Как Алик в тайге заблудился
Шрифт:
Алик лихо принялся собирать бруснику, но скоро ему надоела мошка, отбоя не было от нее. А признаться отцу совестно. Сам ведь напросился! И решил он вернуться к палаткам, на поляну. Может, ветерок разогнал там этого противного гнуса? Поднялся Алик и пошел.
Пойти-то пошел, да не в ту сторону. Вместо того чтобы выйти к палаткам, он забрался в такую чащобу, где даже днем было темно, как ночью.
Закричал Алик, позвал отца, но никто не ответил ему. Так маленький таежник понял, что заблудился.
А отец вдруг спохватился — сын пропал!
Друзья немного
— Пошел, наверно, в палатку. Куда же еще? Парнишка смышленый, самостоятельный.
Но в лагере мальчика не нашли. Звали его, звали, стреляли из ружей, облазили всю округу — нет нигде.
Кинулся отец домой. На поиски мальчика отправился весь поселок — сотни людей. Обошли, кажет-ся, все — каждый кустик осмотрели, каждое дерево, каждую ложбинку. Гудки на электростанции не умолкали день и ночь. Над тайгой кружили вертолеты.
Но Алика так и не нашли.
Мать плачет. У отца на висках появились серебряные пряди…
— И все же он вернется домой! — говорил отец.- Жаль, ни ножа у него, ни спичек. Только бы не растерялся…
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Проплутав по дебрям несколько часов, Алик набрел на какой-то ручей. «Ручей обязательно течет к реке», — вспомнил он слова отца. И еще вспомнил самые главные слова: «Что бы ни случилось, никогда не суетись, не пугайся. Прежде чем сделать шаг, хорошенько обдумай его, береги силы. Старайся по пути искать что-нибудь съедобное и понемногу подкрепляться. Не будешь этого делать — быстро ослабнешь и погибнешь».
У воды Алик нашел несколько крупных саранок, сорвал пучок черемши, собрал горстки две брусники. Не наелся, конечно, но голод утолил. Пяток саранок даже в карман припрятал: «Если больше ничего не найду, подкреплюсь ими…»
А тут и вечер подкрался. Призадумался Алик: где же ему ночевать? Пробираясь вдоль ручья через бурелом, увидел толстенную осину. У нее один бок прогнил, и невысоко над землей образовалось такое огромное дупло, что и взрослый поместится там. Но как влезть туда? Алик отыскал крепкую сучковатую палку, прислонил к осине и, переступая по ней с сучка на сучок, как по ступенькам, поднялся в свой «домик».
Убежище оказалось что надо. Жаль только, сыро. Древесина перепрела и отваливалась ошметками. Пока совсем не стемнело, Алик спустился на землю и набрал в охайку сухого мха. Затем он расстелил мох в дупле. Получилась мягкая постель. Мальчик свернулся калачиком и тотчас уснул.
Среди ночи разбудил его жуткий крик. Спросонок Алик не мог сразу понять, где он и что с ним, и от страха сам завопил:
— Маа-маа!
А где-то совсем рядом не прекращался этот жуткий крик: «Ку-га, ку-га! Ух-ха-ха-ха…»
Мальчик приподнял голову, чтобы осмотреться, и неожиданно стукнулся затылком о древесный выступ.
Утомился он. Лишь перед самым рассветом зарылся в сухой мох и снова заснул.
Утром Алика разбудило солнце, осветив его лицо. Алик потянулся и опять позвал: «Ма-ма!», но быстро спохватился, выглянул из дупла и чуть не заплакал. Задумался крепко: «Что же делать дальше?»
Просто так сидеть, чего-то ждать — нельзя! Нужно идти! Искать выход из тайги!
Спустился мальчик на землю, умылся в ручье, а заодно и помыл вчерашний запас саранки. Съел. Мало! Поискал съедобные травы, но все, что находил, нужно было готовить на огне. А где взять спички в лесу?
Очень обрадовался Алик, когда увидел стебельки кипрея. Его еще называют иван-чай. Отец рассказывал: корешки иван-чая до того полезны, что их употребляют в пищу даже на Кавказе, где и так много всяких фруктов и овощей, огородной зелени. В корешках иван-чая к тому же есть сахар, а он так необходим организму человека.
Алик надергал корешков кипрея, тщательно промыл. Затем попробовал и съел с удовольствием…
Смородина у ручья почти вся осыпалась, а ту, что осталась, Алик живо собрал. Отец как-то объяснял: кто ест черную смородину, у того никогда не болят ни зубы, ни десна.
Ко всему привыкнешь в тайге, но только не к мошке. Тронешь ветку — тучами поднимаются злые насекомые. Никуда от них не спрячешься, до крови разъедят лицо и руки. Поэтому Алик ступал очень осторожно, обходил кусты, старался не задевать даже листья. Но где уж там! Откуда только берется эта мошка? Отмахивался мальчик от нее веткой, лупцевал себя по щекам и шее, а она все наседает и наседает… И тогда Алик остановился у пихты, взял на палец прозрачной смолы-живицы и смазал ею все ранки, разъеденные мошкой. Дальше пошел.
В одном месте ручей разлился, и путь Алику преградило болотце. Нужно идти в обход. Зато на этом болотце стрелолиста видимо-невидимо.
Мальчик разыскал крючковатую палку, подтащил к себе несколько стеблей и обобрал клубни. Большие! Как крупные лесные орехи. Попробовал: вкусные! Конечно, куда вкуснее они были, когда отец варил их в котелке. Да еще подсаливал…
Набил Алик карманы клубнями стрелолиста. Один карман — на обед, другой — на ужин. А на завтрак что останется? Недолго думая Алик насыпал еще и за пазуху.
Дальше продвигаться было труднее. Дело в том, что здесь над тайгою недавно пронесся ураган. Столько повалил деревьев, что через этот страшный завал не пробиться и опытным таежникам, не то что мальчику.
Хочешь не хочешь, надо обходить бурелом стороной. А это значит — топать и топать, расходовать силы зря. Но еще хуже — можно потерять из виду ручей. Куда потом пойдешь?
Мальчик то и дело поднимался на холмы и пригорки, влезал даже на деревья: где верный ручеек? Солнце высоко в небе, идти еще да идти, а устал Алик больше, чем за весь вчерашний день. Но Алик не сдавался.