Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Что с того? Она и раньше так делала. Эту женщину никак не назовешь предсказуемой.
– Знаю. Но что-то точно случилось. Что-то плохое. А он сказал только, что находится «на перепутье, откуда нет дороги назад».
– Звучит как фраза из кино, которое сейчас снимают. Что это значит?
– Без понятия. С Пендергастом никогда точно не знаешь. Но выглядит он неважно. – Д’Агоста покачал головой. – Он все время переводил разговор на мое дерьмовое расследование.
Лора настороженно посмотрела на него:
– Винни, это не дерьмовое расследование. Дело очень необычное. Как раз то,
– Знаю.
«Шанс». Д’Агоста вдруг осознал, что все это теперь ему нужно как собаке пятая нога. Если начистоту, он вообще не хотел обсуждать это дело.
На мгновение он встретился с ней взглядом, а потом хлебнул еще вина. Лора слишком хорошо знала мужа и понимала: с ним что-то не так. И ей хватало ума и наблюдательности, чтобы определить, насколько далеко все зашло и может ли она помочь ему.
– Знаешь, я надеялась, что возвращение в музей сможет…
– Что сможет? Вернуть старые добрые времена? Оживить приятные воспоминания о тех обезглавленных трупах?
Он и сам надеялся на что-то такое, но от слов Лоры почему-то стало еще хуже.
– Нет, конечно нет. Я надеялась… Ну, не знаю. Что это тебя взбодрит. Я же вижу, что ты немного раскис.
Она коснулась самой сути проблемы – и это оказалось больнее, чем он ожидал.
– Это должно меня взбодрить, да? Мне нравится иметь дело со жмуриками, а этот зажмурился так, что дальше некуда. Понимаю, что это не так захватывающе, как работать с Кэри Грантом… или Лео… но…
Лора отдернула руку. Через мгновение появился официант и поставил перед ними тарелки.
– Лора, милая, – торопливо заговорил д’Агоста. – Я не хотел, чтобы вышло так резко. Я счастлив, что у тебя новая работа: ты всегда на виду и больше не рискуешь жизнью. И ты права насчет этого дела – оно важное. И возвращение в музей напомнило мне о том, почему я стал копом. Прости, но я просто не могу, понимаешь, не могу казаться воодушевленным.
– Все в порядке, Винни, – ответила Лора. – Все в порядке.
Дальше они ужинали молча.
30
27 мая, суббота
Гаспар Ференц выглянул из двери своего домика, построенного в глухом месте национального парка Мононгахела, округ Минго, штат Западная Виргиния. На грунтовой подъездной дороге он установил датчики движения и электромагнитные сенсоры, а также скрытые камеры, работавшие в инфракрасном и видимом спектре, и поэтому узнавал о чьем-либо приближении задолго до появления гостя. В тот день, очень рано утром, он услышал предупреждающий звоночек и подошел к выстроенным в ряд мониторам как раз в тот момент, когда на дороге показался автомобиль. И не просто автомобиль, а внедорожник – черный «эскалейд» с тонированными стеклами.
Все эти годы Ференц опасался, что рано или поздно за ним придут.
Он торопливо покрутил диск оружейного сейфа, достал оттуда «Вальтер ППК» и засунул сзади за ремень. Затем вышел из дома и встал на крыльце, ожидая появления машины.
Вскоре внедорожник аккуратно обогнул последний поворот и остановился на траве. Мгновением позже водительская дверь открылась, и из машины выбрался мужчина.
Его вид сразу же насторожил Ференца. Это был человек крепкого сложения; темный саржевый костюм туго обтягивал мускулистое тело. Он двинулся к Ференцу легкой походкой, с тем звериным спокойствием и неторопливостью, на которые порой приятно смотреть. Каштановые волосы были коротко стрижены, на манер армейской «площадки», а на лице отражалось бесстрастие буддийского монаха.
Незнакомец остановился в добрых десяти ярдах от крыльца.
– Доктор Ференц?
– Кто его спрашивает?
– Проктор. Можно подойти ближе?
Ференц встревожился еще сильнее. Один человек – это совсем не то, к чему он готовился. Что пошло не так? Может быть, это неожиданный привет из НАСА? Или похищение, секретная операция с билетом в один конец до Гуантанамо? [62] Загадочный человек, стоявший перед ним, не был похож на обычного полицейского или даже сотрудника ЦРУ. Он больше напоминал спецназовца.
62
Гуантанамо – военно-морская база США на территории Кубы, включающая в себя одноименную тюрьму, известную жестоким обращением с заключенными.
Сердце Ференца забилось сильнее.
– Что вам от меня нужно? – выкрикнул он.
– Мне бы хотелось переговорить с вами частным образом.
– Не выйдет, пока я не узнаю, в чем дело.
– Нет причин для волнения, – сказал незнакомец и вытянул руки ладонями вверх. – Можно хотя бы подняться на крыльцо?
– Если это так необходимо.
Мужчина шагнул к крыльцу, поднялся по ступенькам, остановился перед Ференцем и протянул руку.
Ференцу пришлось пожать ее.
– Садитесь, – показал он на шаткую скамейку.
– Спасибо.
– Хорошо, а как вы меня нашли? – спросил Ференц, когда оба сели.
– Я не знал, что вы скрываетесь.
– Я не скрываюсь, – ответил Ференц. – Просто ценю возможность побыть в одиночестве. И я никому не рассказывал, где теперь живу.
Мужчина по имени Проктор кивнул с легкой улыбкой:
– Новейшие разработки.
– Это они помогли вам меня найти?
– Нет, это из-за них я приехал сюда. Вы ведь участвовали в создании марсохода «Персеверанс».
– И что теперь?
– Вы решили, что вашу работу не ценят по достоинству, и сгоряча вышли из проекта. И вот теперь вы здесь, обиженный на весь мир. Это вполне соответствует вашей репутации колючего, упрямого, неуживчивого человека.
У Ференца отлегло от сердца. Что бы все это ни означало, прямой опасности пока не было, иначе он уже спускался бы с горы. И тут вновь проявилась его природная сварливость:
– Упрямый и неуживчивый? Да пошел ты!
Проктор снисходительно усмехнулся:
– Но ваш собственный проект идет ни шатко ни валко, потому что затраты оказались куда выше предполагаемых и деньги кончились. А об инвесторах вы и думать не хотите, потому что не любите, когда вам указывают, что и как делать. Все так и есть – упрямый и неуживчивый.