Кафе после заката
Шрифт:
– Вижу, уже почти все готово, – заметила Дамиана, которая вошла вместе с Амброузом.
– Я позову остальных, – сказал Зигмунд и отправился за Агнесс и Матильдой.
– Рулет с абрикосовым джемом, крем-суп с морковью, греческий салат, курица с острым соусом, паннакотта с карамелью, – тихо перечислила Дамиана.
– И еще один салат, – добавил Эдан, поставив к остальным блюдам тарелку с Цезарем.
– С лососем? – заметила Дамиана. – Я думала, ты сделаешь с курицей.
– У нас и так достаточно ее в меню, – сказал Эдан.
– Сейчас у многих заведений
– Пахнет многообещающе, – послышался у нее за спиной голос Матильды.
Все были в сборе, можно было начинать дегустацию, первым пробовал Амброуз, чье мнение хотела услышать Дамиана. Он съел несколько ложек супа и задумался.
– Что-то не так? – спросил у него Гэлл, который как раз готовил это блюдо.
– Все в порядке, – успокоил Амброуз. – Вкусно, но я все-таки думаю, что грибной большим спросом будет пользоваться.
– Я тоже так думаю, – присоединилась Матильда.
Через несколько минут все тарелки опустели, осталось только немного листьев от Цезаря. Зигмунд и Матильда вернулись в зал, Амброуз и Дамиана отправились в кабинет, а остальные продолжили работать. Посетителей было мало, Эдан неторопливо жарил и варил, а Гэлл отправился на склад, чтобы перебрать овощи.
На склад можно было попасть через кухню, дверь в него находилась у входа, Матильда бесчисленное количество раз проходила мимо нее. Внутри располагался стеллаж, на котором стояли коробки с овощами, и большой холодильник, набитый продуктами. Гэлл проверил даты на маркировках, все было еще свежим, а с фруктами пришлось повозиться. Особенно с яблоками, которые частично были червивыми. Прошло несколько минут, и рядом с ящиком с хорошими яблоками появилась небольшая коробка с червивыми. Когда Гэлл ставил ее на полку, услышал, как кто-то вошел на кухню. Судя по стуку каблуков, это была Дамиана.
– Амброуз одобрил только курицу, – послышался ее голос.
– Понятно, – сказал, не отрываясь от работы, Эдан.
– Я завтра распечатаю новое меню, – продолжила Дамиана. – Пока.
– Пока.
Ее рабочий день подошел к концу, она поспешила домой, а Гэлл вышел из подсобки и уставился на Эдана. По его взгляду было понятно, что он все слышал.
– Курица, значит, – произнес он, оказавшись у раковины.
– Да, – подтвердил Эдан. – Хорошо, что не Цезарь.
– Иди покури, заказов же нет.
– Я как раз собирался, – сказал Эдан, вытирая руки о небольшое красное полотенце.
Когда он вышел на улицу, уже темнело, а в небе появились первые звезды. Эдан сел на скамейку и закурил, а через некоторое время к нему присоединился я. Я запрыгнул на скамейку и потерся головой о его ногу.
– Привет, черный, – сказал он мне. – Тебя утром кто-нибудь кормил? Судя по контейнеру, это был Гэлл. Снова сырым мясом угостил?
Он смотрел на меня и продолжал курить, сигарета становилась все короче и короче, пока от нее почти ничего не осталось, и пока бычок не полетел в урну. Эдан встал и отправился на кухню и через минуту вернулся с салфеткой, в которую были завернуты куски жареного лосося.
– Вот, – сказал он, развернув ее у моего носа.
Я начал есть, рыба была еще теплой от его рук и немного пахла табаком.
– Сегодня был тяжелый день, – услышал я в его мыслях.
Приближалась и ночь, ночью заведение тоже работало, только знали об этом не все. Дамиана ушла домой, она была уверена в том, что и остальные должны были разойтись по домам, но работа остальных сотрудников только начиналась. И в основном это касалось бара, где на смену кофе и молочным коктейлям пришла очередь готовить что покрепче.
Зигмунд расставил белые чашки по полкам в ящике и начал расставлять бокалы и рюмки рядом с кофеаппаратом. На нем уже не было серой футболки, в которой он обычно работал. Она словно испарилась с его молодого тела, обнажив торс и руки. Тело у него было красивым, только теперь размером с куклу, Зигмунд был хорошо сложен, сквозь молочную кожу проступал рельеф мышц, а за спиной показались зеленые крылья, которые мерцали. Их было четыре, они были невесомыми и просвечивались. Они показались, а это значило, что солнце скрылось за горизонтом. Теперь в небе сияла луна, и уши Зигмунда стали остроконечными.
– Надо прочистить уши, – сообщил он Матильде и Агнесс.
– Хорошо, – сказала Матильда и поспешила к крайним столикам.
Свет в кафе внезапно выключился, а потом включился, и кое-что изменилось в интерьере. Над каждым столиком вместо ламп теперь висели виселицы с головами. От их шей оставалось несколько позвонков, а кожа была мертвецки серой и сморщенной. У каждой головы был зашит рот, а растрепанные волосы торчали во все стороны. Глаз у них было не по два, а по пять и больше, все они были разного размера и оттенка, носы их словно ввалились внутрь, от них остались только по два почти незаметных отверстия.
Матильда достала кисточку из кармана и принялась чистить их большие остроконечные уши. А Агнесс собиралась заняться тем же, она встала спиной к бару, и ее тело рассыпалось на сотню рыжих тараканов, который принялись вычищать не только уши, но и каждый угол в кафе. Халат ее исчез, но через пару минут снова появился, когда тараканы закончили свою работу.
Сначала он просто лежал на полу, а потом зашевелился и поднялся в воздух. Казалось, что в него завернулся кто-то небольшого роста, а следом его фигура начала расти, пока из рукавов не показались пальцы Агнесс, и ее голова не вылезла из горловины.
– Я закончила, – сказала она тихим голосом, уставившись на Матильду.
– А я только ко второй голове приступила, – сказала Матильда.
– Когда закончишь, рассыпь песок у входа, – попросил у нее Зигмунд, который теперь был размером со стакан.
Он был феей с зелеными крыльями, сказочным существом с красивым лицом и телом. Зигмунд стоял на барной стойке, а потом взлетел, с его крыльев посыпалась мерцающая пыль, небольшая горсть которой осталась рядом со стаканом, в котором был чай для Матильды. А она закончила с головой, насыпала песок в свою ладонь и поспешила на улицу.