Изумруды к свадьбе (Властелин замка, Влюбленный граф)

Холт Виктория

— Здесь должно что-то быть, — ответила я. — Ведь замок же существует. — Я постучала по стене и закричала: — Там пустота!

Он навалился всем телом на стену клетки, и, к нашему восторгу, раздался стонущий звук. Часть стены чуть отодвинулась.

— Это дверь! — воскликнула я.

Граф сделал новую попытку. Дверь внезапно распахнулась полностью, и я услышала его победный возглас.

Я подошла и встала с ним рядом, лампа дрожала в моей руке. В крошечном помещении была выдолблена ниша размером метр на полметра, а в внутри нее находилась

шкатулку, которая, как мне показалось, была серебряной.

Он взял ее и посмотрел на меня.

— Похоже, что мы нашли изумруды.

— Откройте ее! — в нетерпении вскричала я. Как и дверь, шкатулка поддалась не сразу, но они были там — кольца, браслеты, пояс, ожерелья и диадема, — все те драгоценности, первозданный цвет которых я восстанавливала на портрете.

Мы стояли друг против друга, и я видела, что он смотрит на меня, а не на камни.

— Вот вы и вернули замку его сокровища.

Я знала, что он думает не об изумрудах. Это были самые счастливые мгновения в моей жизни.

Но что это? Мне показалось, что скрипнула входная дверь в подземелье. Мысль об опасности одновременно пришла к нам обоим. Мы поняли, что здесь не одни.

Граф быстро прижал меня к себе.

— Кто здесь? — закричал он.

В темноте замаячила фигура.

— Так вы нашли их? — спросил Филипп.

Я взглянула на него и испугалась. При слабом свете лампы, которую я продолжала держать над головой, на меня смотрел человек совершенно не похожий на того, каким я привыкла его видеть. Да, это был Филипп, но куда девались его утомленность, утонченность и изнеженность? Передо мной был отчаявшийся человек, преследующий, как маньяк, одну-единственную цель.

— Вы тоже искали их? — спросил граф.

— Они достались вам раньше, чем мне. Так, значит, все-таки вы, мадемуазель Лоусон… Я так боялся этого.

Граф крепко взял меня за руку.

— Поедемте, — начал было он, но Филипп прервал его:

— Оставайтесь на месте!

— Вы сошли с ума! — бросил граф.

— Ни в коем случае. Никто из вас отсюда не уйдет.

Граф, все еще держа меня за руку, шагнул вперед, но тут же остановился, когда Филипп нацелил на него ружье.

— Не дурите, Филипп, — сказал граф.

— В этот раз вам не спастись, как тогда, в лесу…

— Отдайте ружье!

— Я убью вас.

Быстрым движением граф оттолкнул меня за спину. Раздался короткий отрывистый смех Филиппа:

— Вам не удастся спасти ее. Я собираюсь убить вас обоих.

— Послушайте меня, Филипп!

— Я слишком часто слушал, теперь ваша очередь.

— Вы убьете меня потому, что хотите завладеть тем, что принадлежит мне по праву, не так ли?

— Именно так! Если вы хотели жить, то не должны были думать о женитьбе на мадемуазель Лоусон, не должны были найти изумруды. Надо было кое-что оставить и мне. Благодарю вас, мадемуазель Лоусон, что привели меня к сокровищам Гайяра, — теперь они мои. Все мое!

— И вы думаете, что вам удастся выйти сухим из воды после убийства?

— Да, я все продумал.

Я рассчитывал застать вас где-нибудь вместе. Я только не мог предположить, что мадемуазель Лоусон будет столь любезна, что сначала еще и отыщет для меня изумруды. Лучше не придумаешь! Убийство и самоубийство. О нет! Я хочу жить, как мне хочется, а не за вашей спиной. Это будет выглядеть так — мадемуазель Лоусон взяла ружье и застрелила вас, а затем покончила с собой. Вы здорово сыграли мне на руку, оставшись верны своей репутации.

— Филипп, вы сошли с ума!

— Мне надоели пустые разговоры. Настало время действовать. Вы первый, кузен… Нужно сделать все по порядку.

Увидев, как он поднимает ружье, я хотела выскользнуть из-за спины графа, чтобы прикрыть его. Но он крепко удерживал меня на месте. Тогда я невольно зажмурилась и услышала оглушительный грохот. Выстрел — и тишина… Почти теряя сознание от ужаса, я открыла глаза.

Два человека боролись на полу. Я едва сознавала, что происходит. Единственное, что я понимала в этот момент, это то, что речь идет не о моей жизни. Я теряла сейчас того, ради которого мне стоило жить. Передо мной на каменном полу, истекая кровью, лежал еще один человек — человек, которого я любила.

12

Снаружи долетали звуки веселья. Те, кто праздновал сбор урожая, не знали, что граф находился при смерти, а его кузен Филипп лежал в своей комнате, усыпленный снотворным, которое дал ему врач. Мы с Жан-Пьером сидели в библиотеке.

Еще не было одиннадцати часов, а мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как мы с графом лицом к лицу столкнулись со смертью в подземелье.

И было так странно видеть здесь Жан-Пьера. Его лицо было бледным, и создавалось впечатление, будто он не может понять, что тут делает.

— Как они долго, — прошептала я.

— Не волнуйтесь. Он не умрет.

Я покачала головой.

— Нет, — с горечью сказал Жан-Пьер. — Он не умрет, если не захочет этого. Ведь он всегда… — Уголки его губ скривились в улыбке. — Сядьте. Что ходить без толку взад и вперед. Секундой раньше, и я бы мог спасти его. Но этой секунды у меня не оказалось.

В драме, разыгравшейся в подземелье, Жан-Пьер стал главным действующим лицом. И потом именно он послал меня за врачом, именно он решал, что мы должны делать.

— Надо как можно меньше говорить о том, что случилось в подземной тюрьме, — предостерег он, — так как я уверен, что граф предпочтет изложить историю по-своему. Думаю, он скажет, что ружье выстрелило случайно. Он не захочет, чтобы месье Филиппа обвинили в покушении на убийство. Так что нам лучше помалкивать, пока неизвестны намерения графа.

— Если он будет жив…

— Будет! — сказал Жан-Пьер.

— Если бы я только была уверена так, как вы.

— Граф хочет жить. — Он замолчал на мгновение и затем продолжил: — Я видел, как вы уходили, но что я мог поделать. Месье Филипп тоже видел. Я наблюдал за вами в подземелье, как и Филипп…