К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена
Шрифт:
На очередном «Ау!» бедро влепилось во что-то каменное. Действительно, ау-у-у. И больно, и жутковато. Потому что даже несмотря на топографический идиотизм, воспеваемый моим отцом, я твердо ощущала, что до конца комнаты еще метра два. Значит, я врезалась во что-то, чего тут раньше не стояло. А теперь вот стоит. Тоже вполне ощутимо и твердо.
Ау!
Я медленно развернулась, паралельно вытаскивая бананы из ушей. Майкл Джексон быстро сдулся, и я вместе с ним. Недобрый черт стоял посреди гостиной.
На его лице была такая
Ау…
С полминуты Дрейк изливал на меня глазами золотую лаву. От умиротворяющей зелени в его взгляде не осталось и следа. Сейчас там полыхал огонь. Гневный, пугающий, испепеляющий все на своем пути… На пути конкретно этого черта стояли я и моя новенькая швабра.
Желваки на загорелом лице судорожно дернулись, словно я влепила черту пощечину. Он схватил швабру и дернул на себя, зыркнув глазами так, что мне подурнело. Выпустить драгоценную ручку я не додумалась, поэтому вместе с приобретением впечаталась носом в несносного рабовладельца. Ау-у-у… Есть у него хоть одна некаменная часть тела?
– Я не люблю сюрпризы, Олеся, – сквозь сжатые зубы прошипел Дрейк. – Могла бы уже догадаться.
Я согласно шмыгнула ушибленным носом, но почему-то крепче сжала рукоять. Будто пыталась защитить ни в чем не повинную швабру. Ну правда, что она ему сделала? Просто помыла пол.
– В моей квартире есть определенные правила, – продолжал цедить чертов черт. – Я их тебе озвучил в первый же день. Ты тоже решила поставить под сомнение мою власть? Решила, раз моя команда смеет со мной спорить, то и тебе можно?
– Я не… Я не решила… Ничего такого…
Он выдернул швабру из моих пальцев, чуть не содрав кожу на ладони. Другой рукой уперся мне в плечо и отстранил от себя на полметра. Словно я была ему неприятна.
– Я не терплю никакой импровизации кроме джазовой, Олеся.
Мою новенькую швабру, зажатую в его ладони, опутало черным дымом с рыжими искрами. Хлопок – и она раскалилась, заполнив квартиру ароматом горелого пластика. А затем рассыпалась в прах.
Он испепелил ее! Мою швабру!
– Мне нужен порядок… хотя бы тут. В моем шварховом доме!
– Шва-хрх-каком? – сглотнула я, удрученно осматривая останки телескопической ручки, черной горкой ссыпавшиеся на белый ковер. Поди его теперь отчисти.
– Шварховом! – рявкнул черт и схватил меня за горло той же рукой, что только что держал швабру. Она еще хранила следы адского жара. Я следующая на очереди? – Я доходчиво напомнил тебе, с кем ты имеешь дело? Или ты продолжаешь считать, что сможешь меня обмануть?
– Д-доходчиво, – прохрипела, с ужасом разглядывая золотые искры, готовые вот-вот высыпаться из глаз жутким фейерверком. – Я же п-просто делала уборку…
– Ты не просто делала уборку, Олеся, – ноздри черта гневно расширялись и сжимались, его шумное горячее дыхание прилетало в мою щеку. – И мы оба это знаем. Ты нарушала правила. Мои правила, драный нефилим!
Он убрал руку с горла и потер ей лоб. Золото в глазах постепенно исчезало, возвращая место для темной зелени. Его взгляд проехался по кромке моих шорт, кадык нервно дернулся.
– Мне нужен швархов порядок, Олеся. В доме, в голове, в… во всем остальном тоже нужен…
– Тогда тебе не следовало заводить питомца, – обиженно шмыгнула я, стирая со щеки предательскую соленую влагу. Потому что Дрейк умудрился перепугать меня до чертиков. – От них, знаешь ли, сплошной бардак!
Черт отвел взгляд от моего лица, грозившего через несколько секунд стать катастрофически мокрым, и отошел к окну. Мог бы сойти за равнодушного, если бы его пиджак не натягивался до треска на спине, а ногти не барабанили нервно по подоконнику.
Почему он такой злой с самого утра? Не верилось, что он так завелся из-за ординарной швабры. Будто я просто попала под раздачу, как обычно случается с нечужими людьми, вынужденными делить одну жилплощадь.
Может, купить ему игрушку-антистресс? Подушку-мнушку с изображением адского котла… Или рулончик пупырчатой упаковочной пленки, которую так приятно хлопать… Что вообще чертей успокаивает? Как они снимают напряжение?
– Лучше тебе этого не знать, Олеся, – пробормотал демон, не оборачиваясь.
Господи, закончится когда-нибудь эта чертова телепатия или нет? Прицепился к мозгам, как банный лист из веника потомственного экстрасенса!
– Да. Дрейк. Слушаю, – отрывисто бросил черт в телефонный динамик, не позволив по квартире разлиться неуместно бодрой джазовой мелодии. Единственному виду импровизаций, который он признавал, и то – не сейчас. – Нет, не занят. Когда? А не поздновато для свиданий?
Он шумно втянул носом воздух и оперся рукой о подоконник, будто ища поддержки.
– В полночь так в полночь. Я подъеду, – напряженно выдал Дрейк и, сбросив вызов, с треском процарапал ногтем дорожку по деревянному подоконнику. – Коготь цаффы тебе в печенку…
– Мне? – икнула я.
– Ей, – черт повернулся и кивнул на телефон. Лицо его стало совсем серым, на контрасте с оконным светом – так вообще черным. Мрачным. – Что, Олеся, не нравлюсь тебе таким? Пугаю?
Он подошел и вытер тыльной стороной ладони мои щеки по очереди.
– Я такой, какой есть. Не устраиваю? – фыркнул он надменно, засунул смартфон в задний карман джинсов и одернул пиджак. – Что ж, думаю, я это переживу. Ты работаешь на меня. Ты моя помощница. У меня твоя душа, связанная контрактом. Будь умной девочкой, не забывай об этом.