К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)
Шрифт:
На месте обвала зияла огромная выбоина. Твердая порода Дороги превратилась в щебень. Но движитель уже миновал опасный участок. Ян мгновенно снова сел за баранку. С бешенной скоростью он включал камеру за камерой, чтобы увидеть идущие следом машины. Движитель-то прошел, однако, машины, которые он тянул были почти в три раза шире.
Нога Яна застыла в доле сантиметра от педали тормоза, пальцы — на рычаге автоводителя, взгляд — на экране. Сдвоенные колеса первой машины подбирались к выбоине. Объехать ее было нельзя. Он уже был готов нажать на тормоз, когда приглядевшись повнимательней заметил, как колеса въехали в выбоину и внешнее колесо нависло над обрывом. Оно медленно провернулось в воздухе, на покрышке играло солнце. Весь вес перегруженной машины лег на внутреннее колесо. Оказавшееся на самом краю обрыва колесо сплюснулось в овал. Затем внешнее колесо опять коснулось Дороги, и машина благополучно миновала выбоину. Загудело радио, и Ян включил его.
— Ты видел? — слабыми голосом спросил Отакар.
— Да. Держись поближе к выбоине и докладывай. Я собираюсь провести оставшиеся машины. Если все так и пойдет — прекрасно. Но если где-нибудь еще обвалится — немедленно сообщи мне.
— Сделаю, будь уверен.
Машины следовали на минимальной скорости одна за другой. Как только поступило сообщение, что прошла последняя, Ян заглушил двигатель, поставил машину на тормоза и глубоко вздохнул. Он чувствовал себя так, будто его избили тяжелым молотком. Чтобы снять напряжение, он побрел назад, к Отакару.
— Больше никаких обвалов, — сообщил помощник водителя.
— Тогда, пожалуй, нам удастся провести остальные поезда.
Люди уже перебирались пешком, стараясь держаться как можно ближе к скале, с ужасом глядя за край обрыва в зияющую пустоту.
— Садись в первый движитель и поезжай. Пока не проведем все поезда, скорость — половинная. Теперь все пойдет хорошо. Я потом догоню на мотоцикле. Вопросы есть?
— Какие могут быть вопросы? Это твое шоу, Ян. Удачи тебе.
Прошли часы, прежде чем был проведен последний поезд. Все обошлось. Обвалов больше не было. Когда Ян мчался на мотоцикле вдоль медленно движущихся поездов, он гадал, каким будет следующее происшествие. К счастью, случилось оно не скоро. Они пересекли горы и аллювиальную равнину, окаймлявшую континент. И лишь после этого встретилось им однообразное болото на месте прибрежных отмелей.
Дорога, словно вычерченная по линейке, большей частью проходила по насыпи, прорезавшей тростники и кустарник. Все, что оставалось передовом экипажу, это — выжигать пробившуюся растительность и заделывать случайные трещины, вызванные проседанием почвы. Они двигались быстрее тяжело нагруженных поездов и уходили все дальше, восстанавливая запланированный двухдневный промежуток.
Ночи становились все короче, пока, наконец, солнце вообще не перестало садиться. Опаляющий огненный шар лишь смещался к западу и вновь продолжал движение по небу. Потом он совсем остался над головами, усиливая свой жар по мере их продвижения к югу. Наружная температура устойчиво поднималась и уже достигла 150. Раньше на остановках многие еще выбирались из своих тесных, надоевших жилищ, чтобы пройтись по Дороге, несмотря на жару и воздух, от которого перехватывало дыхание. Теперь же, когда наступил нескончаемый день, это стало невозможным. Дисциплина поддерживалась из последних сил. Напряжение достигло наивысшей точки. А впереди оставалось еще восемнадцать тысяч километров.
Теперь уже шли по девятнадцать часов в сутки. Новые штурманы оправдывали возложенные на них надежды. Поначалу среди мужчин слышалось ворчание по поводу того, что женщины оказались не на своем месте. Но оно прекратилось, когда накопилась усталость. Некоторые женщины оказались не способными к обучению или были недостаточно выносливыми, но добровольцев на их места было более чем достаточно.
Ян чувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни было. Сначала толстая тетушка-страж жаловалось, что ей трудно подниматься в водительский отсек. Потом жара усилилась, а для нее не нашлось подходящего костюма с охлаждением. Тогда роль сторожевого пса взяла на себя замужняя кузина Элжбеты, но вскоре заявила, что устала, что у нее есть дети, о которых нужно заботиться, и на следующий день прийти отказалась. Об ее отсутствии Хрэдил не сообщили, и к тому времени, когда та узнала об этом, ущерб чести девушки в глазах общественного мнения был уже причинен. Элжбета пробыла целый день одна с тремя мужчинами, а ничего хуже быть не могло. По негласному соглашению должность сторожа была упразднена.
Когда Элжбета выполняла обязанности помощника водителя, а он вел, Отакар уходил в двигательный отсек спать или играть в карты с Эйно, Гизо легко выпрашивал разрешение присоединиться к ним. Ян милостиво установил для него вахту. И хотя люк за их спинами все время был открыт, Ян и Элжбета оставались наедине.
Поначалу это смущало. Но не Яна, это Элжбета краснела и опускала голову, когда он говорил, слушала, забывая о штурманских обязанностях. Воспитание боролось в ней с разумом и чувствами. Несколько дней Ян не обращал на это внимания, не пытался даже разговаривать с ней, надеясь, что завтра она себя преодолеет. Но когда этого в очередной раз не случилось, он потерял терпение.
— Я прошу тебя уже во второй раз. Это слишком. Ты здесь для того, чтобы помогать мне, а не усложнять мою работу.
— Я… Извини. Я постараюсь взять себя в руки.
Она опустила голову и покраснела еще больше. Ян почувствовал себя свиньей. Нельзя сломать складывавшееся годами за одну секунду.
Дорога впереди была пуста и безжизненна. На радаре ничего не было. Поезда шли с устойчивой скоростью 110 км/ч, и баранку хотя бы на миг можно было отпустить. Он поднялся, подошел к Элжбете и встал у нее за спиной, легко положив руки ей на плечи. Девушка вздрогнула от его прикосновения, как испуганное животное.
— Это я должен извиняться, — сказал он. — Сейчас я оторву Гизо от покера, пора проводить общую проверку.
— Нет, подожди. Это не потому, что мне не нравится быть с тобой наедине. Я давно думала, что люблю тебя, но только теперь поняла, что это в действительности значит.
Она прикрыла ладонями его пальцы у себя на плечах и, повернув голову, взглянула на него. Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она потянулись навстречу. Когда его ладони скользнули вниз, пытаясь коснуться полных грудей, ее руки напряглись, удерживая его. Но Ян остановился сам, понимая, что здесь не место.
— Видишь, Хрэдил была права, — попытался пошутить он.
— Нет! Она не права во всем. У нее не выйдет нас разлучить. Я выйду за тебя замуж. Она не сможет меня остановить…
Вспыхнувшая красная лампочка на радиоконсоли и частые гудки заставили его броситься к своему месту и включить радио. Сзади из двигательного отсека как пробка из бутылки выскочил Гизо.
— Мастер поездов слушает.
— Ян, это Лайос. Кажется, мы столкнулись кое с чем, что нам не по силам. Похоже, мы потеряли один танк, хотя никто и не пострадал.
— В чем дело?
— Вода, всего лишь вода. Дороги нет. Не могу описать, тебе лучше самому взглянуть.
Были жалобы, но Ян не остановил поезда до тех пор, пока не нагнал танки передового экипажа. Он спал, когда они появились на радаре. Его разбудили, и он немедленно сел за баранку.
Уже несколько дней Дорога проходила по прибрежным болотам. Постепенно «окон» в них становились все шире, появлялись чаще, пока, наконец, болота совсем не исчезли, и по обе стороны Дороги не оказалась одна вода. Ян сбросил скорость, остальные водители то же. Теперь Ян мог видеть танки невооруженным глазом. То, что он увидел, было страшно.