Каирский дебют. Записки из синей тетради
Шрифт:
– И вам не пришло в голову обратиться к капитану корабля? – спросил Загорский недоверчиво.
– Конечно, я думала об этом, – сказала Мари. – Но я была так напугана, мою волю совершенно парализовало. Да и не было у меня никаких доказательств, только слова. Это значило, что до прибытия в порт их никто не стал бы арестовывать, а за это время они бы легко избавились от меня…
– И вот вы прибыли в Марсель, – сказал он.
Она кивнула. Да, они прибыли в Марсель. Деметриос и сообщники все время
– На что же вы надеялись? – Загорский глядел на нее с удивлением. – На то, что вы продадите брильянты, и вас оставят в покое?
Она покачала головой и посмотрела на него снизу вверх. В глазах ее стояли слезы.
– Нет, – проговорила она дрогнувшим голосом. – Я надеялась продать брильянты и попросить кого-нибудь из приказчиков или даже самого Леона Блюма вывести меня отсюда черным ходом.
– Однако на вашем пути встал я, и смешал вам все планы, – невесело усмехнулся Загорский. – Впрочем, может быть, это не так уж и плохо. Во всяком случае, у вас сейчас гораздо больше шансов сохранить свою жизнь, чем до нашего знакомства.
Она печально улыбнулась. Жизнь – может быть, но не свободу. Если она скажет, что поучаствовала в ограблении, сама об этом не зная, ей вряд ли поверят, уж слишком многое в этой истории зависело от нее.
– Вы правы, – сказал он, – риск слишком велик. Мне надо немного подумать.
Она умолкла, пораженная его хладнокровием. Впрочем, думал он совсем недолго. Спустя каких-нибудь полминуты он поднял голову и улыбнулся ей. Улыбка его была такой светлой и обаятельной, что она не выдержала и улыбнулась в ответ, хотя и довольно сердито.
– Ну? – сказала она. – Что же вы надумали?
– Увы, – отвечал он, – ничего оригинального. Впрочем, здесь оригинальное и не требуется. Вся штука в том, что полиция охотится не за вами, а за брильянтами. И если брильянты вернутся в целости и сохранности, остальное уже никого не будет интересовать. Так вот, я полагаю, что мне нет никакого резона вас ловить, главное – получить брильянты. И если вы мне их оставите, я вас отпущу на все четыре стороны – тем более, что я в вашу историю поверил.
– А что вы скажете полиции?
– Скажу, что вы перехитрили меня и сбежали. А полиции достанутся ваши сообщники. Или, может быть, вы надеялись спасти от тюрьмы этого вашего Деметриоса?
– Не на что я не надеялась, – отвечала она сердито, – этот мерзавец играл моей судьбой, моей свободой и жизнью! Он использовал меня втемную, после чего собирался отправить на тот свет.
– Отлично, – сказал Загорский, – будем считать, что мы пришли к соглашению.
Мадемуазель Мари кивнула.
– В таком случае, каков порядок действий?
– Во-первых, –
Она заколебалась, глядя на него. Загорский улыбнулся ей, и она неожиданно заметила, какие удивительные у него глаза – не голубые, не черные, не карие, а какие-то смешанные, каре-зеленые.
– Не бойтесь, – сказал он, – я не воспользуюсь силой.
Они помедлила секунду, но все-таки спрятала револьвер в сумочку.
– Прекрасно, – кивнул он, – теперь брильянты.
Она вытащила из сумочки увесистый мешочек из красного бархата и передала ему.
– Тут все? – спросил он.
– Все, – сказала она и почему-то отвела глаза.
– Хорошо, – сказал молодой человек, – верю вам на слово.
Она топнула ножкой и, что-то чуть слышно бормоча, с досадой сунула руку в сумочку. Вытащила еще один мешочек, поменьше и, не глядя на Загорского, сунула его ему в руки.
– Благодарю, – сказал он. – Я бы с удовольствием оставил их вам, но когда их недосчитаются, решат, что их украл я.
– Ах, довольно, – отмахнулась она, – уговор есть уговор.
– И, наконец, сам побег, – он вытащил ключи из кармана и протянул ей.
Она посмотрела на него с удивлением. Он же сам говорил, что если она попытается выйти, ее задержит полиция. Он кивнул.
– Это если только вы попытаетесь выйти через дверь. Но эти ключи открывают жалюзи на окнах. Вы откроете их, спрыгнете на землю – тут совсем невысоко – и отправитесь, куда вам только захочется.
– А вы? Они же спросят, почему вы меня отпустили?
Загорский пожал плечами.
– Скажу, что вы угрожали мне пистолетом.
Она поморщилась. Нет, этого недостаточно, это неубедительно, это только слова. Нужно что-нибудь вещественное. Предположим, она ударила его пистолетом, он потерял сознание и упал на пол. А она забрала ключи и сбежала.
Загорский неожиданно засмеялся.
– Понимаю, – сказал он, улыбаясь, – я сорвал вам все планы, и вам очень хочется дать мне по физиономии.
– Физиономия здесь не при чем, – неожиданно отвечала она, – я буду бить по затылку.
– Идет, – сказал Загорский. – Только бейте не очень сильно, вскользь – не хочу сделаться инвалидом.
Они открыли и подняли жалюзи, потом Загорский повернулся к ней в профиль, чтобы удобнее было его бить. Несколько секунд она молча смотрела на него.
– Жалко, – сказала она наконец.
– Не жалейте, – отвечал он, – если ударите правильно, будет лишь небольшая ссадина и шишка, которая быстро заживет.
Она покачала головой.
– Я не о том. Жаль, что мы с вами не встретились раньше и при других обстоятельствах.
Он молчал, не глядя на нее. Наконец она вздохнула.
– Ладно, – сказала она, – закрывайте глаза.