в плечи, та отлетела к стене. Воздух вылетел из легких. Хрипя, она пыталась пошевелиться, но рука сестры оказалась у горла, давила так, что она не могла дышать.
Что-то изменилось в Диане. Что-то темное пожирало сестру, которую Даниэлла раньше любила.
Она видела это в глазах Дианы. Будто червя, гложущего ее душу.
Диана прошипела:
— Ты ничего не сделаешь этому королевству. У тебя нет власти, никто не хочет, чтобы ты вернулась.