Шрифт:
– Лёня, Веня, майнэ киндер, скорей идите кушать латкес, пока горячие! Кто ещё побалует вас, как не бобэ? Родителям всё некогда, всё некогда! Мойте руки и живо за стол.
– Вчера подрались, – и чего не поделили!?– а сегодня опять вместе, не разлей вода…
Две аккуратно и со вкусом одетых пожилых дамы не торопясь прогуливаются по дорожкам парка. У дам ежедневный променад. Одна высокая, статная, с пышной причёской, вышагивает величественно, с достоинством, другая – маленькая, сухонькая, со смешливым, подвижным лицом, держит подругу под руку, фактически, висит у той на руке. Дамы абсолютно не похожи друг на дружку, но каждая по своему красива, интересна,
– Лёнечка мой, книгочей из книгочеев, совсем зачитался, ночами даже с фонариком под одеялом читает, представляешь? А гройсэ хохэм. Вот, говорит, бабуля, вырасту, стану учёным, изобрету такой препарат, чтобы ты жила долго-долго и всегда-всегда была со мной, – со слезами и спазмом в горле говорила Двойре Ефимовне Белла Марковна, и многозначительно замолкала, давая той время и намек прочувтвовать, так сказать, момент, а заодно – вспомнить её покойного деда Рувима, образованнейшего и умнейшего человека, ребе одного из местечек под Вильно (есть в кого мальчику быть умным!), откуда обе родом, ибо, действительно, подруги были неразлучны, можно сказать, с самого рождения, и всю свою немалую и непростую жизнь. Неудивительно, ведь ещё их дедушки и бабушки, а потом и родители дружили семьями до самой своей кончины. Двойра Ефимовна понимающе и многозначительно вздыхала, после чего, выдержав нужную паузу, вставляла уже свою реплику про любимого внучка Венечку: "Все учителя в один голос говорят – Венечка очень способный мальчик, но такой неусидчивый, терпения совсем нет". И добавляла тихонько: "Такой шейгэц, такой шейгэц, да и девочками опять-таки очень интересуется, прямо с ума сходит, то по одной шиксе, то по другой, такой влюбчивый, просто – ойц! а они – то – по нему, все углы дома пообосцали, где тут ему учиться, прямо "Санта-Барбара" какая-то"!
Сценарии разговоров этих двух пожилых дам были расписаны давным-давно, им, по большому счету, и говорить то было не нужно, они, мало того, что жили по соседству, и так знали всё друг о дружке, и о своих семьях, фактически – одной своей большой мишпухе, – за столько-то десятков лет дружбы какие могут быть секреты!? – обо всех бедах и радостях, которые, к слову, всегда честно делили поровну, обо всех недостатках и достоинствах, болячках, привычках и особенностях каждого члена семьи. Не всё хорошо было, не всё гладко за долгие-долгие годы жизни, но, как говорится, слава Б-гу за всё! Борух Ата Адонай Элогэйну Мэлэх Га-Олам!… Впрочем, обе были не религиозны. Внуков своих обе любили самозабвенно, преданно и безоглядно.
Летели годы…
– Соня, я тебя люблю, выходи за меня замуж.
–Лёня, прости, не обижайся. Ты очень хороший, ты умница!… Встретишь хорошую девушку, полюбишь и она тебя обязательно полюбит, ты такой славный, поженитесь, деток заведёте…
Белла Марковна:
– Лёнечка мой совсем заучился, живёт там, в своём университете, можно сказать. А что поделаешь, аспирант, кандидатскую пишет, учёный. Биолог-зоолог, одержимый просто своей наукой, ни на что больше времени нет! Препарат всё изобретает, который мне ещё в детстве обещал. С девушкой только вот всё никак не познакомится… Забежал на днях, курочку ему приготовила покушать, как он любит. Говорю ему: "Большой ты уже, Лёнечка, герцеле, о семье подумать пора. Вон, погляди, у Гуревичей какая дочка хорошая
Двойра Ефимовна:
– Слава Б-гу, в армию Венечку не заберут, пока в институте на инженера учится, а там военная кафедра, отсрочку дали. Дальше видно будет – как Б-г даст. Девушка у него гутэ такая, Сонечка. Приводил ко мне знакомиться. А шейн мейдэлэ. Из наших, вроде бы. Не успела распросить её, недолго погостили у меня совсем. Жениться собираются, остепенится, может быть наконец, гулёна.
"Ушли" подруги как-то вдруг, тихо, скромно, одна за другой. Первой, спокойно, во сне, без мучений, как праведница, Белла, а следом, не задержавшись, и Двойра: как же Беллочка там одна, без неё? Осиротели мальчики без своих бобэ.
"Быстро годы текут беспросветные…" Наступило жестокое время перемен.
– Я дико, безумно устала от этой нищеты, постоянной нехватки денег, неустроенности, я больше не могу так жить! Бездарно, беспросветно!…
– Соня, не кричи так…
– Молчи свой рот, дай сказать хоть раз в жизни! Ты такой же шмок, как твой закадычный дружок Лёня, ничуть не лучше! "Он мне как брат, мы выросли вместе!…" Точно – брат! По несчастью, блядь! Два поца! Сидите, протираете свои тухес, ты – в своей шарашкиной конторе – ни украсть, ни заработать, он – в нищем своём университете! Кандидат наук, блядь, светило, хронически голодное! Дрессировщик тараканов! Чего ждёте, блядь, не пойму!? Жизнь пролетает мимо вас и мимо нас, что ещё хуже! Под сорок лет обоим, и ни Б-гу свечка, ни черту кочерга! Я уже не помню, когда Лизке обновку брала, о себе вообще молчу! В отпуск не ездим, в ресторан не ходим! Сапоги три года ношу! Годами всё лето кверху жопами на грядках на шести сотках крестьянствуем, блядь, за мешок картошки и три морковки! Пока вы со своим дружком – гениальным учёным, высокоинтеллектуальные беседы ведёте, судьбы мира решаете, пиздите о всякой хуйне, время уходит! Нормальные люди деньги делают вовсю, живут полной жизнью! Я не молодею, Лизка растёт! Дружку твоему-то ладно – ни кола, ни двора и ни сада! Ни ребёнка, ни котёнка! Ни с одной бабой ужиться не может! Понятно же, кому нахуй нужен нищий пиздабол со своими дрессированными тараканами!? Да и ты не лучше! Какая я была дура, что вышла за тебя! Думала – какой мальчик, какой мальчик! Симпатичный, темпераментный, перспективный какой! Да, потрахаться ты любишь, это у тебя здорово получается, гуру секса, блядь! Только перепихонами ведь не прожить! Хотя, что это я, можно очень даже хорошо жить! Хоть бы на панель устроились, что ли, так нет – мы же порядочные интеллигенты! Аристократы из штетла! И с перспективами у нас с тобой получился полный пиздец!
– Соня, успокойся, прошу тебя, Лиза же всё слышит!… Что ты как с цепи сорвалась? Скоро всё наладится у нас. Мы с Лёней придумали один проект, он выделил и синтезировал препарат…
– Ха! Лиза слышит! Беспокоится он! Ты бы лучше беспокоился, что ей носить нечего, подросток ведь, девочка, в школу стыдится идти в обносках многолетних! И не говорит ведь тебе ничего, любит тебя, никчёмыша, непонятно за что, жалеет! "Татэле, татэле!…" Едим одну картошку с макаронами, мясо по праздникам видим! Проект они придумали, препарат синтезировал! Миллион раз слышала эту бредятину блевотную, заебали меня уже твои тухлые майсы вконец! Короче, кончилось моё терпение, мы с Лизой уходим! Надоело! Мне, чтоб ты знал уже, сделал предложение один очень хороший, обеспеченный человек…
Конец ознакомительного фрагмента.