К вам мой попугай не залетал?
Шрифт:
Амер.
962
Сидит голодный «совок» у радио. Оттуда раздается:
— Говорит радио «Свобода». В Москве сейчас 12 часов дня, в Америке — полночь…
— Боже мой, позже нас просыпаются, а как сыто живут!
Еврейск.
963
Донесли в КГБ о попугае, ругающем советскую власть. Приходят гебисты:
— Попугай есть?
— Есть.
— Где он?
— В холодильнике.
Достали его из холодильника, провоцировали, провоцировали, но ни одного плохого слова про советскую власть попугай не
Хозяин:
— Так я и знал, что тебя только Сибирь исправит!
Сов.
964
— Кто больше всего любит партию?
— Шахматисты.
Нем.
965
Вызвали цыгана в сельсовет и сказали, что он в обязательном порядке должен на заем подписаться.
— И что это за власть, что у меня, бедного цыгана, деньги одалживает?
— Так тебе советская власть не нравится? — возмутился председатель.
— Что вы, — испугался цыган, — советская власть хорошая, но очень уж длинная.
Укр., (Д., США).
966
У писателя, чье произведение пошло на отзыв к Фурцевой [170] , спросили, не боится ли он ее.
— Нет, я министра культуры не боюсь, я боюсь культуры министра.
Эстон.
967
В глубинное село приехал из района агитатор. Колхозников загнали в клуб. Местное начальство село в президиум — за стол на сцену. Приезжий разложил свои шпаргалки и начал доклад. Не успел он «повыступать», как поднялся председатель колхоза и крикнул в зал:
170
Фурцева Екатерина Алексеевна — министр культуры бывшего СССР.
— Встать!
Колхозники поднялись. Председатель, увидев, что все стоят, приказал:
— Садитесь!
Через десять минут картина повторилась.
Затем эта процедура продолжалась каждые пять минут.
Когда агитатор закончил выступление, он подошел к председателю и спросил:
— Почему вы все время мне мешали своими «Встать!» и «Садитесь!»?
— Да разве вы не поняли, что иначе бы все колхозники спали?
Укр., (Д., К.).
968
— Можно ли в газету завернуть слона?
— Можно, если в ней напечатана речь Хрущева.
Франц.
969
— Почему из магазинов исчезло мясо?
— Потому что мы так стремительно идем к коммунизму, что скотина за нами не поспевает.
Башк.
970
— Какой самый большой парадокс XX века?
— То, что перед пятидесятилетием Октябрьской революции православный митрополит защищает советскую власть от дочери Сталина.
Рус.
971
Зашел крестьянин в партком спросить, почему в городе хлеб есть, а в сельской местности нет.
Секретарь подумал и говорит:
—
— А если наоборот, — в сельской местности хлеб есть, а в городе нет?
— Это самый опасный правый уклон.
— А если и на селе и в городе нет хлеба, как, например, сейчас. Так что? Это — генеральная линия ЦК КПСС?!
Укр. (Д., США).
972
Американцы решили определить, какие анекдоты в России пользуются наибольшей популярностью. Взяли все анекдоты, смешали, составили программу и запустили в компьютер. Двое суток сверхсовременный компьютер работал с перегрузкой. Только на третьи начал выдавать средний, самый популярный российский анекдот: рядом с красивой женщиной, обладательницей внушительных женских прелестей, идет Никита Хрущев, а навстречу им Сталин… Далее в компьютере что-то затрещало, и он сломался.
Амер.
973
Пожилой пенсионер приходит к врачу и просит:
— Дайте мне направление к врачу «ухо-глаз». Ему говорят:
— У нас такого врача нет! Есть «ухо-горло-нос» и окулист. Может, вам к окулисту?
— Нет, мне нужен врач по уху и глазу.
— Да что у вас за болезнь такая?
— Вы понимаете, я слышу одно, а вижу — совсем другое…
Узб.
974
Когда Сталина выносили из мавзолея, Ленин спросил его:
— Ты теперь понял?
— Да, расстрелял не всех, кого надо было.
Рус., укр., белорус.
975
— Свободен ли простой советский человек?
— Конечно, свободен. Его, к примеру, посылают к такой-то матери, а он идет, куда хочет.
Сов.
976
Армянское радио спрашивают:
— Что такое наручники?
— Узы братской дружбы.
— А что такое танк?
— Карета братской скорой помощи.
Рус., укр., венг., чеш., словацк.
977
Встретились в море два корабля. Один из СССР направлялся в Израиль, другой из Израиля в СССР. Пассажиры сгрудились вдоль бортов, и все крутят пальцами около висков…
Один моряк (новичок) спрашивает у другого:
— Что это они изображают?
— А это у них приветствие теперь такое.
Рус., еврейск.
978
Утром в концлагере штандартенфюрер построил заключенных в шеренгу и зачитывает список:
— Иванов?
— Я!
— Какой номер?
— Сорок пять.
— Почему не пятьдесят четыре? Расстрелять! Панасюк?
— Я!
— Какой номер?
— Двадцать семь.
— Почему не семьдесят два? Расстрелять! Рабинович?
— Я!
— Какой номер?
— Тридцать три.
— Почему не тр… Ты мне эти штучки брось!
Нем.
979
Рабочий, заполняя анкету, спрашивает у соседа, не написать ли в графе «семейное положение»— многосемейный?
— Как это? — удивился сосед, — Ведь ты же не женат.