Извращенная Гордость
Шрифт:
Моя грудь сжалась, но я оттолкнул это ощущение. Серафина никогда не должна была быть моей.
Я встал и, оторвав взгляд от двери, вышел.
Г Л А В А 19
• ------ ------ •
СЕРАФИНА
— Надень это, — приказал Римо, бросая мое свадебное платье на кровать. Я смотрела на белые слои тюля, на пятна крови и дырки. Я не видела платье почти два месяца. Это не было похоже на то, чем я когда-либо владела. Ничего, что я должна была носить когда-либо снова.
— Зачем? — спросила я.
Римо повернулся ко мне, его темные глаза
— Потому что я сказал тебе сделать это, Серафина.
Не Ангел. Серафина. Что происходит? Я прищурилась.
— Зачем?
Он подошел ближе, глядя на меня сверху вниз.
— Делай, как я говорю.
— Или что? — резко сказала я. — Что ты можешь со мной сделать? Ты забрал у меня все, что имело значение. Тебе больше нечего взять и сломать.
Губы Римо стали жестоки.
— Если ты действительно думаешь, что это правда, то ты слабее, чем я думал.
Я с трудом сглотнула, но платье не надела. Мы оба знали, что я намного сильнее, чем он мог себе представить. Может быть, поэтому он продолжал делать это, отталкивая меня.
Римо потянулся за ножом и вытащил его с леденящим душу звоном. У меня по коже побежали мурашки, но я не двинулась с места, потому что, если бы я знала одну вещь, так это то, что Римо не сделает мне больно. Больше никогда, никогда.
Что бы ни связывало нас, это не позволяло ему причинять мне боль.
Схватившись за вырез моей ночной рубашки, он разрезал ткань острым ударом ножа. Клочья упали к моим ногам, оставив меня в одних трусиках.
Его темные глаза блуждали по моему телу, нож все еще был зажат в его руке, и мое сердце сжалось от желания.
Он схватил меня за бедро и притянул к себе, его губы прижались к моим. Я ахнула, когда его язык захватил мой рот, лязгая зубами. Он прижимал меня к кровати, пока я не упала. Он разрезал мои трусики своим ножом, и близость лезвия заставила дрожь пробежать по моему позвоночнику.
Римо навис надо мной и освободил свою эрекцию, его глаза были яростными, голодными и ужасающими.
Выдержав его взгляд, я раздвинула ноги, потому что была потеряна, потеряна с того момента, как Римо увидел меня, и когда я посмотрела на него, я без сомнения знала, что он тоже потерян.
Уголки его рта приподнялись, когда он опустил взгляд к моему центру. Он опустился на колени, раздвигая мои ноги еще шире. Римо уткнулся лицом в меня.
Я выгнулась дугой, мои ногти впились в простыни, мой взгляд нашел мое порванное свадебное платье.
Рот Римо безжалостно требовал меня языком и губами, покусывая и облизывая. Бежать было некуда. Он мне не позволил. Он заставил меня сдаться, не силой, не насилием ... он нырнул, кружась, пока я не стала рабыней ощущений, которые он создал.
Мой оргазм обрушился на меня лавиной, но мои глаза оставались прикованными к запятнанной белой ткани моего платья —знак моей чести, моей чистоты.
Оба проиграли.
Оба взятые ... нет. Отданные.
Губы Римо скользнули вверх по моему животу, облизывая и покусывая, языком пощекотав сосок. Он легонько прикусил губу, затем успокоил ее поцелуем с открытым ртом. Его тело накрыло мое, его ладони прижались к кровати рядом с моей головой, нож все еще был зажат в его руке. На мгновение наши взгляды встретились, и я возненавидела его, возненавидела себя, возненавидела нас обоих, потому что с каждым днем, проведенным с ним, ненависть становилась все сильнее.
Мы оба нуждались в нашей ненависти, и все же она ускользала от нас, как песок. Не было никакого способа сдержать ее. Потерянные. Его темные глаза отражали мое внутреннее смятение. Потерять себя друг для друга.
Мой взгляд вернулся к платью, когда Римо вонзился в меня одним всепоглощающим безжалостным толчком. Его рот прижался к моему уху, когда он сердито вошёл в меня.
— Когда я увидел тебя в этом платье, я понял, что должен быть тем, кто лишит тебя невинности. Я знал, что должен быть тем, кто заставит тебя истекать кровью. Кто знал, что ты заставишь меня истекать кровью в ответ?
Я вздрогнула, мое горло сжалось, в то время как мое тело пульсировало от предательского удовольствия. Наконец я оторвала взгляд от платья и посмотрела на Римо — моего похитителя, моего врага, мою погибель ... и все же, несмотря на то, что он отнял у меня, ненависть была не единственным чувством моего слабого, идиотского сердца. Но эту истину я унесу с собой в могилу.
— Я ненавижу тебя, — прошептала я, как будто произнесла эти слова вслух.
Римо смотрел мне прямо в глаза, переполненный эмоциями, его губы изогнулись в мрачной улыбке, потому что он знал. Он придвинулся ближе, скользя языком по складке моих губ.
— Нет ничего слаще твоих губ, даже когда они извергают ложь, Ангел.
Его следующий толчок пришелся глубоко, и я не смогла сдержаться. Ослепляющее наслаждение пронеслось по моему телу. Мои губы приоткрылись, но я проглотила крик. Я бы не отдала его Римо. Не сегодня. Он укусил меня за горло, и сила моего оргазма удвоилась. Стон вырвался из моего горла. Он не мог позволить мне даже этой маленькой победы. Его собственное лицо исказилось от напряжения, когда он продолжал толкаться, сгибая плечи.
Он нежно поцеловал меня в губы, потом в ухо, и я знала, что он произнесет слова, предназначенные для того, чтобы сломать, слова, худшие, чем любая пытка. Я знала это с того момента, как увидела его холодное лицо этим утром.
— Ты хотела знать, почему мне нужно, чтобы ты надела свадебное платье, — прохрипел он, когда его толчки стали менее контролируемыми.
Моя грудь сжалась от ужаса. Римо снова поцеловал меня в ухо.
— Видишь ли, я договорился о встрече с Данте сегодня вечером и обещал вернуть тебя. Данило тоже будет там, и я подумал, что он будет рад наконец увидеть тебя в свадебном платье. Даже если я украду то, что ты ему обещала.