К истокам Руси. Народ и язык
Шрифт:
Элементарны и древни различия в фонетике. Здесь надо отметить передвижение балтийских рядов чередования гласных в противоположность консервативному сохранению индоевропейских рядов аблаута в праславянском [337] . Совершенно независимо прошла в балтийском и славянском сатемизация рефлексов палатальных задненебных, причем прабалтийский рефлекс и.-е. k – sh, неизвестный праславянскому, проделавшему развитие k > с > s [338] . Найти здесь «общую инновацию системы согласных» элементарно невозможно, и недавняя попытка Шмальштига прямо соотнести sh в слав. pishetb «пишет» (из sj!) и sh в литов. pieshti «рисовать» [339] должна быть отвергнута как анахронизм.
337
Имело место прямое отражение вокализма и.-е. *pro-, *ро– > слав, pra-, pa– и преобразование и.-е. *pro-, *рo– > балт. *pra-,*pa-, иначе ожидалось бы регулярное балт. (литов.) *pruo-, *puo-, см. Mayer Н.Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen // ZfslPh 1978 AL, S. 57.
338
См., вслед за О.Н. Трубачевым, PohlH.D. Baltisch und Slavisch. Die Fiktion von der baltisch-slavischen Spracheinneit. // Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. 1980, 6, S. 68 – 69.
339
Schmalstieg W. Common innovations in the Balto-Slavic consonantal system. В кн.: IV Всесоюзная конференция балтистов 23 – 25 сент. 1980 г.: Тезисы докладов. Рига, 1980, с. 86.
Еще более красноречивы отношения в морфологии. Именная флексия в балтийском более архаична, чем в славянском, впрочем, и здесь отмечаются праславянские архаизмы вроде род. п. ед. ч. *zheny < *guenom-s [340] . Что же касается глагола, то его формы и флексии в праславянском архаичнее и ближе индоевропейскому состоянию, чем в балтийском [341] . Даже те славянские формы, которые обнаруживают преобразованное состояние, как, например, флексия 1-го л. ед. ч. наст. времени – o (< и.-е. о + вторичное окончание -m?), вполне самобытны и не допускают объяснения на балтийской базе. Распределение отдельных флексий резко отлично, ср., например, -s– как формант славянского аориста, а в балтийском – будущего времени [342] . Старый аорист на -e сохранен в славянском (мьн-), а в балтийском представлен в расширенных формах (литов. minejo) [343] . Славянский перфект *vede, восходящий к индоевропейскому нередуплицированному перфекту *uoida(i), – архаизм без балтийского соответствия [344] . Славянский императив *jьdi «иди» продолжает и.-е. *i-dhi, неизвестное в балтийском. Славянские причастия на -lъ имеют индоевропейский фон (армянский, тохарский); балтийский не знает ничего подобного [345] . Целую проблему в себе представляют флексии 3-го л. ед. – мн. ч. [346] , причем славянский хорошо отражает форманты и.-е. – t : -nt, полностью отсутствующие в балтийском; если даже считать, что в балтийском мы имеем дело с древним невключением их в глагольную парадигму, то тогда в славянском представлена ранняя инновация, связывающая его с рядом индоевропейских диалектов, за исключением балтийского. Ясно, что славянская глагольная парадигма – это индоевропейская модель, не сводимая к балтийскому [347] . Реконструкция глагола в славянском имеет большую глубину, чем в балтийском [348] .
340
См., вслед за Кноблохом, Топоров В.Н. Несколько соображений о происхождении флексий славянского генитива. In: Bereiche der Slavistik. Festschrift zu Ehren von J. Hamm. Wien, 1975, c. 287 и cл., 296.
341
Топоров В.Н. К вопросу об эволюции славянского и балтийского глагола // Вопросы славянского языкознания. Вып. 5. М., 1961, с. 37.
342
Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 20.
343
Курилович Е. О балто-славянском языковом единстве // Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. М., 1958, с. 40.
344
Kurilowicz J. Te infectional categories of Indo-European. Heidelberg, 1964, p. 80.
345
Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 211.
346
Kortland F. Toward a reconstruction of the Balto-Slavic verbal system. Lingua, 1979, 49, p. 64 и сл.
347
Естественный вывод об индоевропейской самобытности и большей сравнительно с балтийским архаичности славянского глагола, несводимости его к балтийскому состоянию, к сожалению, не сделан, см.: Иванов Вяч. Вс. Отражение в балтийском и славянском двух серий индоевропейских глагольных форм: Автореф. дис. на соискание уч. ст. окт. филол. наук. Вильнюс, 1978.
348
Савченко А.Н. Проблема системной реконструкции праязыковых состояний (на материале балтийских и славянских языков) // Baltistica, 1973, IX (2), c. 143.
Что касается именного словообразования, то на его глубокие отличия как в балтийском, так и в славянском обращали внимание и сторонники, и противники балто-славянского единства [349] .
Поздние балты в верхнем Поднепровье
После такой краткой, но как можно более конкретной характеристики балто-славянских языковых отношений, естественно, конкретизируется и взгляд на их взаимную локализацию.
Эпоха развитого балтийского языкового типа застает балтов, по-видимому, уже в местах, близких к их современному ареалу, т.е. в районе верхнего Поднепровья. В начале I тыс. н. э. там, во всяком случае, преобладает балтийский этнический элемент [350] . Считать, что верхнеднепровские гидронимы допускают более широкую – балто-славянскую – характеристику [351] , нет достаточных оснований, равно как и искать ранний ареал славян к северу от Припяти. Развитый балтийский языковой тип – это система форм глагола с одним презенсом и одним претеритом, что весьма напоминает финские языки [352] .
349
Meillet A. Etudes sur l’etymologie et le vocabulaire du vieux slave. 2-e partie. Paris, 1905, p. 201 – 202; Эндзелин И.М. Славяно-балтийские этюды. Харьков, 1911, с 1. = Endzellns J. Darbu izlase. II. Riga, 1974, p. 170; Vaillant A. Grammaire comparee des langues slaves. Т. IV. La formation des noms. Paris, 1974, p. 13 – 14.
350
Топоров B.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов верхнего Поднепровья. М., 1962, c. 236.
351
Birnbaum H. О mozliwosci odtworzenia pierwotnego stanu jezyka praslowianskiego za pomoca rekonstrukcji wewnetrznej i metody porownawczej. In: American cotributions to the Seventh International congress of Slavists. Warsaw, Aug. 21 – 27, 1973, V. I, p. 57.
352
Pokorny J. Die Trager der Kultur der Jungsteinzeit und die Indogermanenfrage. In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 309. Автор указывает на глагольную систему финского (один презенс – один претерит) в связи с упрощением системы времени в германском. О финском субстрате теперешнего балтийского ареала см. Prinz J. // Zeitschrift fur Balkanologie, 1978, XIV, S. 223.
После этого и в связи с этим можно привести мнение о гребенчатой керамике как вероятном финском культурном субстрате балтов этой поры; здесь же уместно указать за структурные балто-финские сходства в образовании сложных гидронимов со вторым компонентом «-озеро» прежде всего [353] .
Подвижность балтийского ареала
Но к балтийскому ареалу мы должны подходить с тем же мерилом подвижности (см. выше), и это весьма существенно, поскольку ломает привычные взгляды в этом вопросе («консервативность» = «территориальная устойчивость»). При этом вырисовываются разные судьбы этнических балтов и славян по данным языка.
353
Ср. литов. Aklezeris, Baltezeris, Gudezeris, Juodozeris, Klevzeris, лтш. Kalnezers, Purvezers, Saulezers и другие сложения на – ezeris, -upe, -upis «финского» типа, ср. Выгозеро, Пудозеро, Топозеро на Русском Севере; см. Топоров B.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов верхнего Поднепровья. М., 1962, с. 169 – 171.
Балто-дако-фракийские связи III тыс. до н. э. (славянский не участвует)
«Праколыбель» балтов не извечно находилась где-то в районе Верхнего Поднепровья или бассейна Немана [354] , и вот почему. Уже довольно давно обратили внимание на связь балтийской ономастической номенклатуры с древней индоевропейской ономастикой Балкан. Эти изоглоссы особенно охватывают восточную – дако-фракийскую часть Балкан, но касаются в ряде случаев и западной – иллирийской части Балканского п-ова. Ср. фрак. Serme – литов. Sermas, названия рек, фрак. Kerses – др.-прусск. Kerse, названия лиц [355] ; фрак. Edessa, название города, – балт. Ведоса, верхнеднепровский гидроним, фрак. Zaldapa – литов. Zeltupe и др. [356] Из апеллативной лексики следует упомянуть близость рум. doina (автохтонный балканский элемент) – литов. daina «песня» [357] . Особенно важны для ранней датировки малоазиатско-фракийские соответствия балтийским именам, ср. выразительное фрак. Prousa, название города в Вифинии – балт. Prus– , этноним [358] . Малоазиатско-фракийско-балтийские соответствия могут быть умножены, причем за счет таких существенных, как Kaunos, город в Карии, – литов. Kaunas [359] , Priene, город в Карии, – литов. Prienai, Sinope, город на берегу Черного моря, – литов. Sampe < *San-upe, название озера. Затронутые фракийские формы охватывают не только Троаду, Вифинию, но и Карию. Распространение фракийского элемента в западной и северной части Малой Азии относится к весьма раннему времени (вероятно, II тыс. до н. э.), поэтому можно согласиться с мнением относительно времени соответствующих территориальных контактов балтийских и фракийских племен – примерно III тыс. до н. э. [360] . Нас не может не заинтересовать указание, что славянский в этих контактах не участвует [361] .
354
Milewski T. Dyferencjacja jazykow indoeuropejskich. In: I Miedzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, 1965. Wroclaw – Warszawa – Krakow, 1968, s. 67 – 68.
355
Duridanov L. Trakisch-dakische Sludien. I. Die thrakisch– und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen (Linguistique balkanique XIII, 2). Sofa, 1969, с. 93, 100.
356
Топоров В.Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. В кн.: Балканское языкознание. М., 1973, с. 51, 52.
357
Pisani V. Indogermanisch und Europa. Mimchen, 1974, S. 51.
358
Топоров В.Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. II // Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 81 – 82.
359
См., вслед за Студерусом и Френкелем, Топоров В.Н. К древнебалканским связям в области языка и мифологии. В кн.: Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 43; Топоров В.Н. Прусский язык. Словарь. I – К. М., 1980, с. 279.
360
Duridanov L. Trakisch-dakische Sludien. I. Die thrakisch– und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen (= Linguistique balkanique XIII, 2). Sofa, 1969, с. 100.
361
Там же.
Раннюю близость ареала балтов к Балканам позволяют локализовать разыскания, установившие присутствие балтийских элементов к югу от Припяти, включая случаи, в которых даже трудно различить непосредственное участие балтийского или балкано-индоевропейского – гидронимы Церем, Церемский, Саремский < *serma- [362] . Западнобалканские (иллирийские) элементы необходимо также учитывать (особенно в Прикарпатье, на верхнем Днестре), как и их связи с балтийским [363] .
362
Трубачев О.Н. Названия рек Правобережной Украины. М., 1968, c. 284.
363
Там же, c. 276 и сл.; Топоров В.Н. Несколько иллирийско-балтийских параллелей из области топономастики. В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 52. и сл.
Когда появился праславянский язык?
Решить или, во всяком случае, поставить вопрос, когда появился праславянский язык, наиболее склонны были те лингвисты, которые связывали его появление с выделением из балто-славянского единства, приурочивая это событие к кануну новой эры или за несколько столетий до него (так – Лямпрехт [364] , а также Лер-Сплавинский, Фасмер). В настоящее время отмечается объективная тенденция углубления датировок истории древних индоевропейских диалектов, и это касается славянского как одного из индоевропейских диалектов. Однако вопрос сейчас не в том, что древняя история праславянского может измеряться масштабами II и III тыс. до н. э., а в том, что мы в принципе затрудняемся даже условно датировать «появление» или «выделение» праславянского или праславянских диалектов из индоевропейского именно ввиду собственных непрерывных индоевропейских истоков славянского. Последнее убеждение согласуется с указанием Мейе о том, что славянский – это индоевропейский язык архаического типа, словарь и грамматика которого не испытали потрясений в отличие, например, от греческого (словаря) [365] .
364
Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.
365
Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 14, 38, 395.
Славяне и Центральная Европа (балты не участвуют)
Для древнейшей поры, условно – эпохи упомянутых балто-балканских контактов, видимо, надо говорить о преимущественно западных связях славян, в отличие от балтов. Из них древнее других ориентация праславян на связи с праиталийскими племенами. Эти связи в лексике, семантике и словообразовании отражают несложное хозяйство и общие моменты условий жизни и среды обитания на стадии раннепраязыкового развития без признаков заметного превосходства партнера или четкого одностороннего заимствования. Ср. соответствия лат. hospes – слав. *gospodь, favere – *goveti (общество, обычаи), struere (*stroi-u-?) – *strojiti (домохозяйство), paludes – *pola voda (среда обитания) [366] , po-mum «плод», «фрукт» < *ро-emom «снятое», «сорванное» – *роjьmо (русск. поймо «горсть»; «сколько колоса жнея забирает в одну руку», Даль), сельское хозяйство. В этих отношениях, как правило, не участвуют балты, собственные отношения которых к италийскому (латинскому) характеризуются такими признаками, как полигенез, совпадение явлений, т.е. отсутствие непосредственных контактов [367] , несмотря на наличие отдельных (более поздних?) культурных заимствований вроде литов. auksas «золото», если из италийского *ausom [368] , так и не ставшего общебалтийским термином. Более позднему времени, видимо, эпохе развитой металлургии, принадлежат западные контакты праславян, охватывающие не только италийцев, но и германцев, обозначаемые понятием центральноевропейского культурного района [369] . Ср. праслав. *esteja (герм.), *vygnь (герм., кельт.), *gъrnъ (итал.), *kladivo (итал.), *mоltъ (итал.). Эти фрагменты германо-славянских отношений, возможно, древнее (и сохранились хуже) тех более известных германо-славянских языковых отношений, которые представлены большим числом слов (германизмов в славянской лексике) и отражают эпоху после проведения германского передвижения согласных, а в плане этнической истории – симбиоз (тесное сосуществование) германцев и славян, принимаемый некоторыми учеными для пшеворской археологической культуры [370] . Но этому предшествовали другие контакты славян на других территориях.
366
См. с использованием работ О.Н. Трубачева и др. [Топоров В.Н. К древнебалканским связям в области языка и мифологии. В кн.: Балканский лингвистический сборник. М., 1977].
367
Mares F.V. Te origin of the Slavic phonological system and its development up to the end of Slavic language unity. Ann Arbor, 1965, p. 24 – 25, 30 – 31.
368
Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, с. 8.
369
Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966, с. 331 и cл.
370
Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979, c. 71, 74.
Славяне и иллирийцы
II тыс. до н. э. застает италиков на пути из Центральной Европы на юг (вот почему нам трудно согласиться с отождествлением италиков с носителями лужицкой культуры и с утверждением, что в XII в. до н. э. именно италики с западными балтами генерировали праславян). В южном направлении двигаются около этого времени и иллирийцы, не сразу превратившиеся в «балканских» индоевропейцев. Я в основном принимаю теорию о древнем пребывании иллирийцев к югу от Балтийского моря [371] и считаю, что она еще может быть плодотворно использована [372] . Вполне возможно, что иллирийцы прошли через земли славян на юг, а славяне, в свою очередь, распространяясь на север, находили остатки иллирийцев или остатки их ономастики. Это дает нам право говорить об иллирийско-славянских отношениях. Иначе трудно объяснить несколько собственных имен: Doksy, местное название в Чехии, ср. Daksa, остров в Адриатическом море, и глоссу daksa thalassa. Epeirotai (Гесихий) [373] , Дукля, перевал в Карпатах, ср. Дукльа в Черногории, Doklea (Птолемей) [374] , наконец, гапакс ранней польской истории – Licicaviki, название, приписываемое славянскому племени, но объяснимое только как иллир. *Liccavici, ср. иллирийские личные имена Liccavus, Liccavius и местное название Lika в Югославии [375] . На основании названия местного ветра, дующего в Апулии, – Atabulus (Сенека), ср. иллир. *bul-, burion «жилье», сюда же Ataburia, (Zeus), Ataburios, реконструируется иллир. *ata-bulas, аналитический препозитивный аблатив «от/из дома», ср. параллельное слав., др.-русск. от рода Рускаго (Ипат. лет., л. 13), наряду с постпозитивной конструкцией аблатива и.-е. *ulkuo-at «от волка». Здесь представлена иллирийско-славянская изоглосса, ценная ввиду неизвестности иллирийской именной флексии [376] .
371
Krahe Н. Die Sprache der Illyrier, I. Teil: Die Quellen. Wiesbaden, 1955, S. 8; Krahe H. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954, с. 169.
372
Отрицание значительного распространения иллирийцев и их соседства со славянами см. Georgiev V. I. Illyrier, Veneter und Vorslawen. In: Linguistique balkanique, 1968, XIII, 1, c. 5 и сл.
373
Трубачев О.Н. Illyrica. В кн.: Античная балканистика. См. подробно об этимологии daksa в: Katicic R. Ancient languages of the Balkans. Part I. Te Hague – Paris, 1976, p. 64 – 65. Автор приводит сближение Будимира эпир. глосс. daksa «море» (вар. dapsa) с zaps «прибой» и именем морской богини Tetis < *Teptis, сюда же алб. det/dejet «море» – как иллир. и догреч. продолжение и.-е. *dheup/b «глубокий».
374
Трубачев О.Н. Названия рек Правобережной Украины. М., 1968, с. 282.
375
Трубачев О.Н. Illyrica. В кн.: Античная балканистика.
376
Там же.
Кентумные элементы в праславянском
Кроме ранних италийско-славянских связей, участия в общих инновациях центральноевропейского культурного района и других изоглоссах (например, иллирийско-славянских) именно в Центральной Европе праславянский язык обогатился рядом кентумных элементов лексики, носящих бесспорно культурный характер [377] . Ответственность за них несут, видимо, в значительной степени контакты с кельтами. Так, праслав. *korva, название домашнего животного, восходит, видимо, через стадию *karava [378] к форме, близкой кельт. car(a)vos «олень», исконно славянское слово ожидалось бы в форме *sorva, с правильным сатемным рефлексом и.-е. k [379] , который в славянском есть в форме *sьrna, обозначающей дикое животное, что придает эпизоду с *korva культурное звучание. Праславянский передал, видимо, далее свое *karava или *korva вместе с его акутовой интонацией балтийскому (литов. karve), в котором это слово выглядит тоже изолированно.
377
Golob Z. «Kentum» elements in Slavic // Lingua Posnaniensis, 1972, XVI, c. 53 и сл.; Golob Z. Stratyfkacja slownictwa praslowianskiego a zagadnienie etnogenczy Slowian // BS, 1977, XXXVIII, 1, s. 16 (Warstwa «kentumowa»).
378
Такие раннеполногласные варианты для нерусских территорий см. у: Mares EV. Te origin of the Slavic phonological system and its development up to the end of Slavic language unity. Ann Arbor, 1965.
379
MoszynskiK. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw – Krakow, 1957, с 18 – 19.