Извращенная Гордость
Шрифт:
Я отвела глаза. Римо подвел меня ближе к особняку.
— Я хочу знать, что творится у тебя в голове, — сказал Римо.
Я была рада, что он не знал.
— Может быть, я скажу тебе, если ты расскажешь мне, что происходит в твоей.
Римо остановился.
— Сейчас я представляю, каково это спрятать лицо между твоих ног, Ангел.
Я замерла. Римо явно понравился мой шок, если судить по его ухмылке. У меня не было возможности возразить, потому что над нами раздался низкий стон.
Мои глаза метнулись к открытому окну, брови сошлись на переносице. Римо встал за моей спиной очень близко и слегка наклонился вперед, так что его лицо оказалось рядом с моим. Он кивнул на окно.
— Это спальня Нино и Киары.
Девушка снова застонала, покинутая, не контролируя звуки, полного удовольствия.
Я сделала шаг назад, но наткнулась на Римо, который не сдвинулся с места.
— Это звук, который издает девушка, когда мужчина ест ее.
— Ты отвратителен, — процедила я сквозь зубы, пытаясь вырваться, но руки Римо обхватили меня сзади, удерживая на месте.
— Пожалуйста, — выдохнула Киара. — Пожалуйста, еще.
— Хочешь знать, почему я знаю, что Нино сейчас лижет киску? Потому что ты его не слышишь. Его лицо погружено в нее.
Стоны Киары стали громче, отчаянные, а затем она закричала.
Я хотела почувствовать отвращение, но мое тело отреагировало, услышав эти звуки. Тепло собралось у меня между ног.
— Ты когда-нибудь издавала этот звук, Ангел? — пробормотал он.
— Никогда. Но разве тебе не интересно, каково это быть переполненной таким удовольствием, чтобы заставить эти стоны сорваться с твоих губ?
Я перестала сопротивляться, но Римо не ослабил хватки. Его твердая грудь, теплая и сильная, все еще прижималась к моей спине.
— Язык между твоих бедер, облизывающий, сосущий. Разве ты не хочешь знать, каково это?
Я сжала губы, но ничего не могла поделать с струйкой влаги между бедер. Над нами раздались новые стоны. Киара, сопровождаемая более глубоким, более сдержанным стоном.
— Ты взрослая девушка, и все же ты никогда не кончала так сильно, чтобы потерять себя. У тебя никогда не было мужчины, похороненного между твоих бедер, пожирающего тебя.
Римо коснулся губами моего уха. Затем его язык скользнул по внешнему краю, пока не достиг мочки моего уха. Он обхватил ее, затем втянул между губ и слегка пососал, и я почувствовала это между ног. Он отпустил мочку моего уха и выдохнул. Что-то твердое впилось мне в поясницу. Я должна была отпрянуть с отвращением, но я была совершенно заморожена.
— Ты мокрая, Серафина? Мокрая для меня? — прошептал Римо мне на ухо, и легкая дрожь пробежала по моему предательскому телу, когда я услышала его голос.
— Я никогда не подчинюсь твоей воле, Римо, — хрипло прошептала я.
— Кто сказал, что я хочу, чтобы ты подчинилась, Ангел? Я хочу, чтобы ты отдала мне себя свободно, потому что ты хочешь, потому что это твой выбор. Ты когда-нибудь выбирала что-то только потому, что хотела? Не обращая внимания на последствия? Независимо от того, что от тебя ожидается? Всю свою жизнь ты подчинялась воле родителей, дяди, наряду и как только я тебя отпущу, ты подчинишься воле Данило.
Я ненавидела Римо, ненавидела его за то, что он имел смысл, ненавидела за то, что он пробрался мне под кожу. И я ненавидела себя за то, что позволила ему.
— Однажды ты поймешь, что никогда не была свободнее, чем в то время, когда была со мной. Что бы ты ни делала, никто из наряда не должен знать, и даже если они узнают, они не будут винить тебя, Ангел.
Я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на то, как приятно ощущать тело Римо рядом со мной, пытаясь блокировать стоны, нарастающие в крещендо, но про мой пульсирующий центр было трудно забыть.
Руки Римо, обнимавшие меня, двигались, пока его большой палец не коснулся нижней части моей груди. Я замерла, но не оттолкнула его, не произнесла ни слова протеста. Его рот нашел мое горло, покусывая, облизывая, кусая, и его рука скользнула под мою рубашку. Шершавые пальцы скользили по моей коже, все выше и выше, пока не достигли соска через кружево лифчика.
Мои губы приоткрылись от этого ощущения.
— Ты не прикажешь мне остановиться? — прошептал Римо мне на ухо, прежде чем его язык провел влажный след по моему горлу. Его свободная рука обхватила мою щеку и повернула мое лицо так, чтобы он мог атаковать мой рот всепоглощающим поцелуем. Его язык облизывал каждую щель моего рта, пробуя, поглощая, овладевая моими губами. — Лучше скажи мне остановиться, Ангел, потому что, если я не остановлюсь сейчас, боюсь, я вообще не остановлюсь.
Я едва слушала его слова, слишком захваченная ощущением его пальцев на моем соске, слишком ошеломленная стонами, раздающимися над нами.
Римо отпустил мое лицо и сосок, схватил меня за бедра и опустился на колени. Оглянувшись через плечо, я с ужасом увидела, что Капо стоит передо мной на коленях.
Он задрал мою юбку и укусил меня за ягодицу, затем скользнул языком по этому месту. Его ладонь обхватила мою другую щеку, крепко, собственнически разминая, прежде чем он скользнул вверх и просунул пальцы под ткань моих стрингов. Он сильно потянул, и промокшая ткань дернулась к моему центру и клитору. Я ахнула от удивления и удовольствия.
Римо усмехнулся, уткнувшись мне в ягодицу, потом провел языком по мягкой коже, продолжая теребить мои стринги. Как это могло быть так хорошо, так всепоглощающе прекрасно? Как могло ощущение ткани, трущейся о мою чувствительную плоть, вот так сбить меня с ног?
Римо потянул сильнее, и я выгнулась, прикусив губу, чтобы удержать звуки. Он засосал кожу моей ягодицы в рот и несколько раз сильно дернул за стринги. Волны тепла и покалывания распространились от моего центра к каждому нервному окончанию в моем теле. Я приближалась к чему-то невозможному, чудесному, умопомрачительному. Что-то, чего я никогда не чувствовала, даже близко.