Как аукнется

Дональд Уэстлейк

КАК АУКНЕТСЯ...

– Боюсь, это опять церковь, - сказала Кэри Мортон.
– Грег, переключи. - Ничего, ничего, мне она нравится,- из вежливости заверила ее Фей Уайт, но Грег Мортон уже щелкнул рамкой проектора, и на миг появившийся на стене белый прямоугольник сменился еще одним роскошным видом все той же крошечной бетонной церквушки, аляповато выкрашенной в пастельные тона и блестящей на ярком южном солнце, словно свадебный торт недельной давности. - О, господи, что-то я переборщила с этими снимками, - сказала Кэри.
– Но церквушка такая красивая. - Да, прелестные цвета, - согласилась Фей, кляня себя за эту бесхребетную учтивость и понимая, что тут уж ничего не поделаешь. Десять лет назад, в колледже, было точно так же: Кэри дерзила и плевать на всех хотела, а Фей улыбалась и твердила свое "ничего, ничего, мне нравится". Прошли годы, но все осталось

по-прежнему. - Этот народ такой примитивный, - заявила Кэри, пока Грег бился с проектором, а все остальные таращились на белую стену.
– Считаются христианами, но то, что они творили в этом своем храме - сущие джунгли. Так почему же вы этого не сфотографировали?
– подумала Фей, потягивая аперитив, приторный южноамериканский напиток, привезенный Мортонами из Бразилии. Его пили все, Кроме Рида, мужа Фей; тот предпочел кружку пива. Жаль, что я не такая уверенная в себе и не такая спокойная, как Рид, продолжала размышлять Фей. Жаль, что я не люблю своих друзей так, как он. Щелк. Появилось изображение четверки робких улыбчивых ребятишек на фоне ржавой, просевшей темно-зеленой американской машины. - Как это по-детски, - с безмятежной улыбкой заметила Кэри. - Так они и есть дети, - ответила Фей, глядя на маленькие беззащитные мордашки и острые коричневые коленки. - Нет, я имею в виду их всех, - Кэри рассмеялась.
– Очень милые люди, но уж такие легковерные. - Прирожденные жертвы агитаторов, - подал голос Грег. Изображение на стене задрожало, и Фей нахмурилась, глядя на детишек. Что там? Отсохшая рука? А у этого... Неужели? - Погодите!
– вскричала Фей, но проектор уже щелкнул, и на экране появился мужчина, безмятежно бредущий по проселочной дороге с большим глиняным кувшином на плече. Дорога была сухая и пыльная, по обе стороны лежала выжженная солнцем бурая земля. - О, да это Хулио!
– радостно объявила Кэри. - Что там? Один из этих...
– Фей посмотрела сквозь луч проектора на Кэри, милую, белокурую и совсем недавно ставшую матерью.
– Один из этих детишек - слепой, да? Но в этот миг Рид спросил: - Агитаторы, Грег? Неужто они есть и там? - Да уж как водится, - ответил Грег.
– Когда в стране обустраивается большая американская компания, она привозит с собой процветание, рабочие места, товары народного потребления, образование, медицинское обслуживание. И местные тотчас начинают думать, будто все это принадлежит им. - Хулио вел у нас хозяйство, - сказала Кэри, улыбаясь Фей.
– Ты не поверишь, до чего приятно жить в стране, где легко найти прислугу. А какое вино он делал. Таскал его нам целыми кувшинами. Не виноградное, а из каких-то цветов, кажется. Не понимаю, как ему удавалось что-то выращивать. Вы только взгляните на эту почву. В моем огородике помидоры были не больше желудей. - Очень бедные почвы, - пояснил Грег.
– Но политиканы, разумеется, болтают про загрязнение окружающей среды. - Здесь - та же история, - отозвался Рид, - Раздувают из мухи слона. - Вот именно, - согласился Грег.
– Все мы люди, а человеку свойственно ошибаться. Можно подумать, мы нарочно. Неужто мы варвары? Фей повернулась и воззрилась на Грега. - Я читала про какую-то долину в Бразилии, - сказала она.
– Там теперь столько промышленных предприятий, что никакой растительности не осталось. И дети рождаются уродами, и... Грег кивнул и недовольно скривил губы. - Мертвая долина. Да, я ее знаю. Поверьте, политиканы нам уже плешь проели из-за нее, хотя там не наши компании, а международные европейские, южноамериканские. Спору нет, они там и впрямь хватили через край, и, конечно, их надо как-то сдерживать. Но нам, американцам, нужно уразуметь одну вещь: скоро мы будем плестись в хвосте у всего мира. Щелк. Хулио с кувшином исчез с экрана, и его место заняла очень-очень беременная Кэри в мешковатой белой блузе и мешковатых розовых штанах. Она стояла перед белым типовым коттеджем и сияла улыбкой. На заднем плане виднелись высокие железные трубы, посылавшие в небо струи черного дыма, как на детском рисунке. - Я не снимала розовых вещей, - сказала Кэри.
– Чтобы родилась девочка. - Твоя Вики - прямо куколка, - сообщила ей Фей. - Кабы не эти правительственные предписания, - сказал Риду Грег, - наша компания перебралась бы в Бразилию еще двадцать лет назад. Конечно, я тоже защитник окружающей среды. В конце концов, все мы дышим одним воздухом. Но надо взвешивать "за" и "против". Этим южным странам просто необходимы наши заводы, и они охотно пускают нас к себе. - Долго вы там пробыли?
– спросила Фей. - Полгода, - Кэри мечтательно улыбнулась, глядя на себя беременную и вспоминая о чем-то.
– Я так раздалась, что думала, у меня будет тройня. - А эти там, они плодятся как кролики, - подал голос Грег.
– Но по ним не видно. Я о женщинах. Идет по дороге, и не скажешь, что на сносях. Потом присядет на корточки, и нате вам. - Ну, не так все просто, - со смехом поправила его Кэри. - Думаю, работа с роженицами у них далека от наших стандартов, - сказала Фей. - И в этом - одна из причин нашего возвращения, - объяснил Грег.
– И, конечно, мы хотели, чтобы Вики родилась в Штатах. Щелк. - А это - озеро нашей компании, - сообщила Кэри. Люди на берегу представляли собой весьма разношерстное общество. - Американцы - они и в купальниках американцы, - сказала Фей. - Помнишь то лето, когда мы жили на озере Монекуа?
– спросила Кэри. Правда, похоже? - Да, только там не было вулканов. - Может, на следующий год опять туда выберемся?
– предложила Кэри. - Там теперь нельзя купаться. Оно то ли зацвело, то ли заросло. - О, какая жалость, - с лучезарной улыбкой ответила Кэри.
– Зато можно плавать в океане. - А это опять Хулио?
– спросил Рид, глядя на экран.
– И дети все его? - Я же говорил, они - что твои кролики, - сказал Грег.
– Разумеется, нам пришлось пустить местных на наше озеро. Мы же демократы. Один из малышей на слайде полз к воде. - А где его ноги?
– поинтересовалась Фей. Щелк. - Что?
– переспросил Грег. - Ничего, ничего, - Фей нахмурилась, глядя на белую стену. - Слайды кончились, дорогая, - сообщил Грег.
– Сейчас без семи минут восемь, - добавил он, взглянув на свои часы - порождение новейших технологий.
– Ты просила сказать. - Да. Боже мой!
– воскликнула Кэри и поднялась.
– Обед через пять минут. А потом, если захотим, посмотрим остальные. - Может быть, на сегодня хватит?
– ответил Грег. - Хочешь, помогу?
– вызвалась Фей. - Не надо, - сказала Кэри.
– Сиди себе. Но куда там. Оставив Грега и Рида обсуждать предписания и ограничения, женщины отправились на кухню, где мерцали маленькие красные лампочки, оповещая о приближении трапезы. Кэри заглянула в окошко духовки. - Боже мой, как же хорошо вернуться к современным приспособлениям. - А в Бразилии у вас их не было? - Микроволновок? Ты шутишь?
– Кэри сняла крышку с кастрюли, и в воздух поднялся клуб пара, благоухающего овощами.
– Там - только печь да крошечный итальянский холодильник, в котором и льда-то не сделаешь. Когда к нам приходили сослуживцы, они приносили лед с собой. Честное слово. - Сослуживцы? - Ну, а кто еще? Если бы ты знала, как мы скучали по тебе и Риду. - Мы рады вашему возвращению, - сказала Фей и чмокнула Кэри в гладкую пухлую щеку. Фей и впрямь нечего было делать на кухне, да и Кэри тоже. Машины прекрасно справлялись и без них. Фей пошла в ванную подправить грим, а на обратном пути, заглянув в детскую, заметила какое-то движение и остановилась. Когда они заходили сюда, чтобы взглянуть на Вики, та спала. Теперь Фей решила полюбоваться ребенком еще раз и тихонько ступила в полумрак детской. Вики была белокурой, как и ее мать, с широко поставленными глазами и приплюснутым носиком. Глазки были закрыты, но она сучила ручонками и ножками, как и положено младенцу, познающему свое тельце. Вероятно, Вики почувствовала присутствие Фей; она резко разомкнула веки и сосредоточенно уставилась в потолок. У нее были прекрасные зеленые глаза, чуть темнее малахита. Мгновение спустя пухлые губки ребенка приоткрылись и одарили Фей пузыристой улыбкой. Это игра света, решила Фей. Вцепившись в край колыбели, она не сводила глаз со смеющейся Вики и думала: а нам-то казалось, что мы в безопасности. Все, что нам угрожает, мы увозим прочь, подальше, туда, где пострадать могут только люди, на которых нам наплевать. А сами сидим тут и думаем, что мы в безопасности. Ан-нет. Скоро настигнет и нас. - Прошу к столу, Фей, - послышался голос Кэри с порога. Нельзя дать ей понять, что я знаю, подумала Фей, оборачиваясь. Но, вероятно, выдала себя, и Кэри все поняла по ее глазам. - Так ты заметила?
– спросила она с легкой судорожной улыбкой. - Кэри... - Ничего, ничего, это пустяки, - Кэри взяла Фей под руку и повела из детской.
– В нашей фирме есть врач, знаток этой болезни. Он говорит, надо сделать маленькую операцию, когда Вики чуть подрастет. Даже следа не останется. - Врач компании? Значит, это не первый такой случай? - Все дети здоровы и веселы, - с довольной улыбкой ответила Кэри.
– Идем обедать.
– Она подалась к Фей, улыбка сделалась заговорщицкой.
– Только никому ни слова, ладно? Мы все исправим. Фей знала, что никогда не расскажет об этом ни одной живой душе. Но и не забудет увиденного до конца своих дней. Не забудет эти темно-зеленые детские глазки, этот приплюснутый носик, этот раздвоенный язычок...