Качели в Пушкинских Горах
Шрифт:
Даже суровый Иван Дмитриевич не удержался и сделал комплимент.
— У тебя природный дар злить собак, — сказал он. — У меня еще не было таких помощников…
— Человек не знает, где ему суждено найти себя…
— А в детстве тебя случаем собака не кусала?
— Нет. Собаки — это для меня сейчас воплощение жизни. Жизнь бросается на меня, а я не даюсь, увертываюсь. Наношу удары!
— Ну, давай-давай, наноси… Только хлестать старайся не по голове, а по морде, и не тыкай, как дубиной, а с налета, с налета, чтобы не больно было, а обидно… По зубам, по зубам!
— Ясно, — ответил я и ушел переодеваться. Пьяница несчастный! Учит! Если собрать
Что-то давненько Лена не показывалась. Дэзи опять приводит какая-то женщина.
После сражений с собаками мысли в голове путаются. Мой отдых кончился. Теперь я работаю за семерых. И Иван Дмитриевич заметно повеселел. Если раньше площадка была похожа черт знает на что, то теперь она работает как налаженный механизм. Бывают, конечно, перебои. То вдруг закапризничает Дэзи, или наотрез откажется прыгать через барьер дог Карат. Отличник номер один — это Бонни. Боевой эрдельтерьер, хозяин на него не нарадуется. Правда, вышел как-то у них небольшой конфликт с Тюшкой, Бонни явно симпатизировал Тюшке, и хозяин сказал, что неплохо бы… потом, когда подойдет время… Одним словом, сказал он, Бонни и Тюшка могут стать неплохой парой…
— Тюша — дочь Ай-Эрли и Принц-Джой-Рика, — ответила хозяйка Тюшки, красивая тонкая женщина с накрашенными глазами и узкими бровями. — А дедушка с материнской стороны у нее Ампир-Фейри Второй, тот самый, который получил в Западной Германии на чемпионате Европы большую серебряную медаль и диплом…
— Ну и что? — возразил уязвленный хозяин Бонни. — Бонни тоже из благородных. Сын Юнит-Бьюти и Арса-Гогена, а в роду с отцовской стороны у него был Али-Паша фон Лангенгрюнд из питомника госпожи фон Хейлингенхаллен. Он был абсолютный чемпион мира!
— Ничего подобного! — отрезала хозяйка Тюшки.
— Как ничего подобного? Вру я, что ли?
— Врете!
— Ну знаете… — потрясенный хозяин Бонни развел руками.
— Я знаю всех чемпионов мира с пятьдесят третьего года.
— А может, он был в пятьдесят втором?
— Сомневаюсь. Но если вам так хочется, пожалуйста, считайте его чемпионом…
— Да был он чемпионом, был! — не сдавался хозяин Бонни. — Какие, кстати, у вас планы на будущее?
— Думаю случить Тюшку с Драконом-Нико, — просто сказала хозяйка Тюшки.
— С рекордсменом? — присвистнул хозяин Бонни.
— Да, это лучший эрдель в Союзе, — скромно ответила хозяйка Тюшки. Она внимательно разглядывала Бонни. Сначала ее лицо было нахмурилось, а потом прояснилось. — Я бы посоветовала отвести Бонни к Пери-Регине, — сказала она. — Вы как раз подходите ей по масти. Хотите, дам телефон хозяев?
— Вообще-то я уже договорился… Сами понимаете, Бонни идет нарасхват…
— С кем?
— Да есть у нас во дворе одна сучка… Нелька…
— Нелька? — засмеялась хозяйка Тюшки. — Вы уверены, что она эрдель?
— Ее не выводят на выставки. Ее хозяин — больной человек, ну и…
— Вы хотите получить щенков от суки, которую не выводят на выставки? Их же никто не купит!
— Что вы! — испугался хозяин Бонни и вытащил из кармана записную книжку. — Дайте мне, пожалуйста, телефон Пери-Регины.
— Пери-Регина вряд ли сама сможет с вами поговорить, — усмехнулась хозяйка Тюшки. — Спросите Риту Францевну, скажете ей, что звоните от Магды. Магда — это я. Скажете, что я считаю вашего Бонни идеальной парой для Пери…
А Бонни и не подозревал, что он идеальная пара для Пери-Регины. Бонни лез к Тюшке, загребая лапами землю, как экскаватор, и Тюшка поглядывала на него с симпатией. Их мягкие черные носы, как пылесосы, втягивали в себя воздух и сопели, уши были вскинуты, а лапы дрожали, но хозяева крепко держали в руках поводки.
— У вашего Бонни мягкая шерсть. Ему не поставят на выставке отлично, — заявила вдруг Магда.
— Как… не поставят? — изумился хозяин Бонни.
— Очень просто. С такой шерстью нечего думать о медали. Но я могу вам дать телефон одного парикмахера, — сказала Магда. — За десятку он превратит вашего Бонни в картинку… Если только возьмется за него… — прибавила она задумчиво.
Мне показалось, что хозяин Бонни сейчас упадет на траву.
— Понимаете, вы прозевали момент, когда Бонни нужно было щипать… — продолжала Магда. — Я боюсь, что сейчас поздно… А впрочем… — Она подошла к Бонни и профессионально его погладила. — В общем, вот вам телефон, спросите Эрика. Скажете: от Магды. Только не тяните. Кстати, у него прелестная сучка Глори-Флёр…
— А как же Пери-Регина? — растерялся хозяин Бонни.
— Но Бонни — кобель, — засмеялась Магда. Хозяин Бонни тоже улыбнулся собственной дурости. Теперь он не смел вступать в споры с Магдой. Особенно после того, как она обмолвилась, что все судьи на выставке ее друзья…
… Собачьи габсбурги и гогенцоллерны одобрительно взирали с небес на своих потомков…
Сегодня я захватил на площадку этюдник. Решил пораньше отпроситься у Ивана Дмитриевича и уйти в лес. Деревья там уже окончательно пожелтели и покраснели, и мне хочется оказаться в лесу, пока светит солнце и пока светло.
Собаки с удовольствием прыгают через барьер, охраняют и ищут, рвут мой ватник, но упорно не желают ходить по бревну, словно оно заколдованное. Я все время думаю: неужели это так необходимо, чтобы собаки ходили по бревну? С нашей, человеческой точки зрения, это необходимо, потому что мы сами это бревно придумали, а собакам оно совсем не нужно. Собаки боятся высоты и за километр обходят все высокие бревна. Собаки выполняют команды только из любви к хозяину. Чтобы он не сердился и чтобы все было хорошо. Если я когда-нибудь заведу собаку, то на площадку с ней не пойду. Я сам научу ее делать все, что нужно. Раньше мне больше всех нравился Бонни, а теперь нравится Дэзи. Сейчас Бонни выщипан по последней моде и вовсю готовится к выставке. Парикмахер Эрик не подвел! А хозяин Бонни (он, оказывается, работает диспетчером в аэропорту) подарил Магде букет роз. Она все время твердит, что розы и эрдели — ее слабости. В конце концов Бонни, может быть, и будет позволено поиграть в любовь с Тюшкой, то есть с Торикой-Рен-Рильди, вот как, оказывается, ее полное имя. Разумеется, только в том случае, если не получится с рекордсменом.
Скоро занятия на площадке заканчиваются, и я уйду отсюда. Иван Дмитриевич будет работать с другими собаками, а у меня вся любовь, отпущенная на собак, израсходована.
Сегодня на площадку придут Петька Быланский и Валька Ермаков. Мы пойдем в лес писать этюды. Один раз они уже приходили. Им понравились холмы, поля и даже куриные лапы высоковольтных передач, которые, на мой взгляд, только все здесь портят. «Индустриально-лирический пейзаж», — сказали мои друзья.
Этюдник валяется на траве около калитки. Бонни подошел и обнюхал его. Потом с презрением поднял ногу. Все как в моей будущей композиции. Только сейчас я отличаюсь от героя. Я стал настоящим инструктором, даже Иван Дмитриевич со мной советуется.