К истокам
Шрифт:
Загадочная татуировка не давала покоя Петру. Именно поэтому он так стремился встретиться со знакомым своего студента. Ему нужно было увидеть рисунок своими глазами, сличить его с тем, что он видел на фотографии, удостовериться, что перед ним действительно один из представителей небольшого рода торгонов.
Временами его немного пугала собственная одержимость – Пётр никогда так не действовал. Обычно он вёл себя осмотрительнее и старался оставаться беспристрастным, даже отстранённым. А тут всё с самого начала пошло не так – эмоции захлестнули его с головой. Жажда открытий, амбиции, стремление проникнуть за завесу тайны во что бы то ни стало заставляли его совершать поступки, на которые он бы раньше не решился. Он даже не успел осознать, как навязался в гости к студенту, про которого мало что знал. Только то, что он застенчив, молчалив и старателен.
А где он жил, с кем, и вообще, чем занимался за пределами аудитории, никого, кажется, не интересовало. Денис был из тех людей, которых забываешь, как только отводишь от них взгляд. Неприметный, тихий, чьё присутствие или отсутствие никого бы не взволновало. До того момента, когда он вдруг не подал голос и не рассказал о своем знакомом. Неизвестно, что больше удивило его сокурсников – то, что Денис, оказывается, бегает или то, что он вызвался выполнить задание по своей инициативе.
Когда они подходили к остановке, Пётр вдруг осознал, что им не о чем говорить. Денис шёл быстро, широкими шагами, и явно не был намерен поддерживать светскую беседу. Пётр семенил следом и лихорадочно пытался подобрать хотя бы одну общую тему. Был вечер пятницы, час пик, на остановке толпилось множество людей. Первый тёплый весенний вечер словно сдул пыль с города – окна домов и витрины засияли, прохожие улыбались, даже улицы, казалось, стали шире. Везде царило оживление – мимо проходили влюблённые, держась за руки, счастливые в своём маленьком мире, принадлежавшем только им двоим, то и дело раздавались взрывы смеха, знакомые, встретившись, уже не обходились вежливыми кивками, а радостно обнимались, даже вездесущие голуби, казалось, ворковали особенно самозабвенно, что уж говорить про воробьёв – те весело скакали по тротуару, испытывая громадное облегчение от того, что пережили очередную холодную зиму.
Только Дениса совершенно не затронуло это настроение. Он стоял, пряча лицо в шарф, засунув руки в карманы, сгорбившись, словно на него давила какая-то непомерная тяжесть. Пётр в ожидании автобуса уже несколько раз пытался завести непринуждённый разговор о погоде, занятиях, но чем больше он болтал, тем глубже в себя уходил Денис. В конце концов, Пётр умолк. Ему было нелегко молчать, но, к счастью, нужный автобус подъехал довольно скоро.
Они втиснулись в переполненный салон, пассажиры весело переговаривались, планируя вечер пятницы и выходные. Денис, раздвигая толпу, прошёл в самый конец, Пётр с трудом пробрался за ним. Автобус резко рванул с места, толпу качнуло, раздались выкрики «Эй, полегче, не дрова везёшь!», но не злобные, как было бы зимой, а скорее добродушные.
Ехали они долго, большая часть пассажиров сошла, а им, похоже, нужно было на конечную. Когда стало посвободнее, они сели, Денис устроился у окна и немного расслабился. Снаружи мелькнули какие-то безликие строения без окон, через пустырь шагали серебристые башни электрических опор, за хлипкой оградой из колючей проволоки тянулись ряды пустых ржавых контейнеров – подержанный конструктор, детали которого собирали со всего мира, затем – трубы, из которых валили клубы желтоватого дыма, вдоль обочин – пожухшая, покрытая толстым слоем пыли скудная растительность. Дорога становилась всё хуже, автобус немилосердно трясло. Неужели здесь кто-то живёт, с сомнением подумал Пётр. Но вот и конечная остановка – компактный жилой массив, типовые дома, выстроенные по строгой схеме – сплошь серый бетон да давно немытые стёкла, между этими мрачными коробками затерялись мелкие магазинчики, и, как ни странно, частные дома, похожие на дачи.
– Удивительно, я почти всю жизнь провёл в этом городе, но никогда здесь не бывал, – Пётр с любопытством озирался, когда они шли по извилистой асфальтовой дорожке.
– Да, сюда мало кто доезжает, – вдруг заговорил Денис.
– Слушай, извини, что я так навязался. Если тебе неудобно… Ты только скажи, и я уеду, пока автобусы ещё ходят, – спохватился Пётр, поняв, что его напористость могла быть не к месту.
– Да нет, я живу один, не беспокойтесь.
– Хорошо. Но ужин-то ты позволишь приготовить? Может, заглянем в магазин? – Пётр ухватился за эту возможность наладить
– Я вас снаружи подожду, – буркнул Денис, больше обращаясь к своему шарфу, чем к собеседнику.
– Я быстро. Кстати, что тебе взять? Я хорошо готовлю.
– Решайте сами, мне всё сойдет.
Пётр нырнул в полутёмный магазин, расположенный в одной из тех времянок, которые в его время было принято называть вагончиками. Ассортимент оказался типовой – необходимый минимум безо всякой надежды на изыски. Перед ним был только один покупатель – худощавый парень, несмотря на раннюю весну, успевший загореть. Серьги, наушники, в которых грохочет что-то тяжелое – даже снаружи были слышны низкие басы и мощный рык певца; потёртая чёрная парка с закатанными рукавами, тёмная толстовка, рюкзак, закинутый на плечо – сейчас будет покупать сигареты и алкоголь, подумалось Петру. Но к его удивлению, у парня в корзине было несколько бутылок минеральной воды, хлеб, какие-то куриные полуфабрикаты, овощи и упаковка замороженных ягод. Последнее почему-то особенно его поразило. Кассир назвала сумму, парень явно не слышал, но мельком взглянул на монитор и вынул из кармана крупную купюру. Продавец раздраженно лязгнула кассой и развела руками, мол, сдачи нет, подожди. Потом повернулась к Петру, посчитала его покупки, он выгреб из бумажника всю мелочь, но умудрился-таки наскрести нужную сумму. Парень всё это время с отсутствующим видом ждал рядом, и только когда Пётр расплачивался, окинул его хмурым взглядом.
– Вот она, нынешняя молодежь, хоть бы наушники вынул, что ли, сказал пару слов. Он всегда такой, заходит, молча покупает и уходит, ни тебе здрасьте, ни до свидания, и вечно у него эта музыка гремит, как только он не оглохнет, – пожаловалась продавщица, пока Пётр укладывал свои покупки в пакет. Он вежливо попрощался и вышел, Денис стоял там же, у входа. Они вместе пошли дальше по дорожке.
– Это мой дом, – над ними нависла унылая многоэтажка, но двор оказался довольно уютным, Пётр с интересом рассматривал небольшой палисадник, детскую площадку, хорошо продуманную стоянку.
– Похоже, летом здесь неплохо, – сказал он, озираясь, пока Денис возился с домофоном.
– Да, и парк недалеко, – они вошли в подъезд и прежде, чем захлопнулась дверь, Пётр обернулся и успел заметить парня из магазина, который прошёл дальше.
Отужинав, помыли посуду. Денис оказался аккуратным хозяином – все вещи на своих местах, нигде ни пылинки. Его квартирку вряд ли можно было бы назвать уютной, но она создавала впечатление опрятности. Ничего лишнего. Но больше всего Петра поразила книжная полка во всю стену – сколоченная довольно неумело из разнородных досок, она была заполнена не только учебниками и трудами по истории, что было вполне ожидаемо от его студента, но и редкими изданиями, справочниками, энциклопедиями по самым разным отраслям знаний. Петра просто заворожило это пёстрое собрание книг.
– Потрясающая коллекция! Слушай, откуда у тебя всё это? – в нем проснулся библиофил.
– Часть приобрёл я сам, но большинство – книги моего деда. Он всю жизнь их собирал, – Денис говорил небрежным тоном, но был явно горд своей коллекцией.
– И ты всё это прочитал? – Пётр недоверчиво посмотрел на студента, листая великолепное дореволюционное издание Тацита.
– Да, – просто ответил тот.
Оказалось, у них есть одна общая страсть – они до поздней ночи перебирали книги, и Пётр никогда бы не поверил, если бы ему сказали, что Денис раскроется с такой неожиданной стороны. Встретив единомышленника, он вдруг словно забыл о своей застенчивости, и начал рассказывать. О своём детстве, о дедушкином книжном шкафе, о школе. О разводе родителей, и о том, как уже уехав от матери, узнал, что дед завещал ему все свои книги, и он с трепетом перевёз их в свою квартиру. К сожалению, шкаф старинной работы отец успел продать, но книги дождались его – на пыльном чердаке, в коробках, они лежали несколько лет. Денис с Петром провели у книжной полки большую часть ночи, пока усталость не заставила их разойтись по разным углам крошечной однушки.
***
Денис проснулся рано – прямо над ухом на столе пищал будильник телефона. Он уложил Петра в своей комнате, а сам устроился на угловом диванчике на кухне. Вопреки ожиданиям, вечер накануне оказался приятным – он никогда бы не подумал, что может так запросто общаться с другими людьми. Книги их объединили – ему понравилось, как Пётр отнёсся к коллекции его деда, с каким почтением и благоговением листал каждый том, как искренне восхищался изданиями, к которым Денис и сам питал тёплые чувства.