Качели времени. Следствие вели
Шрифт:
Тами
Глава третья. Я не люблю свою сестру
Я не люблю свою сестру. Да, знаю, это плохо. Тем более она мой близнец, мы вообще должны быть не разлей вода. Ну так говорят и так я читала. Но от нашего сходства еще хуже. Это же очень странное и не самое приятное ощущение, когда ты смотришь на человека, который ничем от тебя не отличается и понимаешь, что это не ты, не твое отражение. Странное и даже страшное ощущение, словно этот другой человек вдруг пришел в твою жизнь из иного мира и хочет забрать все, что у тебя есть. Забрать саму твою жизнь. Не зря некоторые народы считали близнецов чем-то потусторонним, мистическим. Где-то их боготворили, но где-то убивали. Бррр! Варварский обычай. Спасибо хотя бы за то, что у нас на планете не так.
Да еще вдобавок нас все всегда путали. Все, кроме родителей – вот они всегда знают, где я, а где Мара. Ах да, у нас еще и одно имя на двоих. Нашу бабушку зовут Тамара, а нас Тами и Мара – разделили ее имя на двоих. И это нам тоже не нравится! Каждая из нас отдельный человек, цельная личность, а не половинка чего-то там. Кстати да, сестра меня тоже не любит. Нам за это даже не стыдно.
Хотя иногда я думаю, как бы было хорошо, если бы сестра была меньше похожа на меня… Я вижу, как тепло общаются отец и его сестра, ее муж со своим братом. Да, у нас есть двоюродный брат Майкл и он классный. В детстве мы с Марой даже соперничали за то, кто будет с ним возиться – парень на пару лет нас младше. Но все же это не родной брат, а мне бы хотелось родного!
А еще у нас же и день рождения один на двоих! Это так неприятно, когда приходится делить праздник с кем-то еще. Так что поводов не любить сестру у меня достаточно. Впрочем то, что она испытывает ко мне ответные чувства, несколько примиряет с действительностью. Симпатии и антипатии должны быть взаимными.
В детстве мы вообще на дух друг друга не переносили и уже в колыбели начали драться. Тогда нас рассадили по разным кроваткам, а после и по разным комнатам. Спасибо родителям большое: когда они увидели, что их крошки явно друг с другом не ладят, наверняка удивились, но разбираться в таком странном явлении не спешили. А какой смысл это делать, если мы еще даже говорить толком не умели? Вместо бесполезных бесед и чтения нравоучений они постарались минимизировать наше общение и за это мы обе им крайне благодарны.
Когда мы были совсем еще малышками, нас поселили в общей детской. Там были две колыбельки и между ними глухая ширма, чтобы мы друг друга не видели. А вот когда уже стали ползать, выползать и добираться до сестры, чтобы хорошенько ее поколотить, нам выдали по отдельной опочивальне.
Родители всегда шли нам навстречу: покупали разную одежду, хотя им и хотелось нарядить нас в одинаковое. Дарили разные подарки, даже комнаты разрешили оформить так, как нам хочется, тоже совершенно непохоже. А когда пришло время идти в школу – отдали нас даже не в разные классы. Ведь там мы бы все равно пересекались на переменках, да еще и наверняка нам бы пришлось участвовать в самодеятельности – две одинаковые девочки всегда пользуются успехом в школьных театрах. Вместо всего этого мы пошли в разные школы. Так что виделись, по сути, только дома, да и то, лишь во время принятия пищи, а потом разбегались по разным комнатам.
Ну а родители старались делить свои время и любовь между нами. И надо сказать, им это удалось. Я неплохой телепат, в отличие от Мары. Она не стала развивать свой дар, чтобы мы не были похожи и в этом. А вот я хорошо читаю чужие мысли и потому знаю, что родители любят нас одинаково. Кстати, в этом вопросе у меня нет обиды на сестру. Я не думаю, что если бы ее не было, папа с мамой любили бы меня в два раза больше. Просто родители всегда любят своих детей так сильно, как это только возможно, вне зависимости от количества этих самых детей.
С годами наша неприязнь друг к другу как-то успокоилась. Нет, она никуда не делась. Но стала чем-то привычным, частью нас самих. Благодаря родительским усилиям мы даже стали друг друга переваривать и уже спокойно сидели в одной комнате. Правда, не слишком долго. Однако в итоге я решила, что нам все равно надо разделиться. И потому еще до того, как поступила в университет, решила – жить и работать буду на другой планете.
Сначала я думала про Эдем: там живет брат мужа папиной сестры и мы нередко гостили на чудесной зеленой планете. Это удивительное место, где человек живет в единении с природой, там очень красиво и спокойно. А еще местные мастерски управляются со своей энергией и новый телепат никого бы не удивил.
Однако для меня там слишком много природы и мало техники. Да, на Нибиру тоже стараются не вредить окружающей среде, но все же мы – наиболее развитая планета. Поэтому и технический прогресс у нас давно уже обогнал все остальные населенные небесные тела. Так что я привыкла к тому, что многие проблемы решают умные приборы.
Еще я могла отправиться на Землю в четвертый век до нашей эры. Там живут наши далекие предки. С техникой у них полный порядок, да и среди местных тоже много людей с особыми способностями. Но там придется скрываться ото всего остального мира, который раса наших предков уже давно обогнала по развитию.
А мне это не нравится. Я бы хотела объездить всю планету, на которой буду жить. Интересно же! Вот Мара со своими гастролями уже исколесила всю Нибиру. А хоть мы и непохожи, но исследовательский дух живет и во мне тоже. Но с этим сходством я готова смириться. Впрочем, я сестре благодарна, как и она мне, ведь ни одна из нас не стала пользоваться взаимной нелюбовью, чтобы досаждать другой. А было бы легко испортить жизнь, стараясь копировать другую и наблюдать, как она бесится. Но нет, мы изо всех сил стремимся быть непохожими друг на друга. Мара даже волосы покрасила, чтобы у нас оставалось как можно меньше похожего. Да, может быть, это уже клиника – но нам так спокойнее.
Однако я отвлеклась. Итак, четвертый век до нашей эры мне не подходил. Зато подошел двадцать первый на той же планете. За две с половиной тысячи лет Земля сильно шагнула вперед. Да, люди с особыми способностями на планете по-прежнему редкость, но их хотя бы не сжигают на костре, как несколько столетий назад. Напротив: приглашают во всяческие шоу, обращают на них пристальное внимание. Однако я не собираюсь становиться местной знаменитостью, так что сохраню свой дар в секрете.
С экологией там не очень и Земля сейчас находится в плачевном состоянии. Это, конечно, очень плохо. Но есть движение, которое хочет спасти природу и я решила к нему примкнуть. Ведь планета тоже живая, надо бороться за то, чтобы ей не делали больно, а лечили. И если я смогу принести пользу – значит, не зря там окажусь.
Зато с техникой все получше, чем на Эдеме. В последние три века земляне сильно преуспели в этом вопросе – может, потому и сильно загадили свою планету, баланса ради? Впрочем, это уже философия. В любом случае, у них случился заметный рывок вперед и сейчас они находятся уже на неплохом уровне, так что хотя бы бытовые вопросы отданы на откуп технике, а люди получили больше свободного времени.
Но дело, конечно же, не только в технике и защите планеты. На Нибиру, Эдеме, даже в четвертом веке до нашей эры на Земле дети с удовольствием ходят в школу. А вот в двадцать первом веке с этим наблюдаются большие проблемы. И дело не всегда в том, что дети обленились. Мои друзья из этого времени часто говорили, что их не слишком увлекает какой-то предмет, он им непонятен, а потому и учить его нет никакого желания. Я считаю, что это ответственность учителя: любовью к тому, что ты преподаешь, надо заразить, она не возьмется ниоткуда. В особенности любовь к точным наукам – это вам не литература. Чтобы что-то полюбить, надо это, как минимум, понимать.