К востоку от Малакки
Шрифт:
Разойдясь со встречным лайнером, я повернул влево и, обойдя остров Тамту-Айленд, лег на курс норд-ост, ведущий к проливу Формоза. Солнце зашло за горы, дневная жара спала, мостик овевал освежающий бриз, судно слегка покачивалось на небольшой зыби, шедшей с просторов Южно-Китайского моря. Покрытая рябью поверхность воды отливала густой синевой, и над ней вспархивали летучие рыбки, спасаясь бегством от надвигавшегося корпуса судна.
— Предвкушаете сегодняшний ужин, третий? — услышал я голос Лотера из штурманской рубки, где они проверяли навигационную прокладку на предстоящую вахту. — Придется развлекать пассажиров, включая того австралийского майора, которого мы встречали в Веваке, и прежде всего прекрасную леди Эшворт.
— Она не в моей лиге, сэр, — хихикнул Мак-Грат.
— Вам надо будет вести себя пристойно, следить за своими манерами, и не забыть надеть тот изысканный смокинг с галстуком, которыми нас щедро снабдила компания.
— Странное чувство от ношения этой униформы, — ответил Мак-Грат. — На парусниках мы вообще не заморачивались с одеждой, но одевать специальную сбрую именно для принятия пищи... Что ж, думаю, это будет неплохой практикой перед тем, как я поступлю на службу в приличную компанию вроде Пи-энд-Оу, лайнер которой нам повстречался только что.
— Чтобы работать там, необходимо быть джентльменом. Это слишком хорошо для таких как мы, а, третий?
— Говорите за себя, сэр. Я умею пользоваться столовым прибором, благодарю покорно.
— Ну и нахальный ты малый! — ухмыляясь, произнес Лотер.
Я улыбнулся, слушая эти дерзкие ответы. На военной службе Лотер вряд ли бы потерпел такое от младшего офицера. Но ведь и никто из них не огибал зимой мыс Горн на винджаммере. А я попытался вспомнить, когда последний раз я видел его таким искренне улыбающимся.
И не смог.
Глава десятая
Вечер был ясным и спокойным. Я, покинув Лотера, спустился на шлюпочную палубу перекурить в умиротворенном одиночестве. Судно слегка покачивалось на длинной низкой зыби, после коротких тропических сумерек быстро пала темнота. Глядя вверх, я наблюдал, как топы мачт лениво описывали небольшие овалы на фоне звезд, которые, казалось, висят в небе подобно бриллиантам, пришпиленным к черному бархату. Загасив окурок в специально прикрепленной к планширю банке с песком, я пошел в каюту переодеться к ужину. Да Сильва уже разложил приготовленную одежду и занавесил лобовой иллюминатор, чтобы свет, падающий из каюты, не мешал вахтенным на мостике.
Я еще переодевался, когда раздался стук в дверь и на мой разрешающий возглас появился майор Спенсер. Он принял мое предложение, сам развел выпивку и сел в кресло.
— Мистер Ху весьма предусмотрительно заказал смокинги, — сказал я, стоя перед небольшим зеркалом в душевой и пытаясь завязать непривычный галстук. Говорилось это для Спенсера. Сам же я был далеко не рад необходимости нянчиться с пассажирами. Конечно, этот переход продлится лишь четверо суток, но "Ориентал Венчур" (возможно, в этом случае название "Ориентал Вагабонд" [37] было бы более уместно) вряд ли представлял собой роскошный лайнер, подходящий во всех отношениях благородным джентльменам и их дамам. Развлекать Эберхардта с его женой было еще той морокой, но, по крайней мере, от нас не ожидалось никакой изысканности.
37
"Ориентал Вагабонд" — "Восточный скиталец".
— Вижу, что вам, капитан, непривычен смокинг, но я уверен, что вы произведете впечатление на пассажиров. — Он посмотрел, как я продолжал сражаться с галстуком, и встал с кресла. — Ради бога, позвольте мне, иначе мы застрянем тут надолго.
Я вышел из душевой, и Спенсер, став передо мной, ловко завязал узел и затянул галстук под тугим воротником.
— Так-то лучше, — выдал он вердикт. — Хорошо, что вы пригласили меня пропустить стаканчик перед ужином, но я не ожидал, что буду исполнять роль Дживса при Берти Вустере [38] .
38
Дживс и Вустер — популярный цикл комедийных романов и рассказов английского писателя П.Г. Вудхауза о приключениях молодого английского аристократа Берти Вустера и его камердинера Дживса. Цикл в основном написан в период с 1916 по 1930 год. Романы и рассказы в основном написаны в жанре комедии положений.
Я слегка огрызнулся, сел на диванчик, жестом приглашая Спенсера занять кресло, и поинтересовался, понравилась ли ему его каюта.
— Не жалуюсь, капитан, и особенно рад тому, что вы посадили меня рядом с прелестной леди Эшворт. Да, а вы в курсе, что она родом из России?
— Ага, догадался, — ответил я, ломая голову, куда он клонит. Феарклу упомянул об этом, когда мы обсуждали распределений пассажирских помещений. Во время нескольких коротких мгновений общения она выглядела с головы до пят настоящей английской леди с великосветским выговором, разве что слегка слишком правильным. Все это заставило меня задуматься, почему она выбрала для путешествия старый потрепанный трамповый пароход вместо одного из регулярных лайнеров, обслуживавших эту линию.
— Она говорит на многих языках, бегло в большинстве случаев, — продолжил Спенсер. — Талантливая женщина, также обладает артистическим даром.
— Вижу, вы много о ней знаете.
— Не более того, что можно прочитать в газетах. Дочь белого генерала Ковтуна, чья семья смогла бежать в Париж во время гражданской войны. Генерал был убит большевиками, но оставил достаточное состояние, что позволило его вдове воспитать двух своих детей — Хелену и младшего брата Томаса. Юная Хелена была восхитительна, вокруг нее крутилась масса поклонников. Ее мать хотела, чтобы она стала модисткой в одном из домов мод Парижа, но ей это было не по нраву. Ей предложили роль хористки в варьете, и вскоре она стала чем-то вроде звезды. Ходили слухи, что она не избегала появляться в пикантных французских кабаре, принимала подарки от поклонников, если вы понимаете, что я имею в виду.
Все это было новостью для меня.
— Но как...?
— Не выглядите таким шокированным. Хотите спросить, как она превратилась в английскую леди?
— Извините, я не привык обсуждать подноготную пассажиров, тем более женщин.
Возможно, вожделеть их, но не сплетничать о них с другими пассажирами. Хотя Спенсер не был просто другим пассажиром. Так что за его откровениями крылась какая-то цель.
— Ваша страсть — море, да? — рассмеялся Спенсер. — Но продолжу. Амбиции Хелены Ковтун простирались выше старлетки кабаре, и она стала играть в театрах. С ее способностью к языкам ей удавалось получать роли в Берлине и Лондоне. В последнем она встретила Бобби Эшворта, наследника старого, хоть и невысокого, титула и такого же небольшого состояния, которое он с удовольствием проматывал в играх и выпивках. Хелена об этом, разумеется, не знала. Эшворт был красив, обаятелен, учтив. Она увидела в нем свой шанс и воспользовалась им. Все вышло не так уж плохо. Когда разразился какой-то скандал из-за карточных долгов и Эшворт был вынужден покинуть Англию, у него оставались еще кое-какие деньги. Они переехали в Шанхай и жили там сравнительно комфортно, пока не умер Эшворт. По-видимому, из-за сердечного приступа, но поскольку его тело было найдено в одной из опиумокурилен, за этим могло стоять что-то другое. Не думаю, что он много оставил Хелене, и она снова пошла на сцену. Из любви к искусству, как она утверждает, но я думаю, чтобы заработать на жизнь. Затем ее пригласили в Гонконг. Знаете, как как эти чванливые колониальные дамы ходят на задних лапках перед знатью.
—— И все это вы прочитали в газетах? Я полагал, что у вас есть более важные дела, чем листать светскую хронику, — заметил я, размышляя, почему он думает, что мне это интересно.
— В Порт-Морсби немного развлечений, знаете ли. Приходилось находить способы провести свое свободное время.
— Угу, читая о подробностях жизни светских дам. Что ж, мистер Ху, наверно, тоже был поражен ее красотой, — ответил я, забавляясь про себя при мысли о том, как Спенсер читает светскую хронику в промежутках между схватками в поло — или во что там играют австралийские военные. — Он пригласил ее проехать домой в Шанхай на этом судне, — продолжал я. — Мне было сказано, что она привлечет на судно других состоятельных пассажиров. И это сработало. Все каюты раскуплены. Не то, чтобы я был особенно рад этому.