К новой свободе: Либертарианский манифест
Шрифт:
Но и после этого осталось одно ограничение, сдерживавшее способность правительства США бесконечно раздувать денежную массу. Соединённые Штаты отказались от золотого стандарта во внутреннем обороте, но их обязательство погашать золотом бумажные доллары, предъявленные иностранными правительствами, сохранилось. Иными словами, на международной арене сохранялась урезанная форма золотого стандарта. В 1950–1960-х годах Соединённые Штаты наращивали количество денег в обращении и повышали уровень цен, а параллельно в руках европейских правительств скапливались доллары и долларовые требования (в бумажных и чековых деньгах). Были предприняты грандиозные усилия, чтобы убедить иностранные правительства не требовать конвертации накопившихся у них долларов в золото, но в августе 1971 года Соединённым Штатам пришлось объявить о своём банкротстве – правительство закрыло «золотое окно» и отказалось погашать свои международные обязательства золотом. Далеко не случайно,
Мы нашли объяснение хронической инфляции в современном мире, в том числе и в Соединённых Штатах: повсеместный переход от золотого стандарта к бумажному и развитие центральных банков, беспрепятственно эмитирующих чековые деньги на базе подверженных инфляции бумажных денег. В результате правительство получило полный контроль над количеством денег в обращении.
Уяснив ситуацию с инфляцией, нам предстоит теперь проанализировать проблему цикла деловой активности, спадов и инфляционных спадов или стагфляции. Откуда берётся цикл деловой активности и откуда возник таинственный феномен стагфляции?
Экономические циклы, или циклы деловой активности, возникли в Западном мире во второй половине XVIII века. Они привлекли к себе внимание, потому что появились вроде бы беспричинно, и прежде ничего подобного мир ещё не знал. Экономический цикл состоит из регулярно повторяющихся (хотя и не строго периодических) подъёмов и спадов, когда инфляционные периоды, отличающиеся повышенной деловой активностью, ростом цен и занятости, сменяются спадами или депрессиями, сопровождающимися затуханием активности, ростом безработицы и падением цен, а спустя какое-то время спад оканчивается, начинается восстановление хозяйственной деятельности и приходит очередной подъём.
Казалось бы, для такого рода цикличного движения экономики нет никаких причин. В некоторых видах деятельности, разумеется, циклы происходят по чисто природным причинам. Так, например, семилетний цикл размножения саранчи порождает семилетний цикл в области борьбы с саранчой, в производстве соответствующих ядохимикатов и оборудования. Но если брать экономику в целом, нет никаких оснований для чередования подъёмов и спадов. По сути дела, есть основания рассчитывать как раз на противоположное, потому что свободный рынок обычно работает гладко и эффективно, не порождает значительных ошибок, которые делаются явными, когда очередной подъём неожиданно сменяется спадом и результатом оказываются значительные убытки. И до конца XVIII века масштабных экономических циклов не наблюдалось. Обычно хозяйственная жизнь развивалась гладко, и всё шло своим чередом, пока не происходило нечто ужасное: значительный неурожай зёрна вызывал крах экономики села, король отбирал у финансистов большую часть денег и в результате начиналась депрессия или война, которая приводила к расстройству торговли. В каждом из этих случаев хозяйственная жизнь получала легко различимый удар, так что не было нужды в поисках дальнейших объяснений.
Откуда же взялись экономические циклы? Сразу было замечено, что цикл поражает в каждой стране самые развитые районы: портовые города, через которые велась торговля с самыми развитыми мировыми центрами производства. В этот период в Западной Европе, а точнее в самых передовых центрах производства и торговли возникли два жизненно важных явления: индустриализация и коммерческие банки. Банки вели дело на основе частичного резервирования, о котором мы говорили выше, а в Лондоне в конце XVIII века возник первый в мировой истории центральный банк, Банк Англии. В XIX веке в среде экономистов и знатоков финансового дела возникли два типа теорий, пытавшихся объяснить новое и весьма тревожное явление: одни взваливали вину за экономические циклы на промышленность, а другие – на банковскую систему. Первые в конечном итоге считали, что циклы деловой активности – это порождение рыночной экономики, и авторы подобных теорий призывали либо к ликвидации рынка (например, Карл Маркс), либо к жёсткому государственному контролю и регулированию, направленному на сглаживание циклов (лорд Кейнс). Однако специалисты, считавшие, что проблему создают банки с системой частичного резервирования, видели причину экономических циклов в неправильной организации денежного обращения и банковского дела, которые даже английский классический либерализм никогда не освобождал от жёсткого правительственного контроля. Таким образом, даже в XIX веке возложить вину за периодичность подъёмов и спадов на банковскую систему означало, по сути, обвинить в этом государство.
Мы не можем здесь детально рассматривать промахи той экономической школы, которая считала, что циклы соприродны рынку. Достаточно сказать, что эти теории не в состоянии объяснить рост цен в период подъёма и их падение во время спада или множество ошибок в хозяйственных решениях, которые выявляются в момент
3.
Подробнее см.: Rothbard M. N. Depressions… P.13–26.
Неожиданный переход от расширения кредита к его сжатию меняет всю картину экономической жизни, и вместо подъёма воцаряется спад. Банки сокращают свои расходы, и деловая активность снижается, потому что от фирм требуют срочного возврата кредитов. Уменьшение количества денег ведёт к общему понижению цен (дефляции). Наступает фаза спада, рецессии или депрессии. Но по мере уменьшения денежной массы и падения цен отечественные товары опять делаются привлекательнее иностранных, и баланс платежей меняет знак – из дефицитного он делается профицитным. Золото начинает возвращаться в страну, а поскольку при этом продолжается сокращение объёмов кредитования, банки обретают уверенность в будущем, и начинается фаза оживления экономической активности.
У теории Рикардо был целый ряд достоинств. Отталкиваясь от количества банковских денег (которое всегда увеличивается во время подъёма и уменьшается во время спада), она объясняла поведение цен. Объясняла она также поведение платёжного баланса. Более того, она установила связь между подъёмом и спадом, так что спад предстал последствием предшествовавшего ему подъёма. И не только последствием, но и целебным средством адаптации экономики к условиям, сложившимся в результате действия сил, породивших подъём.
Короче говоря, впервые спад предстал не как Божья кара и не как катастрофа, порождённая закономерностями индустриализованной рыночной экономики. Рикардианцы поняли, что главным злом был инфляционный подъём экономики, создаваемый правительственным вмешательством в механизм денежного обращения и банковского кредита, а спад, при всей нежелательности его симптомов, представляет собой необходимый процесс адаптации, очищавший экономику от последствий инфляционного бума. В ходе депрессии экономика избавляется от диспропорций и излишеств, порождённых инфляционным бумом, и восстанавливает здоровые условия хозяйствования. Депрессия – это малоприятная, но необходимая реакция на излишества и искажения периода подъёма. Почему же экономические циклы повторяются? Почему после спада начинается следующий подъём, а за ним очередной спад?
Для ответа на этот вопрос нам нужно разобраться в мотивации банков и правительства. Коммерческие банки получают прибыль за счёт расширения кредита и создания новых платёжных средств, поэтому при малейшей возможности они осуществляют монетизацию кредитов. Правительство также заинтересовано в инфляции, поскольку она обеспечивает рост государственных доходов (либо от печатания новых денег, либо благодаря тому, что банковская система в состоянии финансировать дефицит правительственного бюджета) и позволяет в условиях бума и дешёвых кредитов подкармливать значимые экономические и политические группы. Легко понять, как начался первый подъём. Когда наступает кризис, правительство и банки вынуждены отступить. Но когда золото опять начинает притекать в страну, банки начинают чувствовать себя уверенно. А когда у банков появляется твёрдая почва под ногами, они начинают следовать естественной склонности и увеличивают объём платёжных средств и кредитов. Так начинается следующий подъём, несущий в себе семена очередного неизбежного спада.