К истокам Руси. Народ и язык
Шрифт:
Изначальность диалектного членения
Хотя современное изучение индоевропейских диалектов ведут обычно от Мейе, он вполне отдавал дань унитаристской концепции индоевропейского праязыка [296] , а славянские языки тем более производил из «почти единого наречия» [297] , забывая в данном вопросе завет своего учителя Ф. де Соссюра о диалектном членении внутри первоначального ареала. Стоит ли удивляться, что до последнего времени говорят о «единстве» общеславянского языка [298] , покойный 3. Штибер пришел даже к выводу, что до 500 г. н. э. в славянском имелась только одна (!) диалектная особенность, в чем ему тут же вполне резонно возразили, что так просто не могло быть в тех условиях [299] . Малые размеры праславянской территории, как и первоначальная бездиалектность праславянского языка, – это не доказанные истины, а предвзятые идеи. В науке накоплен большой материал, свидетельствующий об ином. Индоевропеистика давно считается с диалектными различиями внутри первоначального ареала [300] . Современная романистика уже не держится за идею одной народной латыни [301] . С разных сторон указывают на то, что язык есть интеграция [302] , что славянский языковой тип – результат консолидации [303] , что уместно говорить о многокомпонентности каждого языка [304] , наконец, доступные письменные свидетельства о древних эпохах прямо показывают, что чем дальше в глубь веков, тем языков было больше, а не меньше. В духе понимания этих или подобных фактов в современной литературе по истории русского и славянских языков можно чаще встретить выражение вроде «славянское этноязыковое объединение» [305] . Верно замечено, что праславянский язык – не искусственная модель, а живой, многодиалектный язык.
296
Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968,
297
Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 1.
298
Patrut I. О единстве и продолжительности общеславянского языка // RS, 1976, t. XXXVII, cz. I, с. 3 и cл.
299
Stieber Z. Problem najdawniejszych roznic miedzy dialektami slowianskimi. In: I Midzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, IX. 1965. Wroclaw – Warszawa – Krakow, 1968, s. 97.
300
Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964, с. 84.
301
Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, c. 326
302
Pisani V. Indogermanisch und Europa. Munchen, 1974, passim.
303
Polak V. Konsolidace slovanskeho jazykoveho typu v sirsich vychodoevropskych souvislostech. Slavia, 1973, rocn. XLVI.
304
Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, c. 334.
305
Филин Ф.П. О происхождении праславянского языка и восточнославянских языков // ВЯ, 1980, № 4, с. 36, 42.
Праславянский – живой язык или «непротиворечивая» модель?
Эпоха структурного моделирования в последние два десятилетия ощутимо коснулась и праславянского языка, в чем-то притормозив полноту постижения его оригинальных особенностей, потому что в моделировании, в конструировании «непротиворечивой» модели как нигде проявляется это reductio ad unum [306] , упрощающее, а не обогащающее наши представления о предмете.
Принимая во внимание авторитетность языкознания, можно понять, что такая унитаристская концепция праславянского языка не могла не влиять негативно на историю и археологию, ср., например, высказывание историка о едином «государстве» (!) всех славян перед их экспансией [307] , распространение среди археологов преувеличенных мнений об общности материальной культуры древних славян, тогда как славянство в действительности археологически не монолитно [308] .
306
Silvestri D. La varieta linguistica nel mondo antico // AION, 1979, 1, p. 19, 23.
307
См. Moszynski K. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw – Krakow, 1957, с. 115 – 116.
308
Рыбаков Б.А. Новая концепция предыстории Киевской Руси (тезисы) // История СССР, 1981, № 1, с. 57.
Архаизм языка отнюдь не проистекает прямо от автохтонизма народа, как, впрочем, и инновации не обязательно связаны с миграциями. Все это самостоятельные лингвистические вопросы. Что же касается этнического автохтонизма, то это особая проблема: Хирт, например, считал, что славяне и балты дольше других оставались в пределах индоевропейской прародины [309] , а археолог Косинна утверждал, что славяне и арийцы (балтов он вообще в расчет не принимал) были дальше всех от центра на восток [310] .
309
Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, с. 23.
310
Kossinna G. Die indogermanische Frage archaologisch beantwortet. In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 97.
Унитаристская концепция рассматривала лингвистическую дифференциацию (Мейе: «свой собственный тип») как результат внешнего импульса – субстрата [311] . Ниже мы еще коснемся разных моделей праславянского языка в духе сложения-вычитания. А в вопросе о субстрате нам больше импонирует точка зрения Покорного о том, что «каждый народ реагирует на свой субстрат по-разному» [312] .
Таким образом, на смену представлению о первоначально бездиалектном праславянском языке приходит учение о диалектно сложном древнем языке славян с сильно развитым древним диалектным словарем [313] . Неверным оказывается популярное деление истории праславянского языка на два периода – консервативный (якобы оседлый) период и период коренных изменений (миграционный). Существуют серьезные доводы, что как раз оседлая жизнь создает условия для дифференциации языка, тогда как кочевая жизнь сглаживает различия [314] .
311
Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.-Л., 1938, с. 59; Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 95.
312
Pokorny J. Substrattheorie und Urheimet der Indogermanen. In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 209.
313
О древней диалектной сложности праславянской лексики см. впервые: Трубачев О.Н. Принципы построения этимологических словарей славянских языков // ВЯ, 1957, № 5, с. 69 и сл. Например, слав. vesna, праиндоевропейского происхождения, никогда не было общеoславянским, в южнославянском оно отсутствует – см. Popovic J. Les noms slaves de «printemps» // Annali [del] Istituto universitario orientale. Sez. lingu. I, 2. Roma, 1959, p. 184.
314
Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, S. 340.
Из верного общего положения о конечности также языкового развития не следует вывод, что в условиях праязыка и прародины один язык можно объяснить, лишь возведя его к другому, подобно тому, как это нередко делается в археологии путем объяснения одной культуры из другой.
«Метод исключения»
Возможна ли чисто славянская гидронимическая область? Нет, это наивная концепция. В пределах славянского ареала всегда были дославянские и неславянские элементы, как были они, бесспорно, и в Прикарпатье, что вынужден признать и Удольф. Стерильно чистое (бессубстратное) этническое пространство – исключительное и сомнительное явление. Нет чисто славянских топонимических территорий [315] , и одна эта выразительная констатация бесповоротно зачеркивает «метод исключения» немецкой школы (Фасмер, сейчас – Удольф), который, если применять его прямолинейно («где не жили праславяне?»), исключит славян из Европы совсем, что, конечно, не соответствует действительности и не может отменить факта древнего обитания славян в Центрально-Восточной Европе в достаточно широких (и подвижных) пределах.
315
Polak V. Slovanska pravlast s hlediska jazykoveho. In: Vznik a puvod Slovanu. I. Praha, 1956, s. 13, 23.
Подвижность древнего ареала
Как исследовать древнюю подвижность славянского ареала средствами языкознания – ономастики и этимологии? Важнейшим материалом для этого служат состав и происхождение местных (водных) названий. При этом обращают внимание на кучность однородных названий, а район кучности водных названий исконного славянского вида объявляется районом древнейшего распространения славян, иначе – их прародиной. Именно такой прямолинейный вывод относительно Прикарпатья (бывшая Галиция) сделал в своей новой большой книге [316] Ю. Удольф. Однако динамика этнических передвижений отражается в топонимии не прямо, а преломленно. Кучность однородных славянских названий как раз характеризует зоны экспансии, колонизованные районы, а отнюдь не очаг возникновения, который по самой логике должен давать неяркую, смазанную картину, а не вспышку. Это положение обосновал В.А. Никонов [317] . Удольф обнаружил в Прикарпатье, по-видимому, один из районов освоения славянами, но не искомую их прародину. Второе положение Никонова – об относительной негативности топонимии («в сплошных лесах бессмысленны названия Лес…») – тоже имеет самое прямое отношение к вскрытию динамики заселения через анализ топонимии, но оно, к сожалению, прошло незамеченным как для Удольфа, так и для его рецензента Дикенмана [318] . Оба они удивлены, почему в гидронимии болотистого Полесья не встретишь термина Болото, а между тем в Полесье, как мы теперь знаем, все в порядке. В современной индоевропеистике было бы полезно шире применять эти положения, что помогло бы избежать ошибок или явных преувеличений, одно из которых мы специально рассмотрим далее.
316
См. Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979.
317
Никонов В.Л. В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 478.
318
Dickenmann Е. // Onoma, 1980, XXIV, S. 279. Рец. на кн.: Udolph J. Studien zu slavischen Gewassernamen und Gewasserbezeichnungen. Heidelberg, 1979.
Славянский и балтийский
Важным критерием локализации древнего ареала славян служат родственные отношения славянского к другим индоевропейским языкам и прежде всего – к балтийскому. Принимаемая лингвистами схема или модель этих отношений коренным образом определяет их представления о местах обитания праславян. Например, для Лер-Сплавинского и его последователей тесный характер связи балтийского и славянского диктует необходимость поисков прародины славян в непосредственной близости к первоначальному ареалу балтов [319] . Неоспоримость близости языков балтов и славян подчас отвлекает внимание исследователей от сложного характера этой близости. Впрочем, именно характер отношений славянских и балтийских языков стал предметом непрекращающихся дискуссий современного языкознания, что, согласимся, делает балто– славянский языковой критерий весьма ненадежным в вопросе локализации прародины славян. Поэтому сначала необходимо хотя бы кратко остановиться на самих балто-славянских языковых отношениях.
319
Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 28.
Сходства и различия
Начнем с лексики, как с важнейшей для этимологии и ономастики составляющей. Сторонники балто-славянского единства указывают на большую лексическую общность между этими языками – свыше 1600 слов [320] . Кипарский аргументирует эпоху балто-славянского единства общими важными инновациями лексики и семантики: названиями «голова», «рука», «железо» и др. [321] Но железо – самый поздний металл древности, отсутствие общих балто-славянских названий более древней меди (бронзы) наводит на мысль о контактах эпохи железного века, т.е. последних столетий до нашей эры (ср. аналогию кельтско-германских отношений). Новобразования же типа «голова», «рука» принадлежат к часто обновляемым лексемам и тоже могут относиться к более позднему времени. Вышеупомянутый «аргумент железа» уже до детальной проверки показывает шаткость датировки выделения праславянского из балто-славянского временем около 500 г. до н. э. [322]
320
Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, c. 25 и сл.
321
Кипарский В. // ВЯ, 1958, № 1, c. 50.
322
Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.
Существует немало теорий балто-славянских отношений. В 1969 г. их насчитывали пять [323] : 1) балто-славянский праязык (Шлейхер); 2) независимое, параллельное развитие близких балтийских и славянских диалектов (Мейе); 3) вторичное сближение балтийского и славянского (Эндзелин); 4) древняя общность, затем длительный перерыв и новое сближение (Розвадовский); 5) образование славянского из периферийных диалектов балтийского (Иванов – Топоров). Этот перечень неполон и не совсем точен. Если теория балто-славянского праязыка или единства принадлежит в основном прошлому, несмотря на отдельные новые опыты, а весьма здравая концепция независимого развития и вторичного сближения славянского и балтийского, к сожалению, не получила новых детальных разработок, то радикальные теории, объясняющие главным образом славянский из балтийского, переживают сейчас свой бум. Впрочем, было бы неверно возводить их все к теории под номером 5 (см. выше), поскольку еще Соболевский выдвинул теорию о славянском как соединении иранского языка – х и балтийского языка – с [324] . Аналогично объяснял происхождение славянского Пизани – из прабалтийского с иранским суперстратом [325] . По мнению Лер-Сплавинского, славяне – это западные протобалты с наслоившимися на них венетами [326] . По Горнунгу, наоборот – сами западные периферийные балты оторвались от «протославян» [327] . Идею выделения праславянского из периферийного балтийского, иначе – славянской модели как преобразования балтийского состояния, выдвигают работы Топорова и Иванова [328] . Эту точку зрения разделяют ряд литовских языковедов [329] . Близок к теории Лер-Сплавинского, но идет еще дальше Мартынов, который производит праславянский из суммы западного протобалтийского с италийским суперстратом – миграцией XII в. до н. э. (?) – и иранским суперстратом [330] . Немецкий лингвист Шаль предлагает комбинацию: балтославяне = южные (?) балты + даки [331] . Нельзя сказать, чтобы такой комбинаторный лингвоэтногенез удовлетворял всех. В.П. Шмид, будучи жарким сторонником «балтоцентристской» модели всего индоевропейского, тем не менее считает, что ни балтийский из славянского, ни славянский из балтийского, ни оба – из балто-славянского объяснить нельзя [332] . Методологически неудобными, ненадежными считает как концепцию балто-славянского единства, так и выведение славянских фактов из балтийской модели Г. Майер [333] . Довольно давно замечено наличие многочисленных расхождений и отсутствие переходов между балтийским и славянским [334] , выдвигалось мнение о балто-славянском языковом союзе [335] с признаками вторичного языкового родства и разного рода ареальных контактов. За этими контактами и сближениями стоят глубокие внутренние различия. Еще Лер-Сплавинский, выступая с критикой произведения славянской модели из балтийской, обращал внимание на неравномерность темпов балтийского и славянского языкового развития [336] . Балто-славянскую дискуссию следует настойчиво переводить из плана слишком абстрактных сомнений в «равноценности» балтийского и славянского, в одинаковом количестве «шагов», проделанных одним и другим (чего, кажется, никто и не утверждает), – переводить в план конкретного сравнительного анализа форм, этимологии слов и имен. Фактов накопилось достаточно, в чем убеждает даже беглый взгляд.
323
Karaliunas S. In: Frenkelis Е. Вaltu kalbos. Vilnius, 1969, p. 13.
324
Соболевский А.И. Что такое славянский праязык и славянский пранарод? // Известия II Отд. Росс. АН, 1922, т. XXVII, с. 321 и cл.
325
Pisani V. Baltisch, Slavisch, Iranisch // Baltistica, 1969, V (2), S. 138 – 139.
326
Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 114.
327
Горнунг Б.В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 49.
328
Иванов В.В., Топоров В.Н. К постановке вопроса о древнейших отношениях балтийских и славянских языков. В кн:. Исследования по славянскому языкознанию. М., 1961, с. 303; Топоров В.Н. К проблеме балто-славянских языковых отношений. В кн.: Актуальные проблемы славяноведения (КСИС 33-34). М., 1961, с. 213.
329
Maziulis V. Apie senoves vakaru baltus bei ju. santykius su slavais, ilirais ir germanais. In: Is Lietuviu etnogenezes. Vilnius, 1981, p. 7.
330
Мартынов В.В. Балто-славяно-италийские изоглоссы. Лексическая синонимия. Минск, 1978, с. 43; Он же. Балто-славянские лексико-словообразовательные отношения и глоттогенез славян. В кн.: Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом. Конференция 11 – 15 дек. 1978 г.: Предварительные материалы. М., 1978, с. 102; Он же. Балто-славянские этнические отношения по данным лингвистики. В кн.: Проблемы этногенеза и этнической истории балтов: Тезисы докладов. Вильнюс, 1981, с. 104 – 106.
331
Schall H. Sudbalten und Daker: Vater der Lettoslawen. In: Primus congressus studiorum thracicorum. Tracia II. Serdicae, 1974, S. 304, 308, 310.
332
Schmid W. P. Baltisch und Indogernaanisch // Baltistica, 1976, XII (2), S. 120.
333
Mayer H.E. Kann das Baltiscne als Muster fur das Slavische gelten? // ZfslPh, 1976, XXXIX, S. 32 и cл.; Mayer Н.Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen // ZfslPh 1978 AL, S. 52 и cл.
334
Булаховский Л.А. // ВЯ, 1958, № 1, с. 41 – 45.
335
Трост П. Современное состояние вопроса о балто-славянских языковых отношениях. В кн.: Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 422; Бернштейн С.Б. // ВЯ, 1958, № 1, с. 48 – 49.
336
Лep-Сплавинский Т. [Выступление]. В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 431 – 432.
Глубокие различия балтийского и славянского очевидны на всех уровнях. На лексико-семантическом уровне эти различия обнаруживают древний характер. По данным «Этимологического словаря славянских языков» (ЭССЯ) (сплошная проверка вышедших вып. 1 – 7), такие важнейшие понятия, как «ягненок», «яйцо», «бить», «мука», «живот», «дева», «долина», «дуб», «долбить», «голубь», «господин», «гость», «горн (кузнечный)», выражаются разными словами в балтийских и славянских языках. Список этот, разумеется, можно продолжить, в том числе на ономастическом уровне (этнонимы, антропонимы).