Just got broken
Шрифт:
Чуть голову вниз опускает, пуловер вниз поправляет.
И Адриан видит.
Заколку.
Впервые такую на ней замечает.
То была пчелка, в полосочку желтую.
Смотрелась на ней, как родная.
Словно была у неё в волосах все это время.
И пряди её так аккуратно с одной стороны забирала.
Открывая искрящийся свет её глаз.
— Заколка тебе к лицу, — выдает раньше, чем думает.
Хлоя снова улыбается.
Так тепло и открыто.
Будто
Краснеет даже немного.
Заметил. О, Боже.
Он впервые хоть что-то заметил.
— Мамин подарок, — пожала плечами. — С утра мне сегодня его отдала.
Адриан ей руку протягивает.
Первый раз.
Она вкладывает в его ладонь свою руку.
Тихонько сжимает пальцы.
Они стали союзниками.
Временными. Но стали.
Хлоя припускается за ним следом.
К Башне. К Эрис. К Ло. Без разницы.
Да хоть в самое настоящее чертово пекло.
========== 17. Камнем ==========
Ноги не слушаются.
В голове сотни голосов.
И все маячат, бегут.
Удары. Удары. И люди лежат уже некоторые.
С багровыми пятнами возле лица.
У дальних кустов возле коричневой лавочки лежит девочка.
Лет пять или семь, не больше.
В руках куклу сжимает, глаза широко открыты.
Кожа мертвенно бледная.
И ручеек невинной чистой крови по острому подбородку стекает.
Агрест жмурится.
Сильнее руку Буржуа сжимает.
— Не смотри, — через плечо бросает.
И она не смотрит.
Хотя всё и без слов понимает.
Губы в тонкую полосу сжимает.
Ни слова не отвечает.
Адриан заводит Хлою за здание, что было в квартале от Башни.
К себе разворачивает, в руки дает пистолет.
Молли сунула ему в последний момент.
— Это на крайний.
Девчонка кивает.
— Выйдешь, если второй взрыв прогремит. Хорошо? Только без самодеятельности.
Хлоя шепчет одними губами, что «да».
И Агрест припускается по мостовой.
Шестом ловко пользуется, по крыше теперь бежит.
И звуки от топота по черепице заглушаются криками снизу.
А перед глазами Агреста всё та маленькая кроха лежит.
Он трясет головой.
Не-думай-не-думай.
Дождь застилает глаза.
Господи, блять.
Он убьет эту тварь.
Ту, что вырезает этот мир, как снежинки к Рождеству.
Глаза затянуты тонкой пленкой от слез.
Он смаргивает.
Черта с два эти смерти с рук ей так просто сойдут.
Как и Ло.
Кот прыгает ловко на мостовую прямо перед Башней.
Останавливается.
Так резко и быстро.
Понять всё не может.
Что за черт?
Кто все эти…
Перед глазами пролетает чьё-то йо-йо.
Ловит акуму.
Он не понимает.
Смотрит по сторонам.
Не верит.
Белая форма, маски на лицах.
Ловкие и точные взмахи, движения.
Маячит всё пятнами.
Выстрелы, свинцовые пули.
Вдалеке.
Раскат грома.
Он замер.
Стоит и всё теперь видит.
«…Думаешь, что только ты защищала Париж и твой Кот…»
В голове фраза Молли.
По барабанным перепонкам.
Бьет.
Так сильно, что приходит осознание.
Группировка.
Они уже начали освобождать мирных граждан от акум.
Агрест рвано выдохнул.
Помощь рядом.
Теперь его главная цель — добраться до Башни.
До второго яруса.
Где они обе его ждут.
Это-чертов-финал.
Последний ход избитой обстоятельствами пешки.
Которая всё ещё надеется одержать победу.
Агрест мчится по мостовой, поворачивая в сторону Эйфелевой.
Уворачивается от падающей вниз арматуры.
Шест так в руке сжал, что рука затряслась.
Сегодня он избавит этот мир от этих двух психопаток.
Даже если придется для этого свою жизнь на кон поставить.
Маринетт будет жить.
С ним или без него.
Она научится жить.
Заново. Без него.
Если вдруг что-то…
Агрест, закрой свой рот!
Никаких «если бы».
Ты выживешь, ясно?
Ты не посмеешь. Ты понял?!
Только попробуй оставить её.
Девчонку, которая есть твоё всё.
Которая ты-мой-воздух.
Которая ты-моя-чертова-жизнь.
Не смей даже думать об этом.
Если что-то с тобой…
Если хоть что-то…
Она не вынесет.
Не перенесет.
И отправится вслед за тобой, пережив только на пару часов от силы.
Над Башней сверкает молния.
Вы же, блять, одно целое.
Неужели не понял?
Нет тебя — нет её.
Нет её…
Всё, замолчите.
Заткнитесь, долбанные мысли!
Даже не смей думать об этом.
Хватай свой чертов шест и всю волю в кулак.
И наверх. Тебе ясно?
И больше никаких «если бы».
Адриан забирается по обуглившейся арматуре.
Губы в полосу, сердце в комок.
Руки цепко хватаются за острые выступы.
Глаза не горят, а пылают.
Всей ненавистью, на которую он способен.
Второй ярус уже виден вверху.