Изумрудное море
Шрифт:
– Иди к своим, Чонси! – крикнул он и полез вверх по склону, где в скалах виднелись расщелины.
Добравшись до одной из расщелин, Герцер услышал внизу визг и вопли. С бьющимся сердцем он упал на живот и приник глазом к узкой щели между камнями.
В лицо ему ударил яркий свет, и Герцер на мгновение ослеп, но вот глаза привыкли, и он смог разглядеть, что творилось внизу. Посреди пещеры плавал небольшой китон, а все ее обитатели – ихтианки и дети – забрались на каменный выступ, стараясь держаться от воды как можно дальше. Время от времени, резко увеличив скорость, китон вылетал из воды, пытаясь до кого-нибудь дотянуться,
Щель, в которую смотрел Герцер, была узкой и находилась над пещерой метрах в пятнадцати. Герцер мог легко прыгнуть вниз, но вместе с тем прекрасно понимал: все-таки он не Баст. Едва оказавшись в воде, он немедленно станет добычей китона, и на том все закончится. Герцер осторожно просунул в щель руку, крепко уцепился за выступ и повис, раскачиваясь, под сводом пещеры.
Описав очередной круг, китон выпрыгнул из воды и. на этот раз едва не ухватился за хвост одной из ихтианок. Китон напрягся и щелкнул челюстями, но поймать извивающийся хвост так и не смог. Наконец он начал пятиться и был уже наполовину в воде, когда неожиданно кто-то нанес ему сильнейший удар сверху.
Прыгнув вниз, Герцер сильно ударился и с трудом сумел прийти в себя. Он свалился прямо на спину китона, на его спинной плавник, но, поскользнувшись на гладкой и упругой коже, тут же съехал и с громким всплеском полетел в воду.
Однако этот удар оглушил и китона, благодаря чему Герцер успел прийти в себя первым. Собрав все силы, он высунулся из воды и, вспомнив наставления Баст, протезом зажал дыхало бандита.
Тот издал звук такой силы, какого Герцер никогда в своей жизни не слышал. Пронзительный вопль умирающего ребенка размером с кита – вот первое, что пришло ему в голову. Китон отчаянно заметался, пытаясь глотнуть воздуха, колотя по воде хвостом и не видя ничего вокруг, ударился носом о стену пещеры.
– Стоять! – крикнул ему лейтенант и поднес нож к его глазу.
Тот сразу затих.
– Бусти бой дос! – сказал китон, пытаясь тщательно выговаривать слова. Звук исходил из дыхательного отверстия, которое зажимал Герцер.
Черта с два! – отозвался Герцер. – У меня острый нож. Я могу перерезать тебе мышцу, и ты не сможешь уйти под воду, пока рана не заживет. Но прежде ты подохнешь с голоду.
– Бусти, – повторил китон. – Божалуйста.
– Нет, – ответил Герцер. Внезапно он понял, что, судя по размерам китона и форме его спинного плавника, а также, черт его возьми, поведению, это всего лишь детеныш. – Где остальные китоны?
– Де здаю, – ответил китон. – Бусти.
– Как бы не так, – возразил Герцер и сильнее сжал зажим протеза.
Детеныш издал пронзительный вопль боли.
– Где остальные?
– Рядоб, – всхлипнул китон. – Ждут.
– И ты решил принести им чего-нибудь вкусненького? – насмешливо спросил Герцер. – Нет, не думаю. Повернись и положи хвост на выступ. И без шуток; я могу сжать руку еще сильнее. А то и всадить тебе нож по самые мозги.
Схватив китона за хвост, Герцер приказал одной из ихтианок привязать его своим кожаным ремнем к выступу скалы. Затем отпустил руку и подплыл к морде детеныша.
– Я знаю, что значит попасть в плохую компанию, – сказал Герцер. – Только поэтому ты еще жив. Я попрошу ихтианок не убивать тебя. Хотя, может быть, ты уже схватил какого-нибудь ребенка?
– Нет, – ответил китон. – Я не
– Я знаю, – сказал Герцер. – Я также знаю, что делает с человеком возможность издеваться над беззащитными. Я знаю, что ты отлично повеселился, хотя в душе и презирал себя за это, верно?
– Да, – просипел китон.
– У меня больше нет времени с тобой разговаривать, но я советую тебе хорошенько обо всем подумать, пока ты будешь торчать здесь. С кем ты хочешь быть на самом деле? Кто ты, что творится у тебя в душе? Ты хороший парень или плохой? Подумай об этом, и у тебя может появиться шанс исправить свою ошибку. Воспользуйся им.
Герцер всплыл на поверхность и оглядел сбившихся в кучу ихтианок.
– Дамы, этот юноша просит извинить его за те неудобства, что он вам доставил, – сказал он. – По этой причине, а также потому, что он является источником информации, я чертовски настоятельно прошу вас понять это и не забивать его насмерть камнями.
В толпе женщин послышались истеричные смешки, но тут вперед выползла одна из ихтианок.
– Он чуть не сожрал моего Грэма! – крикнула она. – Пусть подыхает!
– Да, но как я уже говорил, он приносит свои искренние извинения, – весело ответил Герцер. – И знаете, у каждого свои слабости. Я, например, начинаю сердиться, когда кто-то не хочет выполнить мою крайне любезную просьбу. Вам все ясно, мэм?
– Да, – со вздохом ответила ихтианка.
– Я рад, что с этим вопросом мы разобрались, – кивнул Герцер. – А теперь, я полагаю, мне нужно посмотреть, что происходит перед входом в пещеру.
– Ты с ума сошел, – сказала ихтианка. – Там наверняка затаились остальные бандиты!
– Ну что ж, лучше уж там, чем здесь, – ответил Герцер. – И если этот юнец не притащит им чего-нибудь пожевать, то они могут сами пожаловать сюда. Думаю, мне нужно проследить, чтобы этого не случилось.
– Зачем? – спросила ихтианка. – Зачем ты все это делаешь?
– Я ведь уже говорил, – печально ответил Герцер, – у каждого свои слабости.
С этими словами он ушел под воду и скрылся в темном туннеле.
Под водой было так темно, что, казалось, мрак проникает в самую душу. К тому же туннель оказался таким узким, что Герцер только диву давался, как китону удалось протиснуться в пещеру. Возможно, попасть в нее можно было с какой-нибудь другой стороны и китон это знал. Но Герцеру пришлось продвигаться исключительно на ощупь, надеясь лишь на то, что в туннеле не было боковых проходов, куда он мог бы случайно свернуть, а потом блуждать в лабиринте до конца своих дней. Снова и снова натыкался он на выступы скал и острые камни, задевая чтото или кого-то, кого предпочел бы не видеть. Один раз его руки наткнулись на какую-то скользкую массу, и Герцер, получив сильнейший ожог, отскочил в сторону, тряся обожженной рукой.
Наконец, когда он уже не сомневался, что окончательно заблудился и будет заживо похоронен в этой подводной могиле, впереди показался слабый голубой свет. Глаза, привыкшие к темноте, начали различать стены туннеля, и Герцер радостно бросился навстречу свету, навстречу надежде. И как только свет стал ярким и отчетливым… перед Герцером возникла голова китона.
– Ну и что мы здесь делаем? – спросил Шанол. – Да это, кажется, наш маленький лейтенант. А где Томас?
– Он решил, что с него хватит, – почувствовав неожиданную усталость, ответил Герцер.