Как дышать?
Шрифт:
В последнее время она очень мало ела, хотя специально для растущих организмов в столовой были полезные и вкусно приготовленные продукты. При том, что боевикам всегда клали двойную порцию, Ди даже первой без его строгого надзора осилить не могла. Морщась, она отодвигала тарелку и говорила, что не хочет есть. И это после четырех часов ОФП и семи часов беспрерывного конспектирования лекций!
Раньше немного пухленькая девушка с румянцем на щеках теперь выглядела бледнолицым скелетом.
Он боялся, что Ди не выдержит.
Ламу всегда нравилось
Но несмотря на это, с ней было легко. Рядом с Ди он мог, забыв об этикете, отдохнуть душой, выпустить кипящие внутри эмоции, философствовать на тему голубых кроликов в фиолетовую крапинку два часа кряду, а она даже не покосится странно, лишь с удовольствием поддержит беседу.
У нее была удивительная улыбка, непринужденная, чуть усталая, но всегда такая искренняя. Раньше так ему улыбалась лишь мать, искренне и всегда с любовью во взгляде. Жаль, что они с отцом так и не смогли ее уберечь… но, похоже, мир решил дать ему второй шанс, и он не даст улыбке Диаспоры погаснуть.
— Ди, как ты? — Он взял девушку за руку и положил между своими двумя, отдавая частичку сил Диаспоре, чтобы та хоть немного восстановилась.
— Все хорошо, Лам, — она успокаивающе сжала его ладонь.
Килама отвернулся, он не мог долго выносить взгляд Ди. Как бы она ни старалась, но он все равно замечал отблески боли и истощения на дне ее зрачков. Семь лет. Еще семь лет. Она не выдержит. Как бы ему этого ни хотелось, но она не сможет жить в таком же темпе еще семь лет...
Однажды он уже пытался исправить это недоразумение, но встретил лишь глухую оборону со всех сторон. К кому бы он ни подходил, у каждого была своя отговорка, но смысл один. Ди не переведут на другое отделение ни при каких обстоятельствах.
Лам попробовал надавить своим положением, но когда не получилось, решил обратиться за помощью к отцу. Они с ректором Академии были дружны и часто общались, потому он решил, что повелитель сможет ему помочь. Лам очень на это рассчитывал...
После разговора с Корделием Коар его отец, Эрго Дайри’Онейро, вернулся задумчивым и хмурым.
— Ки, я понимаю твою обеспокоенность и даже в какой-то степени разделяю ее, потому что жаль все же девушку, но, несмотря на жестокие методы, Делли всегда знал, чего хочет, и осознавал весь риск и… награду. Ты его знаешь, когда дело доходит до того, к чему он стремился всю жизнь, он может и внучку в жертву принести...
— Значит, детская травма покоя не дает? Подумаешь, невзлюбила аристократия заносчивого полукровку — сам виноват, — нахмурился кронпринц.
— Потому-то это и риск, Килама. Есть два варианта развития событий. Лишь два, — жестко припечатал правитель, не желая давать кронпринцу надежду на третий вариант исхода. Но тут же, смягчившись, добавил: — Просто поверь, что твоя эрада выдержит и станет полноценным драконом.
— Эрада? — недоуменно переспросил Килама.
— Ты не понял, Ки. Ди — это твое будущее...
— Сейчас не время для шуток, отец! — вскинулся зло Килама. — У нее нет будущего! Ты это понимаешь?! Я его не чувствую!
— Я не шучу, — спокойно сказал правитель Адель, проигнорировав тон сына. — Мы, драконы, на девяносто процентов состоим из магии, как люди из воды, и поэтому нам легче слышать мир, в наших традициях прислушиваться к его голосу. Прислушайся, сын. Пойми, наконец, что тебя к ней не просто так тянет, во всем есть смысл. Ты не чувствуешь ее будущего, но знаешь, что в будущем тем или иным образом судьба вас свяжет крепко и, возможно, на всю жизнь. Вы можете влюбиться в друг друга, можете стать кровными врагами, а возможно, вас свяжет дружба крепче брачных браслетов. В этом предназначение эрады — стать твоим будущим...
Диаспора
Нет! Она не готова остаться один на один с тьмой вокруг. Она боялась той всепоглощающей пустоты, которой с каждым днем все больше становилось внутри. Она и не представляла, как сильно привязалась к Киламе за это время. Дура! Ты же знаешь, чем оканчиваются все слишком крепкие связи — болезненным расставанием.
Но она была слишком слаба, чтобы бороться еще и с собой. Слишком долго была одна… В конце концов, Диаспора должна быть ему благодарна за все, что он для нее сделал.
Ди не знала, чего ждать дальше, к чему готовиться и как теперь улыбаться, не харкая кровью из-за вновь сломанного ребра. Боль стала ее спутником. Диаспоре казалось, что ей перекрыли путь к воздуху, а Килама, сделав «искусственное дыхание», помог ей вспомнить, как дышать.
— Пообещай мне кое-что, — решился кронпринц, — обещай жить, несмотря ни на что!
Ди немного опешила от такого неожиданного и довольно жёсткого требования со стороны Лама. И сначала хотела довольно грубо послать его, но потом вдруг осознала, что это ее шанс, шанс ради чего-то отложить в сторонку бутыль с быстродействующим ядом.
— Обещаю… — тихо произнесла она, понимая, что так надо ради ее же блага — жить ради кого-то.
— Тогда, — бодренько вскочив, будто и не было часов изнурительной тренировки, Килама продолжил: — собирай вещи и в дорогу, а я пока отпрошу тебя на этот месяц. Тебя давно пора встряхнуть, а то совсем скисла в этой Академии. Отправляемся завтра в семь!
И, не дав и слова вставить, он вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Со стоном она поднялась с кровати. Если бы он еще сказал, куда они едут, то она бы не маялась с выбором между платьем и удобным спортивным костюмом. Правда, не только это ее тревожило. Отпустит ли ее дедушка? Ведь преследует же он какие-то цели, заставляя учиться на боевом, зная, что назад для нее пути нет, а другие дороги перекрыты?