Кадавр. Как тело после смерти служит науке

Роуч Мэри

Возможно, с мертвым человеком иметь дело даже проще, чем с умирающим. У него ничего не болит, он не боится смерти. Отсутствует неловкое молчание или разговоры на одну и ту же очевидную тему. Мертвецы совсем не ужасны. Полчаса, проведенные мною рядом с моей мертвой матерью, были намного легче тех многих часов, которые я провела с ней, когда она умирала и испытывала боль. Я не хочу сказать, что желала ей смерти. Я просто хочу сказать, что с мертвой с ней было легче. Трупы, когда к ним привыкаешь (а привыкаешь к ним достаточно быстро), удивительно просты в обращении.

Что хорошо, поскольку в этот самый момент здесь только труп и я. Мэтт в соседней комнате, а Дебора вышла куда-то. UM006

был крупным мужчиной, и он все еще такой. Его леггинсы слегка испачканы. Трико охватывает грузное тело. Стареющий супергерой, которого не беспокоит чистота его костюма. Руки спрятаны в рукавицы из такого же полотна, как голова. Возможно, это было сделано для того, чтобы его нельзя было узнать, как это делают с трупами в анатомических лабораториях, но на меня это производит совсем иное впечатление. В таком виде он кажется очень ранимым и напоминает младенца.

Прошло десять минут. Находиться в комнате с трупом — все равно, что находиться в одиночестве. Трупы, как случайные попутчики в метро или в зале ожидания в аэропорте, — они здесь, но их как бы нет. Ваш взгляд постоянно возвращается к их лицам, поскольку больше разглядывать нечего, и потом вам становится неудобно из-за того, что вы бесконечно пялитесь на кого-то.

Дебора возвращается. Она проверяет датчики ускорения, которые старательно прикрепила на теле трупа: на лопатке, ключице, позвоночнике, грудине и голове. Измеряя ускорение тела при ударе, можно определить силу удара. После теста Дебора проведет вскрытие плеча и зарегистрирует повреждения при данной силе удара. После этого она сможет установить пороговое значение силы удара, при которой происходит повреждение. Данную информацию можно использовать для создания инструментария и манекена с целью изучения боковых ударов.

Боковой удар — это удар автомобилей под углом 90°, бампером в дверь, который часто происходит на перекрестках, если одна из машин не остановилась при запрещающем сигнале светофора. Ремень безопасности, перекидывающийся через пояс и плечо, а также аэрбаг предохраняют от толчка вперед при лобовом столкновении. Но они не могут защитить от удара при боковом столкновении. Еще одно обстоятельство, действующее против вас при таком ударе, состоит в том, что он приходится непосредственно на вас: сбоку нет мотора, или багажника, или заднего сиденья, чтобы амортизировать удар [27] . Всего несколько сантиметров пространства внутри металлической двери. Это еще одна причина, почему в машинах так долго не могли начать устанавливать аэрбаги бокового действия. Поскольку с этой стороны нет сжимаемого капота, сенсоры должны воспринять удар мгновенно, но сенсоры старого поколения с такой задачей не справлялись.

27

Вот почему в этой ситуации не так опасно находиться сзади на среднем сидении без ремня. Если автомобиль получает удар сбоку, лучше сидеть подальше от двери. Человек у двери, хотя он и пристегнут, примет удар на себя. — Примеч. авт.

Дебора знает о боковых ударах все, поскольку она является конструктором на фирме «Форд», и именно она в 1998 г. ввела в модель «Форда» боковой аэрбаг. Она не похожа на инженера. Кожа у нее, как у девушки с обложки журнала, лучистая улыбка, белые зубы и густые блестящие темные волосы, забранные сзади в хвост. Если бы у Джулии Роберте и Сандры Баллок был общий ребенок, он был бы похож на Дебору Март.

Труп, работавший до UM006, подвергся удару со скоростью около 25 км/ч (что в реальной ситуации соответствует удару автомобиля, движущегося со скоростью 45—50

км/ч, в боковую дверь другого автомобиля, рядом с которой сидит пассажир). В результате удара были сломаны ключица, лопатка и пять ребер. Ребра имеют более важную функцию, чем можно было бы подумать. Когда вы дышите, вам нужна не только сама диафрагма, чтобы наполнить воздухом легкие, но и прикрепленные к ребрам мышцы и сами ребра. Если у вас переломаны все ребра, грудная клетка не может помочь заполнять легкие воздухом, и дыхание чрезвычайно затрудняется. Такое повреждение называют «болтающейся» грудной клеткой, и человек в этом состоянии может умереть.

Возможность перелома всех ребер — еще один фактор, который делает боковые удары особенно опасными. Ребра легче переломить именно подобным образом. Грудная клетка устроена таким образом, чтобы сжиматься во фронтальном направлении — от грудины к позвоночнику, и именно такое движение происходит, когда мы дышим. Опять же, она сокращается в определенных пределах. Сдавите грудную клетку слишком сильно, и, выражаясь словами Доналда Хьюелка, «вы разделите сердце на две половины, как грушу». Но грудная клетка совсем не приспособлена для того, чтобы препятствовать боковому давлению. Сильный удар сбоку — и ребра начинают трескаться.

Мэтт все еще занят установкой оборудования, а Дебора своими датчиками. Обычно датчики ускорения ввинчивают на необходимые позиции, но если ввинтить их в кость, она треснет и будет легче разламываться при ударе. Поэтому Дебора прочно прикручивает их с помощью проволоки, а затем подкладывает под нее тонкие деревянные клинья, чтобы закрепить еще надежнее. Когда работает, она кладет кусачки для резки проволоки в руку трупа, как будто это рука хирургической сестры. Это еще одна возможность для него оказаться полезным.

Включено радио, мы трое разговариваем между собой, так что создается ощущение домашнего вечера. Я ловлю себя на мысли, что хорошо, что у UM006 есть компания. Наверное, очень одиноко быть просто телом. Здесь, в лаборатории, он часть чего-то, часть группы, центр всеобщего внимания. Конечно, это глупые мысли, поскольку UM006 — всего лишь масса тканей и костей, которая ощущает одиночество не больше, чем прикосновение пальцев Деборы, ощупывающей его тело вокруг лопатки. Но в этот момент я так чувствую.

Сейчас уже девять часов. От UM006 начинает не сильно, но отчетливо исходить запах мясного магазина в жаркий день. «Как долго, — спрашиваю я, — он может находиться при комнатной температуре, пока не начнет… — Дебора ждет, что я закончу свой вопрос. — …изменяться». Она отвечает, что, возможно, полдня. Она выглядит несколько озабоченной. Узлы недостаточно прочные, и суперклей уже не клеит. Кажется, ночь будет долгой.

Джон Каваног звонит сверху, чтобы сообщить, что нам привезли пиццу. Мы трое — Дебора, Мэтт и я — оставляем мертвого мужчину одного. Это выглядит не слишком вежливо.

Поднимаясь по лестнице, я спрашиваю Дебору, почему она выбрала именно такой способ зарабатывать себе на жизнь. «О, я всегда хотела проводить исследования на трупах», — отвечает она с таким видом, с каким люди говорят, что всю жизнь мечтали стать археологами или жить у моря.

«Джон так психовал! Никто не хотел работать с трупами». В своем офисе она достает из ящика стола флакон духов «Хэппи». «Так я пахну чем-то еще», — объясняет она. Дебора пообещала мне дать прочесть несколько статей, и, пока она их разыскивает, я смотрю на стопку фотографий на ее столе. И вдруг, очень быстро, я перестаю смотреть. На фотографиях крупным планом запечатлены результаты вскрытия плеча предыдущего трупа: мясного цвета рассеченная кожа. Мэтт смотрит на фотографии: «Разве это не снимки из отпуска, а, Деб?»