Изумрудное кольцо
Шрифт:
Удивился царь:
– Кто бы это чудо мог сотворить? Найдите мне этого строителя, я его озолочу!
В ту пору проснулся и Данилушка в своей хатке, увидел мост, залюбовался:
– Гляди, матушка, какой мост красивый! Смотрит Аленушка, глазам своим не верит.
– Кто же этот мост выстроил?
– Это я, матушка. Беги к царю и скажи, что я хочу жениться на девице Чужедальнице.
Побежала Аленушка по мосту, ног под собой не чувствуя от радости. По ровному хрусталю хорошо бежать, не то, что по болотам шагать. Добежала
– Не вели казнить, вели миловать. Дозволь слово сказать.
– А, старая, опять ты? Ну, говори, с чем пришла?
– Да как же, царь-батюшка, ты велел моему Данилушке хрустальный мост в одну ночь выстроить - он выстроил. Теперь дозволь ему на девице Чужедальнице жениться.
– Как?!
– вскричал царь.
– Этот мост построил какой-то безродный Данила?.. Быть не может! Скажи своему сыну, пусть он построит в одну ночь два дворца один для меня, другой для себя. Пусть будут те дворцы из самоцветных камней, а кругом дворцов пусть цветут сады с фонтанами бьющими, фруктами сладкими и птицами певчими. Ежели построит - отдам Чужедальницу, а не построит - отрублю вам обоим головы.
Заплакала Аленушка и пошла обратно.
– Ой, Данилушка, новое горе. Не дает царь Ирод девицу Чужедальницу, нового чуда требует.
– Чего же еще ему, проклятому, надо!
– Требует он, чтобы построил ты в одну ночь два чудесных дворца из самоцветных камней с садами, фонтанами, фруктами.
– Не горюй, мать, утро вечера мудренее. Легли спать, мать скоро уснула, а Данила вызвал двух богатырей и спросил у них:
– Можете ли вы, братцы, построить в одну ночь два дворца с садами?
– Нет, не можем.
– А кто же может?
– А ты сходи в то подземелье и переломи все двенадцать палок. Явятся двенадцать наших друзей-сотоварищей, они тебе все сделают.
Сбегал Данила в подземелье, переломил все двенадцать палок - вышли двенадцать богатырей. Он им свою просьбу передал и пошел спать.
Утром проснулся царь от звонких песен под окном своей спальни.
– Караул!
– завопил царь спросонок и свалился со страха с пуховой перины.
– Вражеские полки подступают, победные песни поют! Спасите меня, верные слуги!
Прибежали слуги, глянули в окно да как крикнут:
– Это, царь-государь, не войска вражеские, это невиданные птицы в саду поют.
Глянул царь в окно и обмер: сверкает камнями самоцветными дворец, сады кругом зеленеют, фонтаны бьют, под листьями желтеют фрукты, и чудесные птицы сладкими голосами поют.
Выбежал царь на балкон, как был раздетый, стоит - налюбоваться не может.
И в третий раз пришла к царю старушка Аленушка. Стала на колени, ударила лбом об землю и в третий раз попросила отдать Чужедальницу
– Ладно, - сказал царь, - так уж и быть, пусть он сам явится ко мне во дворец, хочу на него хоть глянуть.
Побежала Аленушка домой, ног от радости под собой не чует.
– Ой, сыночек мой милый, вот счастье тебе! Разрешил тебе царь жениться, только требует, чтобы явился ты к нему сам.
– Ладно, - сказал Данила, - это не трудно.
– Ах, сыночек, одна меня мысль тревожит: как же ты пойдешь к царю в худых сапогах, в рваной одежде?
– Не думай ни о чем, матушка. Ложись спать, небось, умаялась с царем Иродом разговаривать.
Мать заснула, а Данила стукнул изумрудом, вызвал двух богатырей и приказал им принести три сундука с самой лучшей одеждой - для себя, для матери и для невесты.
Оделся Данила богато и пошел к царю. Только вошел во дворец - налетели на него слуги, сняли одежду, связали по рукам, по ногам и бросили в темный сырой погреб. Не испугался Данилушка: стукнул кольцом об пол, пришли два богатыря и вывели его из погреба. И приказал Данила богатырям в ту же ночь и мост, и дворец сломать, и сады, и фонтаны снести, а оставить один дворец матери.
Встал утром царь и видит: под окнами пусто - не сверкает мост, не шумят фонтаны, не поют птицы... Разгневался царь и созвал всех министров на совет как бы Данилу смирить и заставить снова мост и дворцы построить.
Пришел в ту пору к царю поп-душегуб и сказал:
– Царь-государь, этого Данилу никто, кроме меня, одолеть не может.
– Почему так?
– А потому, что у него на руке изумрудное кольцо. которое дает ему небывалую силу, и любое его желание тем кольцом исполняется.
– Вот так-так!
– сказал царь.
– А как бы у него это кольцо отнять?
– Можно отнять, царь-государь, но какая за это мне будет награда?
– Проси все, что хочешь, святой отец.
– Сделай меня патриархом, царь-государь.
– Ладно, сделаю, только добудь кольцо и сживи со света этого проклятого Данилу.
– Будет сделано, царь-государь, будь спокоен. И пошел поп-душегуб в тот лес, где Данила жил. И запутал Даниле дорогу так, что пришел Данила не к своему дому, а к поповскому. Вошел на порог, а поп ему навстречу - улыбается медово и молвит сахарно:
– Пожалуй, Данилушка, милости прошу! Давненько я тебя не видал, сын мой. А я ж за тебя тревожился, думал: не стряслась ли с тобой какая беда в подземелье. Заходи, заходи, не стесняйся.
Вошел Данила в комнату, а поп-душегуб перед ним мелким бесом рассыпается:
– Ах, Данилушка. за что ж ты меня, старого батюшку, обидел? На колечко паршивое позарился, не захотел мне, батюшке, его отдать! И на что оно тебе, сын мой, такое железное да небогатое? Хочешь, я тебе другое дам, золотое? А ты мне это отдай, железное. Мне оно для памяти дорого: та старуха в подземелье мне сестрицей родной доводится.