Кадры памяти
Шрифт:
Наставник отпустил меня день в день через десять лет учения. Мой уход не был ни для него, ни для меня особой драмой. Мы редко виделись в последние полгода. Я был вполне уверен в своих способностях, тем более, что мои успехи не прошли незамеченными для окружающих. Старейшины меня хвалили, а горожане напрашивались под опеку. Я никого не брал. Сначала говорил, что до конца учения можно брать только близких друзей, а таких у меня на планете не было, разве что Арон. А потом я улетел. Последний раз встретился с Наставником, собрал вещи и отправился на взлётное плато, где уже стоял готовый к отлёту космический корабль одного
Прежде я никогда не был в космосе, но видел его в предсказаниях разнообразных катастроф, так что лететь мне было страшно. Остаться же я просто не мог. Там, в глубине черноты, на каком-то куске красного камня меня ждёт Азамат.
Я часто звонил ему вначале, но потом он нашёл работу и стал звонить сам, чтобы я не отвлекал его в ответственные моменты. Когда у меня стали водиться деньги, я купил нетбук. Я надеялся, что так мы сможем не только разговаривать, но и видеть друг друга. На деле же мы стали больше переписываться, а звонки сократились. Мне казалось, что Азамат нарочно отдалялся от Муданга и от меня, но я не понимал, почему. Я должен был разыскать его и всё исправить.
Азамат нашёлся в трактире среди других наёмников. Он чуть не поперхнулся, увидев меня, но быстро справился с собой.
— Алтонгирел… — выдыхает он, привстав из-за стола. Окружающие оборачиваются, кое-кто обо мне уже наслышан. Имена духовников не принято скрывать, потому что чего стоит духовник, неспособный защитить самого себя?
— Здравствуй, — говорю. — Вот, я закончил учение. И приехал к тебе.
Он колеблется. Хочет меня обнять, но боится, что мне будет противно от его уродства. Я тоже не знаю, что делать, тоже хочу его обнять, но боюсь, что не стерплю и оттолкну его.
Он первым принимает решение:
— Пойдём на воздух, я хочу на тебя взглянуть, — он неловко улыбается. — Ты так повзрослел…
Я думаю, что он хочет сказать «малыш», но не решается. Я больно прикусываю губу.
— Как ты? — спрашиваю, не имея понятия, что я хочу услышать в ответ.
— Я хорошо, — он вздыхает с облегчением, что можно поговорить о чём-то безобидном. — Сейчас вот обновляю состав своей команды.
— Своей команды?
— Ну да, я разве тебе не говорил? Помнишь тот корабль, что я строил для капитана Руки? После его смерти команда распалась, и корабль остался за мной. И мне что-то так не захотелось ещё куда-то наниматься… Я подумал, может, мне одному пока полетать или с кем-нибудь в паре. А потом и третий добавился, и четвёртый… А сейчас совсем много народа стало, так что я решил оставить самых умелых, в конце концов я не нанимался возиться с этими папенькиными сынками без тени мыслей в голове!
Я смотрю на него новыми глазами. Он весел и полон энергии, почти как раньше. Есть люди, которые хотят работать под его началом. Я вижу, как покорённые галактики мелькают за иллюминатором его звездолёта. Он смог найти новое место в жизни, справиться со своей бедой, завоевать уважение — и всё это без меня. Нужен ли я ему? Меня передёргивает от внезапного холода.
— Я скучал по тебе, — он грустно улыбается.
Спасибо, что сказал.
— Я рад, что ты здесь хорошо устроился.
Он молчит. Мы стоим среди столиков внешней части трактира, облокотившись
— Я надеялся, — медленно говорит Азамат, — что ты обо мне забудешь.
Меня бросает в жар и в холод одновременно.
— Почему?
Он долго вздыхает.
— Потому что тебе открыты все дороги, и это большая глупость с твоей стороны следовать за мной, — он набирает в грудь побольше воздуха, чтобы справиться со следующим словом. — Дома ты можешь достичь фантастических высот. А здесь совсем другой мир. Здесь нет богов, и всё чужое. Тебе нечего тут делать.
Я слушаю его вполуха, потому что внезапно получаю предсказание. Азамат стоит один в центре поля, медленно обводя взглядом трибуны, он улыбается с вызовом, а судья объявляет бесконечные титулы.
Я слегка встряхиваю головой, возвращаясь в реальность. Азамат осекается на полуслове, приняв мой жест за несогласие.
— Мне ничто не мешает достичь высот здесь, — упрямо говорю я. — Если ты не хочешь меня видеть, не нужно выдумывать себе оправданий.
— О боги, — он усмехается. — Не глупи, малыш, конечно хочу! Просто мне жаль, что из-за меня ты стольким жертвуешь.
— Ничем я не жертвую, — пожимаю плечами. — Если ты прав, и я действительно тут лишний, мне ничто не мешает вернуться обратно в любую минуту.
— Да, конечно.
Он замолкает, как будто только что это понял. Подумав, он всё же объясняется.
— Прости, ты тут ни при чём. Я пытаюсь оттолкнуть тебя, потому что ты слишком живо напоминаешь мне о том, чего мне никогда не суждено увидеть вновь. Я действительно неплохо здесь устроился и многого достиг, но это всё… Я могу черпать воду из колодца, но мне никогда не окунуться в реку. Я пытался забыть, чтобы было не так обидно, и надеялся, что ты мне позволишь. Арон уже давно не звонит, а больше никто и не пытался меня удерживать. Я рассчитывал, что и ты со временем увлечёшься чем-нибудь и забудешь обо мне, и тогда я стану настоящим человеком без родины и без неисполнимых желаний, — он вздыхает. — Но нет так нет. Раз ты приехал, значит боги не хотят пока меня отпускать.
Он оборачивается и неожиданно ласково мне улыбается. Так странно, как он изменился, и как в то же время остался прежним. Мне страшно его не хватало, но я понимаю это только сейчас. Я кладу ему руку на спину и прижимаюсь лбом к его плечу, чувствуя, как он глубоко и спокойно дышит. Потом снова опираюсь на перила.
— Поможешь мне обосноваться? — спрашиваю, стараясь не показать, что мне неловко. Возможно, он прав, и я действительно здесь ни на что не гожусь.
— Конечно помогу. Я знаю пару мест, где ты можешь снять дом и набрать приличную опеку, чтобы жить с комфортом.
— А ты сам-то где живёшь?
— Так на корабле! Сейчас вот команду оформлю и дальше полечу. Я на Гарнете бываю всего два-три раза в год.
— А духовник тебе в команду не нужен?
Азамат слегка разводит руками.
— Ну, малыш… Это ведь опасная работа. Если бы ты хоть оружием владел или умел драться…
— Я умею! Я тем летом на Белый День до Тигра продвинулся!
Азамат смотрит на меня, сощурившись.
— Правда, что ли? А с чего это вдруг тебя на бои потянуло? Мне казалось, ты всегда считал, что это недостойно.