Каир. Биография города
Шрифт:
Незаметно во всех сферах жизни города происходили изменения. Почти все, кто писал о Египте этого периода, отмечают, что важнейшим наследием суэцкого конфликта был рост национального самосознания. Мужество гражданских защитников Порт-Саида и убеждение, что война была несправедливой, сплотило египтян больше, чем любая пропаганда. Эти события также помогли изменить и направление развития экономики страны. Патрик О'Брайен в книге «Революция в экономической системе Египта. 1952–1956», опубликованной по инициативе Королевского института по международным делам в 1966 году, писал: «После 1956 года «Свободные офицеры» отказались от своей прежней политики развития экономики путем поощрения частных капиталовложений в пользу укрепления государственного сектора экономики». В 1952–1953 годах, писал он, частный капитал составил 72 процента всех капиталовложений, а к 1959–1960
Насер назвал эту систему «контролируемым капитализмом», на дело не в названии, а в том, что после 1956 года египтяне были готовы на любые необходимые эксперименты и жертвы, чтобы только помочь новому национальному самоутверждению. Конституция 1956 года давала политическое обоснование идеям «контролируемого капитализма», и Каир снова стал штаб-квартирой десятков новых организаций, созданных вокруг Национального планового комитета, где 200 экономистов и иностранных специалистов из Норвегии, Восточной Германии и Голландии разрабатывали планы экономического развития. Веру в успех в значительной степени укрепило согласие Советского Союза финансировать и строить высотную плотину в Асуане, от которой зависела судьба всех остальных планов. Настроение в Каире опять становилось более оптимистическим, и почти каждый день в печати публиковались новые законы, которые показывали гражданам, что в силу экономической необходимости в их жизни происходят серьезные изменения. Чарлз Иссави, профессор экономики Ближнего и Среднего Востока в Колумбийском университете, публикует на шести страницах своей книги «Египет и революция» (1962) список важных социальных и экономических реформ, проведенных между 1956 и 1961 годами. Все реформы в той или иной мере затрагивали повседневную жизнь Каира, хотя и не всегда сразу можно было уловить их влияние.
Так, например, в 1959 году был принят закон, устанавливавший 48-часовую рабочую неделю и максимальный рабочий день 8 часов, что для такой страны, как Египет, было невероятным событием. В том же году по новому закону каждая компания была обязана выделять 25 процентов прибыли на нужды своих рабочих и служащих, причем 10 процентов выплачивались им наличными, 5 процентов шли на социальное обслуживание и жилищные нужды, а остальные 10 процентов — в государственный фонд социального обеспечения. Тот же закон ограничивал жалованье директоров компаний 5 тысячами египетских фунтов в год. А в совете директоров каждой компании должен был находиться представитель служащих и рабочих.
В 1957 году правительство приняло постановление, что все банковские операции надлежит проводить через египетские банки, действовавшие как смешанные акционерные компании, акциями которых могли владеть только египтяне. То же положение касалось и страховых компаний. После 1958 года представителями всех экспортных и импортных агентств и торговых организаций могли быть только египтяне. Другой закон предусматривал, что большинство директорских постов должно принадлежать египтянам, а деловая переписка должна вестись на арабском языке. Благодаря контролю над капиталовложениями, дивидендами, объемом производства, а также участию правительства в производстве бензина, очистке нефти, в добыче минералов и работе транспорта государство начало непосредственно участвовать в жизни Египта, а в самом Каире не было, пожалуй, ни одного человека, которого в той или иной степени не коснулись новые экономические законы.
Еще в 1957 году Насер в одной из речей заявил, что в конечном итоге в Египте будет построено «социалистическое, демократическое и кооперативное общество», но тогда никто, даже в Египте, не обратил особого внимания на эти слова. Однако уже к 1960 году все плановики в Каире повторяли слово «социализм», хотя только с июня 1961 года правительство официально провозгласило политику «социальной революции». За несколько месяцев были национализированы все банки, страховые и пароходные компании Египта, а также 44 важнейшие промышленные компании, контролировавшие производство цемента, меди, электроэнергии, торговлю лесом и автомобильный транспорт. Были национализированы все фирмы, занимавшиеся внешней торговлей, предприятия по прессовке и упаковке хлопка, а также половина капиталов 86 фирм, контролировавших местную легкую промышленность и оптовую торговлю. 147 других компаний были просто конфискованы, а позднее (1963) государство взяло в свои руки фармацевтическую промышленность, гражданское машиностроение, грузовой автотранспорт и водный транспорт. После того как решения о национализации стали законом, Египет превратился в своей основе в социалистическое государство, хотя еще оставались частные предприятия. Сохранились мелкие фабрики, частная внутренняя торговля, коммерческие фирмы, частное строительство и, наконец, реформированное частное землевладение. Правда, новые земли, которые должна оросить Асуанская плотина, будут принадлежать государству и им же обрабатываться.
Экономическая революция была подкреплена важным политическим шагом в мае 1962 года, когда президент Насер представил Конгрессу народных сил «Хартию», давшую Египту свою собственную, как подчеркивают сами египтяне, социалистическую идеологию. «Хартия» разъясняла в общих чертах принятую Египтом социалистическую доктрину: революционный энтузиазм, ведущая роль рабочего класса и крестьянства (хотя «Хартия» и осуждает классовую борьбу), внешняя политика с упором на антиимпериализм, поддержка ООН и защита национального прогресса, высокий идеал международного сотрудничества в борьбе против нищеты. Но на 100 страницах «Хартии» только мимоходом, в нескольких словах, сказано о необходимости «положить конец агрессии Израиля». Египет был слишком занят своими делами, чтобы уделять много внимания Израилю.
Официально Каир стал теперь столицей социалистического государства. Некоторое время Каир был также столицей Объединенной Арабской Республики Сирии и Египта, союза, который изобрели сирийские политические деятели, чтобы предотвратить движение Сирии к коммунизму. Союз был расторгнут, когда сирийские солдаты решили, что Насер зашел слишком далеко со своим социализмом, и Египту не оставалось ничего иного, как сохранить в блестящем одиночестве название Объединенной Арабской Республики. Даже когда Сирия сама превратилась в социалистическое государство, союз не был восстановлен, хотя на это и надеялся президент Насер. Сейчас это вряд ли имеет какое-либо значение, ибо Каир считает себя признанной столицей арабского мира, от которой все «неосвобожденные» арабы ждут руководства и помощи. Но не все в Каире сходятся на том, что арабский социализм лучшее решение всех проблем. Противники Гамаля Абдель Насера почти не могли выступать публично, но в политическом отношении они были еще очень сильны, и в сентябре 1967 года они еще раз попытались подорвать всю новую систему.
Тем временем Каир оставался центром арабского социализма, а внешне это тот город, который мы видим и сейчас, уже после печальной драмы 1967 года.
19. Европейское наследие
Каир действительно социалистический город, но есть еще в его атмосфере что-то нейтральное, будто стоит он на меже, отделяющей одну форму общества от другой, и никак не может сделать решающего шага. Каирцы по-прежнему хитроваты, легко возбудимы и жизнерадостны. В городе все еще есть богатые и бедные. Но центр тяжести переместился. Кажется, что бедные сейчас стали духовными хозяевами города, а богачи ведут себя поскромнее, хотя и не уступили полностью своих позиций.
Признаки переходного периода можно заметить во всей жизни Каира. Так, крупнейшие магазины города выглядят как старомодные капиталистические универмаги, но их деятельность контролирует государство (хотя оно и не владеет ими). В больших каирских магазинах не увидишь сверкающего полированного алюминия или огромных стеклянных витрин — для них характерны деревянные прилавки и скрипучие полы, которые попахивают керосином. В 1967 году они по внешнему виду мало чем отличались от магазинов 1947 года.
Каирские магазины отстают от нынешнего века прежде всего потому, что правительство ограничивает закупки иностранных товаров, и местная промышленность сама производит теперь дешевые варианты тех же самых товаров. Достойно удивления, какой большой процент всех потребительских товаров — от носков до электрических лампочек и велосипедов — производится в самом Египте. Чаще всего копируются европейские товары, но качество их неплохое. Аптеки издавна имели огромное значение в Каире, так как все в городе постоянно страдают несварением желудка, болезнями печени, мочевого пузыря, жалуются на заболевание ушей и глаз. Поэтому любое новое лекарство или слабительное берут нарасхват. Для европейских фармацевтических фирм Египет раньше был «золотым дном», но ныне Египет сам производит большинство лекарств. Правда, любители лекарств и люди, помешанные на уколах, предпочитают европейские средства, но, говоря по правде, египетские лекарства ничем не хуже, и торговля в аптеках идет так же бойко, как в кафе, барах и ресторанах.