К оружию! К оружию!
Шрифт:
— Я ничего не сделал.
— А теперь, младший констебль Углеморд, впервые за всю свою ужасную жизнь ты хоть что-то делаешь! Трус в Стражу не играет!
Отряд завернул за угол.
— Что происходит? — спросила Ангва.
— Понятия не имею. Узнал бы больше, если бы они остановились отлить.
У Псевдополис-Ярда скопилась небольшая толпа. И судя по всему, собравшиеся здесь тоже были новоявленными стражниками. Сержант Колон стоял под мигающим фонарем, что-то писал в своем блокноте и разговаривал с каким-то коротышкой с большими усами.
— Твое имя,
— СИЛАС! НЕСКЛАДЕХА!
— Ты случаем городским глашатаем не работал?
— РАБОТАЛ!
— Хорошо. Дайте ему шиллинг. Исполняющий обязанности констебля Дуббинс! Он зачислен в твой отряд.
— А ГДЕ МНЕ НАЙТИ ИСПОЛНЯЮЩЕГО ОБЯЗАННОСТИ КОНСТЕБЛЯ ДУББИНСА? — спросил Нескладеха.
— Здесь, внизу, господин.
Коротышка опустил взгляд.
— НО ТЫ ЖЕ ГНОМ! Я НИКОГДА НЕ…
— Стоять смирно, когда обращаешься к вышестоящему офицеру! — заорал Дуббинс.
— В Страже нет ни гномов, ни троллей, ни людей, — нравоучительно промолвил Колон. — Только стражники, понятно? Так говорит капрал Моркоу. Конечно, если ты не хочешь служить в отряде исполняющего обязанности констебля Детрита…
— Я ЛЮБЛЮ ГНОМОВ, — быстро откликнулся Нескладеха. — ВСЕГДА ЛЮБИЛ. ДАЖЕ НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО В СТРАЖЕ ИХ НЕТ, — добавил он, немного подумав.
— Быстро схватываешь. И далеко уйдешь в этой армии, — похвалил Дуббинс. — Считай, задница фельдмаршала в твоем носовом платке. Кру-у-у-у-гом! Ать-два, ать-два!
— Уже пятый доброволец, — сказал Колон капралу Шноббсу, когда Дуббинс и новобранец скрылись в темноте. — Даже декан Незримого Университета хотел записаться. Поразительно!
Ангва взглянула на Гаспода, но тот лишь пожал плечами.
— А Детрит определенно делает успехи, — продолжал Колон. — Через десять минут уже вертит ими, как хочет. Впрочем, через десять минут он любого будет вертеть как хочет. Чем-то напоминает моего сержанта по строевой подготовке, когда я был новобранцем.
— Крутой был, да? — поинтересовался Шнобби, прикуривая сигарету.
— Крутой? Крутой, спрашиваешь? Тринадцать недель чистого издевательства, вот что это было! Десятимильная пробежка каждое утро, половину времени по шею в грязи, а он постоянно матерился и проклинал нас! Однажды заставил меня всю ночь чистить сортиры зубной щеткой! Он поднимал нас с коек при помощи палки с шипами! Мы прыгали по его приказу через обручи, ненавидели его безумно, готовы были его убить, но ни у кого не хватало духу. Он устроил нам три месяца живой смерти. Но знаешь… после выпускного парада мы посмотрели на себя в новой форме, увидели, кем мы стали… настоящими солдатами то есть… а потом увидели его в таверне и… что ж, тебе я могу признаться… — Колон смахнул навернувшуюся слезу. — …Потом я, Колотушка Джексон и Хогги Мотыга подстерегли его в переулке и устроили ему семь кругов ада. У меня пальцы зажили только через три дня. — Колон высморкался. — Хорошее было время… Хочешь леденец, Шнобби?
— Не откажусь.
— Дай один маленькому песику, — попросил Гаспод.
Колон дал, сам не понимая почему.
— Видишь? — спросил Гаспод, разгрызая конфету своими гнилыми зубами. — Я просто гений. Гений!
— Молись, чтобы Большой Фидо это не узнал, — усмехнулась Ангва.
— Ерунда. Он меня не тронет. Я внушаю ему беспокойство. У меня есть Сила. — Гаспод отчаянно зачесал за ухом. — Послушай, зачем тебе возвращаться, мы могли бы…
— Нет.
— Это история всей моей жизни, — вздохнул Гаспод. — Вот Гаспод. Дай ему пинка.
— Я полагала, у тебя есть большая счастливая семья, в которую ты всегда можешь вернуться…
Ангва открыла дверь плечом.
— Да? О да. Конечно, — быстро произнес Гаспод. — Да. Но мне нравится независимость. А домой я могу вернуться в любой момент, стоит только захотеть.
Ангва взбежала по лестнице и открыла лапой ближайшую дверь.
Она оказалась в спальне Моркоу. Его запах, похожий на золотистое свечение, заполнял всю комнату.
На одной стене висел чертеж шахты, аккуратно прикрепленный кнопками. На другой — большой лист бумаги, на котором карандашом был вычерчен план города с многочисленными исправлениями и пометками.
Перед окном, как раз на том месте, куда поставил бы его здравомыслящий человек, чтобы максимально использовать дневной свет и экономить казенные свечи, стоял письменный стол. На нем лежала пачка бумаги, рядом с ней Ангва увидела стаканчик с карандашами. Вплотную к столу был придвинут старый кривой стул, под одну из ножек которого был подсунут сложенный лист бумаги.
Вот и все, не считая комода. Спальня напомнила ей комнату Ваймса. Сюда человек приходил спать, но не жить.
Интересно, а вообще стражники когда-нибудь отдыхают? Есть ли у них личная жизнь? Ангва не могла представить себе сержанта Колона в гражданской одежде. Однажды поступив в Стражу, ты становишься вечным стражником… Достаточно выгодная сделка для города, который оплачивает тебе только десять часов в день.
— Отлично, — сказала она. — Я возьму простыню с кровати. А ты закрой глаза.
— Зачем? — удивился Гаспод.
— Ради приличия!
Гаспод изумленно заморгал.
— А, ты об этом, — наконец догадался он. — Теперь понял, определенно понял, что ты имеешь в виду. Ты не можешь допустить, чтобы я увидел голую женщину. Вдруг начну глазеть похотливо. Полезут в голову разные мысли. О боги…
— Ты знаешь, я не об этом.
— А о чем? Вопрос одетости-неодетости никогда собак не беспокоил. — Гаспод почесался. — Ты переносишь человеческий образ мыслей на собак. Извини, не получится.
— С тобой совсем другое дело. Ты знаешь, кто я. А собаки голые от природы.
— Как и люди, кстати…
Ангва Превратилась.
Уши Гаспода прижались к голове. Он непроизвольно заскулил.
Ангва потянулась.
— Знаешь, что самое плохое? — спросила она. — Волосы. Кучу времени потом тратишь, распутывая их. И ноги вымазаны грязью.
Она сорвала с кровати простыню и завернулась, создав из нее некое подобие тоги.
— Впрочем, это мелочи, — продолжала она. — Гаспод?