Извращенная Гордость
Шрифт:
— Это не заставит тебя скучать по ней меньше.
Я бросился на него в слепящей ярости. Впервые в своей гребаной жизни я напал на брата.
Нино блокировал мой кулак и сделал шаг назад, и я резко остановился, осознав, что делаю. Моя грудь вздымалась, когда я смотрел в осторожные серые глаза брата.
Джерри убежал, и мгновение спустя Фабиано ворвался внутрь, но замер, увидев меня и Нино лицом друг к другу, стоящими почти грудь к груди.
— Черт, — прохрипел я, делая шаг назад. Я протянул руку с татуировкой, ладонью вверх. Молчаливое извинение, единственное, на что я был способен. Фабиано повернулся, оставив нас одних. Нино взял нас за руки, моя рука на его татуировке, на его шрамах, а его ладонь на моей.
— Ты прошел через огонь ради меня, Римо, — сказал он тихо, умоляюще, — Но ты должен знать, что я сделал бы то же самое ради тебя. Я бы не попросил тебя отослать ее обратно, если бы знал ... и я пойду прямо на территорию наряда и верну ее, если ты этого хочешь.
— Я не этого хочу.
— Она не вернется к тебе по собственной воле.
— Пусть будет так. А теперь найди кого-нибудь, кого я смогу убить, и организуй гребаный смертельный бой.
Нино сжал мою руку и отпустил.
— Мне кажется, впервые в жизни я завидую твоему отсутствию эмоций.
Г Л А В А 20
• ------ ------ •
РИМО
— Если они не прибудут в ближайшее время, я начну без них. Мне плевать, оскорбляет это Луку Витьелло или нет, — прорычал Фабиано, стоя над отцом, который лежал на боку на земле с заклеенным ртом и связанными руками и ногами. Он уставился на сына широко раскрытыми от ужаса глазами.
— Они будут здесь с минуты на минуту, — пробормотал я.
Я видел, что Фабиано почти не слушает. Он был слишком сосредоточен на отце. Он долго ждал этого момента. Черт, я понимал.
Я сделал бы все, чтобы замучить отца до смерти. Я все еще помнил тот гребаный день, когда я узнал, что мой предатель сводный брат убил мудака, о чем я мечтал с тех пор, как понял, что наш отец не был непобедимым Богом, которым он себя выдавал. Что он может, фактически, быть убитым. С самого детства я мечтал стереть отца из нашей жизни. …
Если бы существовал ад, я бы пошел прямо в него, чтобы заключить сделку с дьяволом, чтобы он дал мне шанс убить человека только один раз. Может быть, дважды.
— Я больше не тощий мальчишка, которого ты можешь мучить ради собственного удовольствия, не так ли?
Пробормотал Фабиано, присаживаясь на корточки перед ним. Я гордился своей страшной улыбкой, но выражение лица Фабиано превзошло все. Сегодня он получит удовольствие.
Дверь со скрипом отворилась, и Фабиано выпрямился. Вошел Нино, за ним Маттео и Ромеро. Я был удивлён, когда Лука сказал мне, что пошлет их, но не придет сам. Полагаю, у него было меньше причин рвать на части Скудери, чем у остальных. Он был одарен Арией, потому что Скудери продавал своих дочерей как скот, и любой мог признать, что Ария была очень хорошим подарком. Образ другой девушки со светлыми волосами и голубыми глазами вошел в мое сознание без приглашения. Я толкнул его. Я бы освободил ее.
— Нет ничего лучше, чем связать себя общей пыткой, — сказал Маттео с усмешкой, входя в камеру в подвале Сахарницы.
Этот засранец всегда выглядел так, словно только что закончил с фотосессию для модного журнала. Однажды я испорчу его хорошенькое личико. Ромеро коротко кивнул мне, и Фабиано тоже посмотрел на Скудери.
Я оттолкнулся от стены и протянул руку Маттео, который пожал ее через мгновение.
— Я все еще не выношу твоего гребаного лица, Римо, — сказал он с ухмылкой.
— Но ради этого я мог бы поколебаться миллисекунду, прежде чем перерезать тебе горло, когда мы снова станем врагами.
— В эту миллисекунду я отрублю тебе голову, Маттео, — сказал я с кривой улыбкой.
Он отпустил мою руку.
— Пусть победит самый сумасшедший ублюдок.
Моя улыбка стала шире, и я поймал взгляд Нино. Мы оба знали, кто это будет, потому что, когда дело доходило до сумасшедшей ебли, я был бесспорным мастером.
Я повернулся к Ромеро, который не выказывал беспечности Витьелло. Он явно опасался оказаться в подвале Вегаса. У меня не было ни малейшего намерения нападать на них сегодня. Война с Фамильей подождет, пока Наряд не будет разгромлен и его территория не разделится между нами.
Он коротко пожал мне руку.
— Ваши методы бесчестны, — коротко сказал он.
— Ты не одобряешь их, и все же ты здесь ... пользуешься ими.
Ромеро убрал руку, его карие глаза вернулись к Скудери, а лицо наполнилось ненавистью.
Я подошел к Скудери и улыбнулся ему. В его глазах мелькнул ужас.
— Должен сказать, что со временем у тебя появилось много врагов, и мы все собрались, чтобы разорвать тебя на части.
Я наклонился и сорвал ленту с его лица, затем выпрямился и вернулся на свое место у стены. Может быть, его мучительные крики заглушат голос сожаления в моей голове.
Серафина уходит в этом долбаном белом платье и бросает на меня последний взгляд. К черту все.
Фабиано обошел отца.
— Отец, я очень долго ждал этого шанса и намерен сделать так, чтобы он длился как можно дольше. К счастью для меня, Нино мастер затягивать пытки. Если повезет, мы сможем продержать тебя в живых два, три дня. Так мы все сможем получить удовольствие, которого заслуживаем.
Скудери пытался подняться в сидячее положение, но не удалось. Выражение его лица стало умоляющим. Если он думал, что это согреет сердце Фабиано, он не понимал, что Фабиано делал ежедневно в качестве моего силовика.
— Я твой отец, Фаби. Ты уже потерял свою мать. Ты тоже хочешь меня потерять?
Фабиано сделал выпад и ударил его кулаком в лицо. Кости хрустнули. Я наблюдал со своего места у стены. Это был не мой момент. Несмотря на мою необходимость калечить и убивать, я сдерживался. У Маттео, Фабиано и Ромеро было больше причин пролить кровь Скудери.
— Заткнись, — прорычал Фабиано.
Маттео начал играть с ножом в руках, нетерпеливый блеск в его глазах я слишком хорошо знал.
— У меня есть маленькие дети, которые нуждаются во мне, — хрипло пробовал Скудери.