Как дышать в аквариуме (?)
Шрифт:
– Вас хочу поздравить я, вы единая семья.
Поздравляем, поздравляем, поздравляем!
Будьте радостны вдвоем, счастья и богатства в дом.
Поздравляем, поздравляем, поздравляем!
Все подпевают!
Вместе вы теперь всегда, как кувшинка и река.
Поздравляем, поздравляем, поздравляем!
Настроенье – высший класс, мы все счастливы за вас
И детишек воспитать вам пожелаем!
– Положить? – услышал он голос Алины, и, не дождавшись ответа, та уронила на тарелку несколько густых ложек салата.
– …В руки рюмочки берем и за бабушку мы пьем, выпиваем, выпиваем, выпиваем! Все! – громко ухнув, закончил тамада свое выступление.
Стихла музыка, он жестом попросил смочить горло и затем, крякнув, продолжил:
– Что ж, выпьем за родных Валентина и Алины! За вас, Ирина Павловна! До дна!
Стараясь не глядеть в зал, Валя налил стопку, привстав, чокнулся с Алиной и уже хотел было выпить, как вдруг будто бы издалека услышал шум волн, сначала едва различимый, но все больше и больше нарастающий:
– Горько… Горько… Горько! ГО-О-ОР-Р-РЬ-КА!
Алина смущенно глядела то на Валю, то на гостей.
«Сейчас?» – прочитал он в выражении широко распахнутых глаз и рывком прижал ее к себе. Вздрогнув, она, как обычно бывало, испуганно сомкнула перед его языком губы.
– Один! Дыва!.. Ну-у-у, слабовато чего-то.
– Устали молодые, подкрепиться б.
– Да-а, силы к брачной ночи беречь нужно, хе-хе!
Вскоре тамада объявил перекур, гости нестройной змейкой устремились на воздух, кто-то пошел танцевать. Осушив стопку, Валя поднялся из-за стола.
– Валь, – попыталась задержать его Алина. – Ты же не… ничего…
– Все нормально, – бросил он и, пошатываясь, пролез к выходу.
Город медленно вываривался, прикрытый небом, как крышкой. Идущие по тротуарам сгорбленные люди несли на плечах жар полуденного солнца. Возле веранды толпились кучки гостей, пахло потом и одеколонами.
– …Такси поймаю, мне на вокзал еще надо. О-о-о, собственной персоной! – улыбаясь затянутыми в брекеты зубами, держащий стакан с газировкой Валин тезка первым полез обнимать жениха, но тот его оттолкнул.
– Без рук. Дай, – подошел он к Леше, достающему сигарету из пачки.
Вокруг открытой бутылки с коньяком курили ребята из группы.
– В народ вышел! – хлопнул по плечу Андрей подошедшего Валю. – Ну, герой, как оно?
– А то по нему не видно, – усмехнулся Саня. Он уже стоял с расстегнутой рубашкой, демонстрируя нательный крестик. – Лучше всех, конечно! Слух, а сфоткайте меня с женихом! У кого айфон? Братан, а ну!
Закурив, Валя мотнул головой и, шумно выдохнув дым, что-то промычал. Первая за день сигарета.
– Ну чего ты-ы-ы, – протянул недовольно Саня, пряча руки в карманах. – Ведет себя как топором ушибленный.
– Да оставь его, устал человек. Погодка-то не подвела, – сплюнул табак Леша. – Последний раз в области, кстати, пару недель назад был, но там жарища не такая стояла. Двадцатника не было, а сейчас прям распогодилось. Вешалки.
– Ага, ага, – мелко затряс головой зубастый Валентин. – У нас на песчановском мосту, где Советская, асфальт просел, хотя дороге и года нет. Даже, говорят, телевидение приезжало. Теперь только через свалку объезд, а там вонища-а-а-а…
– Да это фигня, – набрав что-то в телефоне, Руслан посветил вокруг дисплеем. – Вон вы гляньте… И это на выхах обещают, ага?
– Чего-чего? – приглядевшись, нахмурился Саня. – Да ну на фиг! Не, пацаны, таких приколов я еще не видел!
– Нужно будет на озеро поехать, – Леша пнул ногой пустую сигаретную пачку. – Там, правда, народу…
– На карьере, что ль?
– Если бы. На карьере не искупаешься, обмелело все, а в Лесном хорошо, я там с Галькой в начале лета плавал. Помнишь Гальку? Чернявая такая, с косой до зада. Правда, дно – одна глина, скользишь как корова по льду. Валь, ты поедешь?
– А чего этот только воду хлещет? – неожиданно обратился Валя к допившему кока-колу Валентину.
Ребята вопросительно посмотрели на Валентина, потом на Валю.
– Ты меня с женой совсем не уважаешь, да? Пожрать на халяву сюда приехал?
Замерев с пустым стаканчиком у рта, Валентин оторопело уставился на жениха. Компания затихла.
– Я… Я…
– Чё ты якаешь? Ты, вообще, откуда взялся?
Глаза Валентина заметались по сторонам.
– Я с Рязани сам. Вот, к Алинке…
Никто не шелохнулся.
– Валь… – прервал молчание Леша.
– А ну.
Валя взял из рук Валентина стакан, плеснул до середины коньяка из оставленной бутылки и протянул обратно:
– Залпом. Живо.
Валентин беспомощно оглядел молчавшую компанию.
Саня, гоготнув, приобнял его худые плечи:
– Да расслабься, малой, это он так шутит. Валь, хорош уже, а?
Валя впился взглядом в опущенные глаза Валентина. Оттопырив мизинец, тот двумя пальцами держал пластиковый стаканчик с налитым почти до половины коньяком.
– Мне что-то… как-то… не очень, – бормотал он едва слышно.
– Или пей, или за шиворот. Давай.
Не поднимая головы, Валентин пролепетал что-то еще и, зажмурившись, опрокинул стакан. На секунду он замер, а затем прыснул фонтаном на землю. Валя громко расхохотался, его друзья озадаченно переглянулись.
– Молоток, вот это другое дело! Уважуха! Твоя деревня тобой гордится!
Хлопнув по спине кашляющего Валентина, Валя, усмехаясь, пошел прогуляться.
Возвращаться к столу не хотелось. Повсюду, куда ни падал взгляд, разливалась серая нищета. Пыльные столбы деревьев, щербатые, покрытые кирпичной оспиной пятиэтажки, шрамированные дороги, стучащие корыта машин, убогие сарайчики магазинов и покосившиеся облупленные заборчики – все это вдруг выросло из-под земли, встряло в глазу гигантской соринкой. Тут же вспомнилась родная окраина города, затуманенная промзона, но даже там не было такой оголенной чахлой убогости.