Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика
Шрифт:
Следующий случай произошел в доме моего бенефактора. В тот день я помогал ему в работе по дому. Затем я лег отдохнуть и, по обыкновению, крепко заснул. Его дом определенно был местом силы и помог мне. Внезапно я проснулся от громкого шума. Звук походил на шум от лопаты, которой копают гравий, Я сел, прислушиваясь, а затем поднялся. Звук был очень беспокоящим, и я не мог понять почему. Я подумал, не пойти ли мне посмотреть что там такое, и вдруг увидел самого себя спящим на полу. На этот раз, однако, я знал, чего мне ожидать и что делать, и последовал за звуком. Я прошел вглубь дома. Там никого не было. Звук, казалось, доносился
Он объяснил, что хотя в то время он был начинающим и в области сновидения сделал еще очень мало, но при этом у него с легкостью получалось видеть во сне самого себя спящим.
— И куда же ты пришел, дон Хенаро? — спросил я.
— Тогда я в первый раз действительно двигался в сновидении, — сказал он. — Однако я уже знал о нем достаточно, чтобы вести себя правильно. Я ни на что не смотрел прямо, и в конце концов оказался в глубоком овраге, где у моего бенефактора росли некоторые из его растений силы.
— Так ты думаешь, что в этом случае лучше знать о сновидении не слишком много? — спросил я.
— Нет, — вставил дон Хуан. — У каждого из нас есть способность что-нибудь делать с особой легкостью. У Хенаро — талант к сновидению.
— Что ты видел в овраге, дон Хенаро? — спросил я.
— Я видел, как мой бенефактор выполняет некоторые опасные маневры с людьми. Я думал, что нахожусь здесь, чтобы помочь ему, и спрятался за деревьями. Однако я не знал, чем помочь. Но вскоре догадался, что эта сцена для того, чтобы я наблюдал за ней, а не участвовал.
— Где, как и когда ты проснулся?
— Я не знаю, когда я проснулся. Должно быть, прошло несколько часов. Я знаю только, что последовал за моим бенефактором и другими людьми. По пути они громко спорили, и когда вошли в дом, шум их голосов разбудил меня. Я был на том же месте, где видел себя спящим.
Проснувшись, я понял, что все, что я видел или делал, не было сном. Я действительно уходил на какое-то расстояние, ведомый звуком.
— Знал ли твой бенефактор, что ты делаешь?
— Конечно. Он специально производил этот звук лопатой, чтобы помочь мне выполнить свою задачу. Войдя в дом, он сделал вид, что недоволен тем, что я заснул. Я знал, что он видел меня. Позднее, когда его друзья ушли, он рассказал мне, что заметил мое свечение, скрывающееся за деревьями.
На следующий день, во время обсуждения выхода в дубль, дон Хуан заметил, что я индульгирую в широкомыслии и хорошем самочувствии.
— Берегись, — сказал он. — Воин всегда настороже. Если ты будешь продолжать быть таким же счастливым, то выпустишь последнюю маленькую силу, которая в тебе еще осталась.
— Что я должен делать? — спросил я.
— Быть самим собой, — сказал он. — Сомневаться во всем, быть подозрительным.
— Но мне не нравится быть таким, дон Хуан.
— Не имеет никакого значения, нравится тебе это или нет. Значение имеет то, что ты можешь использовать как щит. Воин должен использовать все доступные ему средства, чтобы прикрыть свой смертельный просвет, когда он открывается. Поэтому неважно, что тебе на самом деле не нравится быть подозрительным или задавать вопросы. Сейчас это — твой единственный щит.
— Пиши, пиши. Иначе ты умрешь, — сказал он. — Умереть в восторженном состоянии — не лучший способ умирания.
— Тогда как должен умирать воин? — спросил дон Хенаро, в совершенстве имитируя мою интонацию.
— Воин умирает трудно, — сказал дон Хуан. — Смерть должна бороться с ним. Воин не отдается ей.
Дон Хенаро раскрыл глаза до огромных размеров, а затем мигнул.
— То, что Хенаро показал тебе вчера — крайне важно, — продолжил дон Хуан. — Ты не должен утопить это в слепом доверии. Вчера ты сказал мне, что тебя сводит с ума идея дубля. Но взгляни на себя сейчас. Тебе больше нет до этого дела. В том-то и беда с людьми, которые сходят с ума. Они сходят с ума в обе стороны. Вчера ты весь был вопросом, сегодня ты весь — приятие.
Я сказал, что он всегда находит изъян в том, что я делаю, вне зависимости от того, как я это делаю.
— Это неправда! — воскликнул он. — В пути воина нет изъянов. Следуй ему, и никто не сможет тебя упрекнуть. Возьми, например, вчерашний день. Путем воина было бы, во-первых, задавать вопросы без страха и подозрений, а затем позволить Хенаро открыть тебе тайну видящего сон, вместо того, чтобы сопротивляться ему, опустошая себя. Сегодня путем воина было бы собрать все, чему ты научился, без предвзятости и без восторженности. Делай так, и никто не найдет в этом никаких изъянов.
— Хенаро пришел навестить тебя, чтобы рассказать тебе нечто исключительное, — сказал он. — Когда он вышел из кустов, он был Хенаро-дубль. Есть способ объяснить это понятнее, но сейчас я не могу им воспользоваться.
— Почему, дон Хуан?
— Потому что ты еще не готов говорить о целостности самого себя. Пока что я скажу лишь, что сейчас Хенаро — не дубль.
Он кивнул в сторону дона Хенаро. Тот пару раз моргнул.
— Прошлой ночью Хенаро был дублем, а дубль, как я уже тебе говорил, имеет невообразимую силу. Он показал тебе очень важную вещь. Чтобы сделать это, ему пришлось коснуться тебя. Дубль просто коснулся твоей шеи в том месте, где союзник наступил на тебя несколько лет назад. И, естественно, ты выключился, как свет. Естественно также, что ты индульгировал, как сукин сын. Нам понадобилось несколько часов, чтобы раскрутить тебя. Таким образом ты рассеял свою силу, и когда пришло время выполнить задачу воина, в твоем мешке ее не хватило.
— Что это была за задача, дон Хуан?
— Я говорил, что Хенаро пришел показать тебе нечто, тайну светящихся существ как видящих сны. Ты хотел узнать о дубле. Он начинается в снах. Но затем ты спросил: "Что такое дубль? " Я сказал, что дубль — это ты сам. Человек сам видит во сне дубля. Это должно быть простым, разве что нет ничего простого относительно нас. Может быть, обычные сны для тебя очень просты, но это не значит, что сам ты прост. Когда ты научишься видеть вo сне дубля, то прибудешь на это колдовское перепутье, и настанет момент, когда ты осознаешь, что дубль видит во сне себя самого.