Кабульский трафик
Шрифт:
Мужские голоса за оградой стихли. Вернее, сначала стали удаляться, а лишь затем повисла тишина. Иван извлек из кармана куртки носовой платок, неспешно вытер мокрые ладони. Анзур так же медленно вытащил из набедренных ножен узкий клинок...
Тихонько, на грани слышимости скрипнула дверь. А вот и Абдулло объявился.
Анзур, сблизившись, схватил левой рукой за воротник куртки «купца» и, после короткого замаха, наваливаясь на рукоять всем весом, попытался вонзить клинок в спину! Куртка как бы сама собой слетела со спины «шурави». Клинок легко вошел в нее, вспарывая плащевую материю и синтепоновую прокладку, но с плотью так и не соприкоснулся...
Иван, уклонившись от разящего удара ножом, как умелый и ловкий тореадор уклоняется от проносящихся в сантиметре от ребер рогов быка, приложил потерявшего равновесие охранника об стену. Звякнул о плоские камешки, которыми выложен двор, выроненный парнем клинок. Козак, удерживая Анзура за шиворот и предплечье, еще раз со всего маху хрястнул – и вновь головой об стену дома. Звук был такой, как будто лопнул переспевший арбуз!
Второй охранник – Далер – очевидно, не ожидал от шурави такой прыти, во всяком случае, он чуть замешкался. Да и стрелять, видимо, опасался: ведь на звуки выстрелов мгновенно отреагируют местные. Сбегутся духи со всей округи! Люди Хамади быстро просекут, что к чему. И тогда тем, кто останется в живых после этой внутренней разборки, тоже сильно не поздоровится.
Далер перекинул «калаш» на спину. Рука потянулась за ножом...
Во дворе зазвучали приглушенные хлопки. Далер рухнул возле ворот. Одна за другой две пули – Иван отчетливо это видел – попали парню в грудь. Абдулло, в руке которого зажат удлиненный глушителем пистолет «Беретта», спустился по короткой лестнице во двор. Прозвучали еще два «шлепка»: Абдулло сделал контрольный в Далера, затем, подойдя ближе, выстрелил в залитую кровью голову Анзура.
Иван попятился вдоль стены дома и почти тут же уперся в другую стену – внешнюю.
– Тссссс! – прошипел Абдулло. – Тихо, шурави!..
Пока Иван соображал, что сие может означать, Абдулло ловко, как кошка, взобрался – едва ли не взлетел – на «забор».
– Сюда! – прошептал он сверху. – Быстро! Вот моя рука!..
Иван, воспользовавшись его помощью, тоже вскарабкался на сложенную из серых бетонных кубиков стену. А затем, вслед за Абдулло, повиснув на руках, опустился на землю – но уже по другую сторону этой ограды.
«Блин... козел! – выругался про себя Иван. – Надо ж было оружие прихватить! Там два «калаша» остались...»
Они замерли у стены. В руке у старшего охранника теперь был АКСУ. Пистолет с навернутым глушителем он, кажется, сбросил во дворе. Левой рукой Абдулло держал Козака за рукав – как бы придерживал, чтобы тот пока оставался на месте. И чтобы ничего без его команды не предпринимал.
Иван понятия не имел, что именно задумал Абдулло, зачем он убил охранников и почему тогда не застрелил также и его, шурави, там же, во дворе. «Наверное, у него, – подумал Иван, – есть какой-то свой собственный план действий».
Некоторое время они стояли так, затаившись, у стены. Может, минуту, может, больше. Справа от них, метрах в семидесяти, мерцали какие-то огоньки. Там точно такое же строение, как то, в которое временно поместили «купца» и его охрану. Их здесь несколько таких, огороженных каменными стенами, домов в этой части кишлака...
Ночь выдалась безлунная; но в южной части ночной небесной сферы сквозь разрывы в облаках были видны россыпи далеких звезд.
Послышались звуки шагов; что-то бряцкнуло невдалеке. Прозвучала приглушенная реплика... говорят на дари! Иван сам напрягся и ощутил, как подобрался, поджав ноги, Абдулло. Кто-то идет в их сторону... Как минимум, двое, судя по голосам. Вот сейчас они свернут за угол. И буквально нос к носу столкнутся с парочкой только что перемахнувших через забор мужиков!..
И вновь в ночи послышались приглушенные хлопки. Чей-то сдавленный стон, перешедший в хрип... Звук падающего тела... Еще серия выстрелов из «бесшумки». И тут же – как показалось Козаку – настала оглушительная тишина.
Они останавливались еще дважды. Абдулло по-прежнему держал Козака за руку, словно тот был ребенком, а не взрослым мужиком. Кто-то, оставаясь невидимым в ночи, завалил еще троих или четверых духов.
По прикидкам Ивана, до ближайшего строения кишлака, оставшегося позади, было уже не менее трехсот метров, когда вдруг впереди и чуть правее, совсем близко, на землю упал синеватый круг снабженного светофильтром фонаря. Здесь, на краю арыка, вдоль которого они убегали с Абдуллой прочь от кишлака, их кто-то поджидал. Подошли ближе. Трое... Кто такие, хрен поймешь: в камуфляже, в масках. Двое остались на месте. Третий же из их компании присоединился к Абдулло и шурави. Пройдя скорым шагом еще метров двести, перебрались на другую сторону неглубокого арыка. Сердце бухало в груди со страшной силой, во рту стало сухо, дико хотелось пить...
Вновь в темноте мигнул подсиненный фонарь. Через минуту Абдулло и Козак, а также тот, кто сопровождал их от окраины кишлака, вышли через полосу сухого, противно шуршащего кустарника на край каменистого поля. Здесь, за полоской сухих зарослей, их поджидали две машины – они стояли с потушенными фарами.
Ивана буквально втолкнули в заднюю дверку «Дефендера». Следом в джип забрались еще трое. Один из этой компании, не снимая маски, уселся за баранку, второй плюхнулся в кресло пассажира. Третий сел позади рядом с Козаком.
Заурчали движки; два «Лендровера», покачиваясь на ухабах, покатили по краю поля в сторону местной дороги, по которой можно выехать, минуя город и блокпосты, на трассу Лашкаргах – Кандагар. Тот, кто уселся рядом с Козаком, медленно стащил маску, неспешно извлек из кармана брюк носовой платок. Вытер потное лицо. Потом негромко произнес:
– Hi, Ivan! You're o'key, my friend? [39]
У Ивана в эти мгновения зашевелились волосы, просто-таки вся растительность на теле встала дыбом. Он медленно повернул голову вправо. Не может быть! Перед ним – оживший мертвец.
39
Привет, Иван! Ты в порядке, друг мой? (амер.).
– I'm fine [40] , – пробормотал Иван. – Я думал, вы... того... Что вас...
– Что меня грохнули? – спросил человек, которого Козак про себя уже месяца как полтора числил по разряду мертвецов. – Ну, слухи о моей смерти сильно преувеличены. – Майкл Сэконд коротко рассмеялся. – Ты за меня особо не переживай, Иван! Меня уже не раз некоторые хоронили. И капитально обламывались на том.
– Я рад, сэр, – Козак облизнул пересохшие губы. – Я рад, что вы живы.
40
У меня все прекрасно (англ.).