К востоку от Малакки
Шрифт:
— Мы с удовольствием примем гостей, мистер Ху.
Он встал, взял пиджак и, улыбаясь, тронул меня за руку, ничуть не обманутый моей не слишком чрезмерной словоохотливостью:
— Прошу, капитан, проводите старого человека до трапа. Затем вы сможете целиком заняться подготовкой судна к рейсу.
Я сопроводил его вниз по трапам и коридорам до верхней площадки парадного трапа. Он остановился и пожал мне руку.
— До свиданья, капитан Роуден. Помните: если вам что-то понадобится для ускорения подготовки к рейсу, свяжитесь с капитаном Феарклу. На случай, если мы больше не увидимся до вашего отхода: желаю благополучного и удачного рейса.
— Благодарю вас, сэр, — ответил я, осторожно пожимая костистую ладонь старого человека. — И спасибо за то, что нашли время для этого визита.
— Мне всегда доставляет удовольствие посетить одно из моих судов и встретиться с его капитаном.
Шофер-китаец в униформе помог ему спуститься с трапа и усесться в черный лимузин, стоявший рядом. Я отдал ему честь, приложив руку к козырьку. Я искренне любил мистера Ху, чье доверие дало мне командование "Ориентал Венчуром". В ответ он помахал рукой. Дверь закрылась, и автомобиль принялся лавировать между штабелей копры на причале, оставив меня размышлять об индийском чае и английских дамах-пассажирках.
Наконец выгрузка закончилась, трюма зачищены, но перед постановкой под погрузку я перешвартовался к угольному причалу для бункеровки. Чрезвычайно грязная работа. Транспортер угольного комплекса доставляет уэльский антрацит прямо в бункерный люк — гораздо быстрее, чем устаревший способ подачи мешками вручную, но не менее пыльный и грязный. Ветер сдувает пыль с лент транспортера, облако угольной пыли стоит над бункерным люком, несмотря на все усилия машинной команды накрыть брезентом стык ленты с люком. Все иллюминаторы и вентиляционные дефлекторы задраены наглухо, но все равно пыль проникает в помещения, покрывая тонким слоем все горизонтальные поверхности. Это был ужасный день, и я был безмерно рад, когда старший механик доложил, что заполнен каждый кубический дюйм бункерных ям. Команда рьяно бросилась сгребать и подметать рассыпанный уголь, а затем развернула пожарные шланги, чтобы скатить водой все наружные палубы и надстройки. Стюарды принялись мыть и скрести пассажирские помещения. Сомневаюсь, что леди Эшворт безразлично отнесется к тому, что ее тонкое белье и кружева испачканы угольной пылью.
Вернувшись к грузовому причалу, я послал записку капитану Феарклу о готовности к погрузке. Хотя вряд ли в этом была необходимость — устный телеграф уже оповестил стивидоров о нашем возвращении. Бригады кули уже собирались, штабеля ящиков, клетей, мешков и бочек уже разрастались на пирсе. Между ними лавировала фигура в военной форме — майор Спенсер, за которым следовал носильщик с портпледом на голове. Увидев меня на крыле мостика, он поднял руку в ироническом салюте, подождал установки забортного трапа и энергично поднялся наверх.
Через десять минут он сидел, развалившись на диване в моем салоне, и наслаждался свежезаваренным Да Сильвой кофе, держа в одной руке чашку и в другой сигарету. Он глубоко затягивался и выдыхал голубые клубы дыма, которые поднимались к подволоку и рассеивались работающим вентилятором.
— Как прошел перелет, в норме? — спросил я, соблюдая принятые любезности.
— Чертовски долгий путь самолетом из Дарвина. И на последнем участке полета от Сайгона немилосердно трясло. Предпочитаю находиться на твердой суше. — Он посмотрел вокруг и ухмыльнулся: — Исключая окружающую обстановку, разумеется.
— Мне кажется, вы вполне комфортабельно себя чувствуете здесь, — произнес я, не отвечая на его улыбку. — Вы не против рассказать мне, почему вам понадобилось прилететь сюда и встретиться со мной?
Он поставил чашку на кофейный столик и сделал глубокую затяжку, буквально пожирая меня глазами как кот, созерцающий мышь.
— Я слышал, что у вас случились какие-то неприятности по пути сюда, —— сказал он как бы вскользь, выдыхая очередную порцию дыма. На его губах был слабый намек на улыбку, но глаза оставались смертельно серьезными, и он не спускал их с меня, изучая мою реакцию. Я в ответ уставился на него. Он не с мышкой имел дело, и я играл в эти игры много раз. Было слишком рано выкладывать карты на стол.
— Ничего, с чем мы не могли бы справиться.
— Слышал, вы заходили в Лоренгау, и там была какая-то стрельба.
— Всего лишь лодка с пиратами, вероятно, морские даяки хотели добраться до палубного груза. Мы дали им отпор. Это все изложено в моем рейсовом донесении.
— Некоторые из этих даяков говорили по-немецки и появились с судна под названием "Дортмунд". — Он продолжал смотреть на меня в упор. — Это не отражено в вашем донесении.
— Похоже, что вы неплохо информированы, майор.
Я размышлял, кто мог дать ему такую информацию. Выглядело невероятным, чтобы Дитер Эберхардт или Леунги сообщили австралийским властям о произошедшем. Спенсер, несомненно, не был дураком, но я продолжал оставаться настороже. — Если вам известно, что случилось, то что вы хотите от меня, и почему не преследуете германских пиратов?
Спенсер наклонился вперед, затушил в латунной пепельнице сигарету и распрямился — глаза сужены, армейские усы вытянуты тонкой прямой линией над сжатыми губами. Несколько мгновений мы смотрели, уставившись друг на друга, как два оленя перед битвой за самку, затем кончики его рта загнулись кверху и и он мягко фыркнул.
— Окей, капитан Роуден, пришла пора поговорить начистоту. Как вы могли догадаться по тому, что произошло в Веваке, мы уже некоторое время наблюдали за Вальтером Эберхардтом. И вот прибывает его брат на большом современном немецком судне "Дортмунд", и так случилось, что вы с ним сталкиваетесь в Лоренгау. — Он помедлил, давая мне время переварить эту информацию. — Так почему бы вам не рассказать мне о случившимся все с самого начала?
Я сидел молча, обдумывая вопрос и размышляя о том, насколько я могу ему доверять. Исходя из моего собственного опыта, властям, особенно здесь, на Дальнем Востоке, доверять можно было редко. Я мог бы насчитать пальцами только одной руки полицейских и таможенников, за чью честность я бы поручился. "Никому не доверяй" стало чем-то вроде лозунга, который помогал мне долгие годы.
— Под словом "мы" кого вы, собственно, имеете в виду? — поинтересовался я.
— Официально я являюсь майором австралийской армии, базируюсь в Порт-Морсби и наблюдаю за военной активностью в Новой Гвинее и прилегающих островах. Но неофициально — или тоже официально, но по другой линии — я иногда, о чем мое начальство не догадывается, шлю доклады в Лондон, в армейскую разведку. — Он вытащил серебряный портсигар, угостил меня сигаретой и сам закурил. — Вы сомневаетесь, можно ли доверять мне, ведь так, капитан? — спросил он, выдыхая солидную порцию дыма. — Каким-то образом вы умудрились ввязаться в дела братьев Эберхардтов. Тогда вы и привлекли наше внимание. Наверное, для нас обоих будет лучше, если вы мне все расскажете.