Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными

Райнерт Эрик С.

Только через много лет я понял, что Гарвардская школа бизнеса за два года обучения незаметно сделала меня адептом альтернативной, ныне исчезнувшей экономической традиции, которая куда ближе к реальной жизни, чем сегодняшняя экономическая наука. Метод ситуационного исследования, которым пользуются в деловых школах, основан на методологии Немецкой исторической школы. Эдвин Гей (1867–1946), основатель и первый декан Гарвардской школы бизнеса, 12 лет проучился в немецкоязычных университетах и был последователем немецкого экономиста Густава Шмоллера (1838–1917) и его исторического подхода [6] . Стандартная экономическая наука зачастую приучает людей смотреть на мир сквозь призму методологических и математических линз, при этом упуская из вида факторы реальной жизни. Исторический же подход, напротив, собирает любые фактические доказательства, если они имеют отношение к делу. В этой книге глобализация анализируется по методу ситуационного исследования (кейс-стади), как если бы ее анализировала Гарвардская школа бизнеса. Однако мне хотелось, чтобы в мире был достигнут максимальный уровень реальной заработной платы, а не максимальный уровень

прибыли. Один документ, разработанный в Гарвардской школе бизнеса, так описывает любопытство, которое является движущей силой хорошего исследования: «Непрерывно наблюдая, изучая и размышляя, вы натыкаетесь на какой-то факт и думаете: „Я этого не понимаю. Здесь какое-то несоответствие между теорией и тем, что я наблюдаю в реальности. Этот факт не вписывается в теорию. Мне кажется, это важно. Кто-то ошибся – либо я, либо теоретики. Я хочу это выяснить“» [7] . Какой контраст с тем, как ведет свои исследования стандартная экономическая теория, жестко ограниченная инструментами и предпосылками! Она неизменно движется по пути наименьшего математического сопротивления [8] , а не наибольшей релевантности.

6

См. Heaton Herbert. A Scholar in Action. Edwin F. Gay, Cambridge, Mass., 1952; Cruikshank Jeffrey. A Delicate Experiment. The Harvard Business School 1908–1945, Boston, 1987; Reinert Erik. Schumpeter in the Context of Two Canons of Economic Thought // Industry and Innovation, 2002.

7

Intellectual Innovation at the Harvard Business School. A Strategy. Division of Research, Harvard Business School, 1991. P. viii.

8

Это выражение употребляет сам Пол Кругман.

Я начал изучать бедные страны, чтобы понять причины их бедности. Впоследствии мне стало ясно, что бедность – это нормальное явление, вполне соответствующее картине мира, созданной экономистами. Традиционно существование богатства и бедности объяснялось тем, что разные виды экономической деятельности качественно различаются, как источники богатства. Доминирующая сегодня теория утратила эту точку зрения, хотя экономическое устройство бедных стран гораздо больше соответствует тому, что написано в стандартных учебниках по экономике, чем экономическое устройство богатых стран. Введем и поясним две пары ключевых терминов, которые описывают разницу между видами экономической деятельности, характерными для бедных и для богатых стран; это совершенная и несовершенная конкуренция, возрастающая и убывающая отдача.

Совершенная, или товарная, конкуренция означает, что производитель не может влиять на цену производимого товара, он работает на совершенном рынке и только из газет узнает, какую цену рынок готов заплатить за его товар. Такая ситуация типична для рынков сельскохозяйственных товаров и минерального сырья. Совершенной конкуренции, как правило, сопутствует ситуация, называемая убывающей отдачей: при расширении производства после достижения определенного момента увеличение количества одних и тех же факторов производства (капитала и/или труда) приводит к производству все меньшего количества продукции. Например, если вы вкладываете все больше тракторов или трудовых ресурсов в одно и то же картофельное поле, то по достижении определенного момента каждый новый работник или новый трактор будут производить меньше, чем предыдущие. Совершенная конкуренция и убывающая отдача в стандартных учебниках экономической теории считаются нормальным положением дел.

Когда расширяется производство в промышленности, затраты ведут себя противоположным образом – снижаются, а не растут. Как только механизированное производство налажено, то чем больше растет объем производства, тем меньше становятся издержки на единицу продукции. Например, первый экземпляр компьютерной программы стоит очень дорого, но все последующие копии почти ничего не стоят. В сфере услуг и обрабатывающей промышленности нет активов, зависящих непосредственно от природы, – ни полей, ни шахт, ни рыболовных угодий, ограниченных по количеству или качеству. В этих отраслях увеличение производства вызывает падение издержек или рост отдачи. Промышленным компаниям и производителям продвинутых услуг важно иметь большую долю на рынке, потому что большие объемы производства позволяют им снизить издержки производства за счет растущей отдачи. Растущая отдача создает власть над рынком: компании в большой степени могут влиять на цену того, что они продают.

Эта ситуация называется несовершенной конкуренцией.

Важно понимать, что рассмотренные понятия тесно связаны друг с другом. Как правило, возрастающей отдаче сопутствует несовершенная конкуренция; действительно, падающие удельные издержки – это одна из причин рыночной власти в условиях несовершенной конкуренции. Убывающая отдача (невозможность расширить производство за пределы определенного уровня и сохранить убывающие издержки) и затрудненная дифференциация продукции (пшеница – это всегда пшеница, а марок автомобилей может быть сколько угодно) являются ключевыми факторами установления совершенной конкуренции на рынке производства сырьевых товаров. Экспорт богатых стран развивает их экономику, т. е. увеличивает отдачу и создает несовершенную конкуренцию, а традиционный экспорт бедных стран, наоборот, влечет вредные для экономики последствия.

Веками термин «обрабатывающая промышленность» означал сочетание технологического прогресса, возрастающей отдачи и несовершенной конкуренции. Культивируя обрабатывающую промышленность, страны поощряли выгодный тип экономической деятельности. Я утверждаю, что именно так достигался экономический успех – начиная от Англии времен правления Генриха VII, продолжая индустриализацией континентальной Европы и США и заканчивая недавним взлетом Кореи и Тайваня. Однако за последние десятилетия для многих отраслей, производящих услуги, характерны стремительный технологический прогресс и возрастающая отдача, так что различия

между обрабатывающей промышленностью и производством услуг стали стираться. В то же время промышленные изделия, производимые в большом объеме, приобрели многие характеристики, ранее присущие только сельскому хозяйству, хотя в число этих характеристик не входит убывающая отдача.

В богатых странах мы, как правило, наблюдаем несовершенную конкуренцию и экономическую деятельность с растущей отдачей. Постепенно я понял, что все богатые страны разбогатели одинаковым способом, используя одну и ту же стратегию, – они отказались от сырьевых товаров и убывающей отдачи ради обрабатывающей промышленности и возрастающей отдачи. Я обнаружил, что ключевые термины экономической науки с течением времени меняли свои значения. 300 лет назад английский экономист Джон Кэри (1649–1720) выступал в защиту свободной торговли, но в то же время был так возмущен, что купцы отправляют за границу непромытую шерсть, что предложил наказать экспортера смертью. Термин «свободная торговля» в те времена означал отсутствие монополий, а не тарифов. Именно культ мануфактуры Джона Кэри заложил основание для богатства Европы. Мне становилось все очевиднее, что некоторые экономисты прошлого куда лучше понимали механизмы богатства и бедности, чем мы сегодня. В диссертации, написанной в 1980 году, я попытался проверить верность теории XVII века – концепции развития и отсталости Антонио Серра. Он был очень важной фигурой, поскольку первым из экономистов сформулировал теорию неравномерного экономического развития разных государств в книге 1613 года «Breve trattato», или «Краткий трактат» [9] . О жизни Серра почти ничего не известно, кроме того что он был юристом и писал книгу, сидя в неапольской тюрьме. Он пытался понять, почему его родной Неаполь так беден, несмотря на обилие природных ресурсов, а Венеция, построенная на болоте, стала сердцем мировой экономики. Разгадка, как утверждал он, в том, что венецианцы, не имея возможности возделывать землю, как неаполитанцы, были вынуждены обратиться к промышленности и, занявшись обрабатывающими производствами, подчинили себе возрастающую отдачу. По мнению Серра, чтобы достичь экономического развития, необходимо заниматься разными видами экономической деятельности, для которых характерны убывающие издержки и связанная с ними растущая отдача. Тогда бедность в плане природных ресурсов парадоксальным образом может обернуться богатством.

9

Serra Antonio. Breve trattato delle cause che possono far abbondare l’oro e l’argento dove non sono miniere. Naples, 1613. Фонд Другого ядра профинансировал перевод этой книги на английский язык, который скоро должен выйти.

Взяв страны южноамериканских Анд в качестве материала для исследования, я обнаружил, что развитие Боливии, Эквадора и Перу вполне соответствует схеме, предложенной Серра. В конце 1970-х годов я начал собирать книги, памфлеты и журналы разных времен, хранящие теорию и практику неравномерного экономического развития этих стран. Несмотря на то что многие механизмы богатства и бедности были выделены и описаны еще в Древней Греции, логической отправной точкой моих исследований стало самое начало XV века – время, когда в Венеции были изобретены патенты, а в Англии с восхождением на трон Генриха VII в 1485 году зародилась современная промышленная политика. Объяснение механизмов, приводивших с тех пор народы к богатству или бедности, стало главной целью моего исследования.

Я вернулся к своим изысканиям в 1991 году, сразу после падения Берлинской стены – события, которое Фрэнсис Фукуяма назвал «концом истории». Страны с плановой экономикой потерпели фиаско, поэтому стали считать само собой разумеющимся, что только свободная торговля и рыночная экономика способны сделать все страны мира одинаково богатыми. Дальнейшее развитие этой апокалиптической логики становится понятнее в свете так называемого миропонимания холодной войны, распространенного среди экономистов, принадлежащих к мейнстриму. По причинам, которые мы обсудим в следующей главе, холодная война перечеркнула не только теоретические вопросы, в прошлом считавшиеся важными, но и прежнее разделение на единомышленников и противников. Проблемы, которые считались ключевыми для понимания неравномерного развития разных стран, в современном дискурсе исчезли без следа. Вот почему необходимо выйти за рамки миропонимания холодной войны и заново пересмотреть прежние экономические теории. К примеру, согласно мировоззрению холодной войны, Карл Маркс и Авраам Линкольн – противники; при этом Линкольн представляет силу добра, т. е. свободу и рынки. Однако в свое время Линкольн и Маркс придерживались одной точки зрения в экономической политике. Оба не одобряли английскую экономическую теорию, которая не учитывала роли производства, а также свободную торговлю, преждевременно навязанную стране [10] , и рабство. Сохранились их вежливые письма друг другу. В полном согласии с этими фактами Карл Маркс вел регулярную колонку в газете «New York Daily Tribune», печатном органе Республиканской партии Линкольна, с 1851 по 1862 год. Я не хочу сказать, разумеется, что Маркс и Линкольн были единомышленниками во всем, но они сходились во мнении, что богатство народов создается путем индустриализации и технологического прогресса.

10

В 1848 году Маркс даже выступал в защиту свободной торговли, потому что она должна была ускорить начало революции (сделав бедные страны еще беднее).

В XX веке знаменитый консерватор, австрийский американец Йозеф Шумпетер (1883–1950) продемонстрировал, что политическое единодушие не обязательно означает единодушие экономическое. В предисловии к японскому изданию книги «Теория экономического развития» (немецкое издание вышло в 1912, английское – в 1934, а японское – в 1937 году) Шумпетер подчеркивает сходство между Марксовым пониманием развития мира и своим собственным, но замечает, что это сходство перечеркивается огромными мировоззренческими разногласиями. В сущности, лучшая промышленная стратегия, вероятно, рождается там, где марксисты и шумпетерианцы являются политическими союзниками, что, как можно доказать, произошло в Японии после Второй мировой войны.